Продолжаем рассказ о становлении российского страхового рынка двести лет назад. Начало. Часть вторая. Часть третья. Часть четвертая. Продолжение.

Устав новой компании доводят царским манифестом до народа лишь 2 сентября. По странному совпадению, еще спустя два дня в страшном пожаре сгорит Або, столица княжества Лифляндского (Финляндии) в составе Российской империи. Город пытались спасти четыре дня, в итоге без крова остались почти 20 тыс. человек.

Между тем, как оказалось, Штиглиц, по просьбе Канкрина, дополнил старое предложение от 1822 г. новыми пунктами:

▶️убрал сумятицу в разных взносах и согласился, с тем, что все участники вносят по 20% от стоимости бумаг,

▶️остальное доплачивается всеми равномерно, если компания несет убытки,

▶️если акционер не участвует в довнесении — он теряет права на ранее приобретенные бумаги,

▶️у директоров не будет преимуществ перед другими участниками.

О правах учредителей, с которыми случится казус, пока умолчим, ведь в документе была упомянута ещё одна очень важная вещь. Наверное, самая важная: еще в 1825 году Штиглиц предлагает Канкрину просить у императора права заниматься страхованием жизни:

Это будет весьма полезно для России, где часто после смерти отца целые семейства остаются в полной нищете, пишет он министру.

В 1827 г. Госсовет, выдавая разрешение, укажет: запуск страхования жизни — исключительно по желанию учредителей и директоров компании. Но те вспомнят о нем совсем не сразу.

Пока же, договариваясь с Канкриным, параллельно Штиглиц обещает: если правительство утвердит план создания компании, то барон откроет в своем банкирском доме подписку для будущих акционеров и сам подпишется сразу на 500 тыс. руб. Правда не уточняя, полмиллиона — это по номиналу акций, или те самые 20%, которые нужно было базово за них внести.

Впрочем, Штиглиц почти не стоял на пути развития конкуренции в стране и поэтому в диалоге с министром милостиво согласился при повышенном спросе на бумаги сократить свое участие с 500 до 200 тыс. в руб. При этом объяснив свою позицию:

единственно из желания быть полезным и открыть путь к учреждению такого рода заведения, которое необходимое России.

Получив летом 1827 г. все необходимые высочайшие позволения компания «Первое российское страховое общество от огня» объявила о своем создании. По данному поводу журнал «Отечественные записки» сообщал:

Можно ли не порадоваться, что наконец-то и у нас учреждается страховое от огня общество, что выгоды обоюдно доставляемые сим учреждением не будут впредь достоянием чужеземных капиталистов. В удостоверении сей пользы и солидности предприятия следует сообщить, что главными учредителями его стали адмирал Мордвинов, обер-камергер Литта, сенатор граф Потоцкий, барон Штиглиц, советники коммерции Крамер и Пономарев, 1 гильдии купец Жадимеровский.

Новому обществу позволили выпустить 10 тыс. акций по 1000 руб. каждая. Учредителям достались 1900 акций. Еще 8100 акций предложены к открытой продаже. Открытой по тем временам весьма условно, так как круг потенциальных покупателей (возвращаем вас к первой главе) — минимальный. Это местная аристократия, которая что-то начала местами понимать в деньгах и их стоимости, поднявшиеся с низов и потомственные купцы-фабриканты. И иностранцы.

Дальше начались чудеса с размещением. Как вы помните, вносить за акции нужно было по 20% от номинала, по 200 руб. Но это когда вы покупали одну бумагу. Если вы покупали у Штиглица от 2 до 10 бумаг — то можно было вносить лишь по 100 руб. за акцию. Или 10% от стоимости. При покупке от 11 до 50 — уже по 50 руб. за бумагу. Или 5% от цены. При приобретении 51-200 акций — взнос составлял уже 40 руб., при покупке большего числа бумаг — лишь 20 руб. за акцию. Да, да, всего 10% от тех 200 руб. которые просили с нищебродов. Продавать больше 200 акций в одни руки запретили всем, кроме учредителей. Тем не менее, как выяснилось позднее, спекулировать бумагами начали уже на стадии расписок, еще до получения. Причём учредители.

Продолжение следует.

☂️ Страховой случай