Если вы тоже читаете по 5-7 книг одновременно, то обнимемся. Нет, СДВГ у меня не диагностирован, но желание впихнуть в себя побольше новых знаний — моя стратегия с детства)
Какой результат такого чтения? Никакой. До финала большинства начатых книг я просто не дохожу. Поэтому в этом году решила чуть замедлиться и делаю публичное заявление — попробую в неделю читать по книге и делиться прочитанным с вами.

Книга этой недели — «Жизнеописания художников» Кэлвина Томкинса. На тумбочке у кровати лежала в ленивом доступе больше года. В результате за 2 часа была перечитана от начала и до конца. Рекомендую всем, кто интересуется темой личных стратегией.

Это сборник эссе, а если точнее, расширенных и дополненных статей, опубликованных автором за долгие годы работы арт-критиком журнала The New Yorker. Каждый из десяти таких очерков действительно представляет собой жизнеописание в духе Визари, то есть личный портрет одного из выдающихся художников XX века, через который раскрывается его творчество. Но из всех них, как и кусочков мозаики, складывается более полная картина арт-индустрии этого времени. В фокус внимания автора попали Дэмиен Херст, Синди Шерман, Джулиан Шнабель, Ричард Серра, Джеймс Фаррел, Мэтью Барни, Маурицио Каттелан, Джаспер Джонс, Джефф Кунс, Джон Каррин. Более чем достойная компания, в жирные времена некоторые из них давали свои выставки в Москве.

Каждое эссе — живой, наполненный воспоминаниями и личными впечатлениями текст, родившийся в первую очередь из бесед Томкинса с самими авторами картин, скульптур и инсталляций. Его слог легкий, но при этом насыщенный аналитическими наблюдениями и глубокими размышлениями. Он рассказывает истории, всегда очень личные, начиная с детства героя и делает это скорее с позиции понимающего и поддерживающего друга, а не строгого судьи-критика. Выводы полны психологизмов, автор объясняет читателю (а в первую очередь самому себе) с чем связан творческий почерк каждого из художников, какие жизненные обстоятельства и черты характера способствовали принятию решений на каждом этапе.

Плюс автор достаточно честно говорит о коммерциализации (нежно любимая мною тема «творец или делец»). Например, в очерке о Дэмиене Хёрсте, создателе «Физической невозможности смерти в сознании живого» (акула в формальдегиде), Томпкинс показывает, как художник превращает искусство в бренд, бросая вызов традиционным представлениям о ценности.

Или, например, в эссе про Маурицио Каттелана мы видимо не удачливого прожектера «его мастерская — это телефон», а в первую очередь простого итальянского парня, который сам не понимает как у него получается придумывать только эпатажные проекты.

Мэтью Барни, экс супруг Бьорк, чье футбольное детство выдало ему отличную физическую форму, показан во всей своей фриковатости, но с огромным уважением к гению творца.

«Нынешний мир искусства таков, что художнику, привносящему в него то, что Виктор Гюго некогда назвал «новым содроганием», грозит опасность немедленного и бездумного одобрения».

Мне кажется, через такие личные «встречи» с художниками удается чуть лучше понять, почему именно эти имена и произведения вошли в «канон» современного искусства, как художники находят баланс между искусством и бизнесом, и как монетизировать идеи, не теряя их глубины.

В общем, эта книга приоткрывает специфику взаимодействия между творчеством, личностью и обществом. К тому же она напоминает нам, что иногда нужно мыслить нестандартно, находить новые подходы к управлению талантами и раскрытию их потенциала. То есть для меня ценность текстов Томпкинса еще и в попытке объединить мир искусства и бизнеса, помогая построить мост между этими, казалось бы, разными сферами. Ведь именно этим многие из нас каждый день и занимаются.

📖 Тираж этой книги в V—A-C был скромным и вряд вам удастся найти ее в бумаге, но на Артгиде лежит в открытом доступе одна из глав. А если тема интересна вам с другой, более прагматичной стороны, можно продолжить каникулярное чтение книгой Дональда Томпсона «Как продать за $12 миллионов чучело акулы. Скандальная правда о современном искусстве»

Неработа

В последнее время мы с друзьями много обсуждаем жизнь без работы. И это разговор не про пенсию, дауншифтинг и прочее. Просто большинство из моего окружения, перешагнув отметку в 40 лет, честно сознаются, что не помнят ни дня во взрослой жизни, когда они не работали.

Моя трудовая книжка открыта с 17 лет. Очень хотелось ботинки Dr. Martens, а у родителей ежемесячный доход был ниже стоимости одного ботинка. Но вот теперь, когда мы все более-менее преуспели в этой жизни, почему остановиться так сложно, а желание «ничего не желать» разбивается об привитые с детства установки «без труда не вытащишь и рыбку из пруда»!?!

Именно поэтому я не смогла пройти мимо книги под названием «Неработа», в которой британский психоаналитик Джош Коэн размышляет, почему иногда можно и нужно ничего не делать.

Книга не дает никаких советов, никаких решений, чем, признаться, подкупает с первой строчки. Она похожа на монолог эрудированного интеллектуала, со множеством цитат, отсылок к литературе и научным трудам, а также собственной рефлексии и случаев из психологической практики. Автор мастерски перебирает весь этот контент, и читатель как бы плывет по реке глав. Я выписала себе пару разворотов историй и цитат, которые подойдут для моей консалтинговой практики, когда нужны примеры.

Главный посыл автора, который в жизни сочетает преподавание литературы и практику психоаналитика, заключается в следующем: в людях заложено желание не работать, и подавлять его противоестественно.

Доказательная база собрана на четырех типажах, которые олицетворяют идею «неработы»: выгоревший, лентяй, мечтатель и пофигист. Каждый из этих типов, по своей воли или в силу независимых причин, перестал работать или, в лучшем случае, работает, слепо следуя предписаниям. Внутри каждого типажа описываются литературные и киногерои, реальные люди (все почему-то творцы😉), которые олицетворяют иные модели существования, кроме современной модели излишней гиперактивности, и вырабатывают различные способы жить иначе, «неработать».

Самое любопытное — это описания праобразов каждого типажа: выгоревшим у автора стал Энди Уорхол, лентяй — Орсон Уэллс, мечтатель — Эмили Дикинсон, пофигист — Дэвид Фостер Уоллес. По мнению автора, все четверо просто одержимы творчеством и очень продуктивны. Деление на типажи именно этих героев — скорее авторское видение, в каждом из героев есть характеристики всех 4-х типажей.

Что особенно зацепило: созвучность размышлений о количестве принятых решений, которые мы вынуждены совершать в жизни; зыбкость границы между работой и творчеством. Рекомендую книгу всем, кто соскучился по умным тонким беседам в погоне за грандиозными целями и удовлетворением своих сверх-амбиций.

📖 Выпущено издательством AD Marginem, тираж раскуплен, но можно взять в библиотеке ГЭС-2, например.

⏯️ На видео — фрагмент из документального фильма «Ив Сен Лоран: Сумасшедшая любовь».

Дэвид Линч: между визионерством и коммерцией

На прошлой неделе ушел маэстро Дэвид Линч, один из тех творцов, которых называют визионерами и говорят об их неукротимой витальности. Мне тоже казалось, что этот седовласый, острый на язык и несомненно гениальный режиссер снимет еще с десяток шедевров, заставляющих зрителей до хрипоты спорить и искать скрытые под наслоениями образов смыслы. Мое знакомство с его творчеством началось с загадочной надписи «Кто убил Лору Палмер?» в курилке первого гуманитарного корпуса МГУ, после чего за ночь на VHS-кассетах был просмотрен Twin Peaks, и я навсегда вступила в ряды его безусловных поклонниц.

Сюрриалитичные атмосферные миры, успех которых он приписывал исключительно многолетним практикам трансцендентальной медитацией, создали вокруг его творчества атмосферу загадочности и непознаваемости, но если присмотреться к биографии этого «человека Возрождения от американского кинематографа», станет ясно, что его путь — это тоже история упорной работы и постоянного отстаивания права на собственное видение.

Раннее увлечение живописью привело Линча в Пенсильванскую академию изящных искусств (PAFA), где впервые проявился его режиссерский талант. Он начал экспериментировать с сочетанием живописи и анимации, создав короткометражный фильм Six Men Getting Sick Six Times, 1967. Этот эксперимент, в котором движущиеся изображения проецировались на скульптурные формы, стал предвестником его интереса к синтезу различных видов искусства.

Официальный дебют Линча с фильмом «Голова-ластик» состоялся в 1977-м, критики называли картину мрачной метафорой страха, отчуждения и индустриальной пустоты. Создание фильма с такой сложной идеей стало настоящим испытанием для команды — производство заняло несколько лет из-за нехватки финансирования. В этот период Линч жил на грани бедности, чтобы закончить проект, работал разносчиком газет. Премьера вызвала противоречивые отзывы, но фильм быстро обрёл культовый статус.

На него обратил внимание Мел Брукс, который пригласил Линча снять «Человека-слона» (1980). Биографическая драма принесла Линчу номинации на «Оскар» и показала его способность сочетать экспериментальное видение с классическим повествованием. В итоге за Линчем закрепилась репутация режиссера, способного находить баланс между авангардом и коммерческим кино.

Однако опыт работы над экранизацией книги «Дюна» в 1984 году вряд ли можно назвать приятным. Вмешательство студии и отсутствие творческой свободы привели к результату, от которого сам Линч в итоге отказался. Этот опыт еще больше укрепил его убежденность в необходимости защищать художественную свободу. «Синий бархат» стал возвращением Линча к независимому кино. Несмотря на спорные темы, фильм получил признание критиков и зрителей и принес Линчу очередную номинацию на «Оскар».

Снятый в 1990–1991 годах сериал «Твин Пикс» — наверное, самый известный в России проект Линча, сделавший его иконой для кинематографистов по всему миру. Но и здесь не обошлось без разрыва между художественным замыслом и коммерческими ожиданиями. Давление студии с требованием разгадать главную тайну привело к «потере магии» во втором сезоне, о чём режиссер позднее сожалел.

Кстати, Линч занимался также дизайном мебели, фотографией и даже производством кофе, но в результате всегда оставался верным своей эстетике.

Вся творческая биография Линча — пример того, как можно сохранить баланс между свободой самореализации и коммерческой жизнеспособностью. Он доказал, что новаторские и экспериментальные идеи, превращенные в универсальные истории, находят отклик у множества людей по всему миру и могут даже изменить сами подходы внутри уже сложившейся и где-то закостенелой индустрии.

Как говорил сам странствующий по миру оратор и проповедник медитации:

«Идеи похожи на рыб. Если вы хотите поймать мелкую рыбу, можете оставаться на мелководье. Но чтобы поймать большую рыбу, нужно погружаться глубже».

⏯️ Видео к посту — короткометражка Остина Линча «Занавес поднят» о трансцендентальной медитации с его отцом в главной роли.