Опросы общественного мнения настолько важны для стран с представительной демократией, что их даже городские сумасшедшие проводят. Надпись на стене заброшки в Щецине:
Народный опрос по смс
1. Согласен ли, под страхом смертной казни, быть втянутым в рамках НАТО в войну США с Китаем?
смс с содержанием ДА или НЕТ вышли на номер 731169149
2. Хочешь ли, чтобы Польша вышла из НАТО и была нейтральная как Швейцария?
смс с содержанием ДА или НЕТ вышли на номер 786196622
Помню в Институт социологии тоже приходил странный мужик и ходил по кабинетам, раздавая распечатки со своими конспирологическими сочинениям (это был не директор института Котляров, а действительно мужик с улицы). Так вот минский персонаж не ссылался на опросы, а в развитых демократиях без них даже городским сумасшедшим быть не солидно.
Народный опрос по смс
1. Согласен ли, под страхом смертной казни, быть втянутым в рамках НАТО в войну США с Китаем?
смс с содержанием ДА или НЕТ вышли на номер 731169149
2. Хочешь ли, чтобы Польша вышла из НАТО и была нейтральная как Швейцария?
смс с содержанием ДА или НЕТ вышли на номер 786196622
Помню в Институт социологии тоже приходил странный мужик и ходил по кабинетам, раздавая распечатки со своими конспирологическими сочинениям (это был не директор института Котляров, а действительно мужик с улицы). Так вот минский персонаж не ссылался на опросы, а в развитых демократиях без них даже городским сумасшедшим быть не солидно.
Forwarded from Комітет Спротиву /// Resistance Committee
⚔️ Протягом останніх місяців один з наших підрозділів працює на Бахмутському напрямку: Часів Яр - Іванківське. Двох бійців з нашого взводу було поранено. Хлопці живі, в стабільному стані, але потребують часу на відновлення. Ваш донат стане в нагоді та допоможе зробити цей процес якомога якіснішим.
👉 Посилання на банку.
💣 Over the past few months, our of our units has been working in the Bakhmut direction: Chasiv Yar - Ivankivske. Two soldiers from our platoon were wounded. The guys are alive and in stable condition, but they need time to recover. Your donation will come in handy and help to make this process as efficient as possible.
👉 The link to the mono jar // UAH
👉 You can also use PayPal - [email protected]
👉 Посилання на банку.
💣 Over the past few months, our of our units has been working in the Bakhmut direction: Chasiv Yar - Ivankivske. Two soldiers from our platoon were wounded. The guys are alive and in stable condition, but they need time to recover. Your donation will come in handy and help to make this process as efficient as possible.
👉 The link to the mono jar // UAH
👉 You can also use PayPal - [email protected]
В Польше студенты снова борются за сохранение общежития, объявлен захватный страйк
Прошло пол года после успешного страйка за сохранение общежития в Познани и новый конфликт вспыхнул в Ягеллонском университете в Кракове. Цель протестующих - остановить приватизацию и закрытие общежития Kamionek. Основные организаторы страйка - местная университетская ячейка анархистского профсоюза Рабочая инициатива и краковская ячейка "Жилищной инициативы".
История максимально похожая на познаньскую.
Многие нуждающиеся студенты Ягеллонского университета не получают общежитие, например, в прошлом году таких было 500. Они вынуждены арендовать комнаты цены на которые доходят до 1500 злотых (примерно 380 долларов). Эта ситуация - частное проявление того, что многие политические движения называют жилищным кризисом в Польше, а именно ситуации когда жилье становится все менее доступным. Наличие этого кризиса признают и мейнстримные политики. Так, лозунг "жилье - это право, а не товар" используют политики из партий, которые входят сегодня в правящую коалиция, например, Левица и Польша2050. Даже текущий премьер-министр Дональд Туск высказывался в подобном ключе. Правительство принимает специальные меры в сфере жилищной политике, например, дешевые кредиты по программе "Кредит на старт".
В этих условиях университет руководствуясь скорее коммерческой логикой, чем логикой развития образования, как общего блага, решает продать здание общежития, что еще больше усугубит проблемы студентов.
Как и в случае с общежитием Jowita в Познани, долгие переговоры студентов в Кракове с руководством университета не принесли результатов. Не сработали также символические пикеты и собранные 1700 подписей под петицией за сохранение общаги.
В итоге несколько дней назад студенты с поддержкой профсоюзных активистов заняли здание общежития, проводят там лекции, собрания, общаются с прессой.
Руководство университета хитрит. После того как вызов полиции на студентов и отключение электричества в здании не помогли, они написали на своей странице, что не будут продавать общежитие, но студенты должны сейчас же прекратить страйк. Перед этим они отказались от прямых переговоров со студентами, сказав, что не хотят общаться при журналистах.
Подробности почитать можно, например, на oko.press
Задонатить в стачечный фонд можно здесь
Прошло пол года после успешного страйка за сохранение общежития в Познани и новый конфликт вспыхнул в Ягеллонском университете в Кракове. Цель протестующих - остановить приватизацию и закрытие общежития Kamionek. Основные организаторы страйка - местная университетская ячейка анархистского профсоюза Рабочая инициатива и краковская ячейка "Жилищной инициативы".
История максимально похожая на познаньскую.
Многие нуждающиеся студенты Ягеллонского университета не получают общежитие, например, в прошлом году таких было 500. Они вынуждены арендовать комнаты цены на которые доходят до 1500 злотых (примерно 380 долларов). Эта ситуация - частное проявление того, что многие политические движения называют жилищным кризисом в Польше, а именно ситуации когда жилье становится все менее доступным. Наличие этого кризиса признают и мейнстримные политики. Так, лозунг "жилье - это право, а не товар" используют политики из партий, которые входят сегодня в правящую коалиция, например, Левица и Польша2050. Даже текущий премьер-министр Дональд Туск высказывался в подобном ключе. Правительство принимает специальные меры в сфере жилищной политике, например, дешевые кредиты по программе "Кредит на старт".
В этих условиях университет руководствуясь скорее коммерческой логикой, чем логикой развития образования, как общего блага, решает продать здание общежития, что еще больше усугубит проблемы студентов.
Как и в случае с общежитием Jowita в Познани, долгие переговоры студентов в Кракове с руководством университета не принесли результатов. Не сработали также символические пикеты и собранные 1700 подписей под петицией за сохранение общаги.
В итоге несколько дней назад студенты с поддержкой профсоюзных активистов заняли здание общежития, проводят там лекции, собрания, общаются с прессой.
Руководство университета хитрит. После того как вызов полиции на студентов и отключение электричества в здании не помогли, они написали на своей странице, что не будут продавать общежитие, но студенты должны сейчас же прекратить страйк. Перед этим они отказались от прямых переговоров со студентами, сказав, что не хотят общаться при журналистах.
Подробности почитать можно, например, на oko.press
Задонатить в стачечный фонд можно здесь
Я не специалист в социологии политики, поэтому лучший текст о выборах, который я читал, это "Делегирование и политический фетишизм" Пьера Бурдье. Эта работа не только про выборы, а про представительство в целом. Автор показывает взаимозависимость между социальными группами и их представителями. Первые обретают голос и становятся социальным субъектом, когда получают организацию и представителей, которые могут озвучить коллективный интерес. Вторые, то есть представители, получают символический капитал, многократно усиливающий власть их слова, позволяя говорить от имени группы.
Такой механизм предполагает определенную гомологию интересов представителей и групп, от имени которых они выступают. Например, если фракция "Моладзевы наступ" становится выразителем интересов молодежи, она действительно говорит и делает что-то созвучное мыслям молодых людей. В то же время, по выражению Пьера Бурдье, представители получают от группы "незаполненный чек", то есть в механизм всегда заложено пространство для узурпации и коррупции: представители могут говорить от имени молодежи, в том числе и то, что выгодно только им самим.
Другой встроенный изъян связан с образованием того, что Пьер Бурдье называет "бюро" - то есть специальной организации политиков и активистов. Сама по себе организация это хорошо, потому что является единственной возможностью мобилизовать коллективные усилия и ресурсы на достижение общей для всей группы цели. Однако если организация основана на механизме представительства, а не массового участия, то ее члены выделяются в отдельный класс профессионалов. Политика становится отчужденной от группы сферой. Политики и активисты ведут определенный образ жизни, общаются в определенных кругах, имеют доступ к информации внутри своего круга, вырабатывают собственный язык. Между политикой и повседневной жизнью обычных людей вырастает символическая пропасть. Поэтому после выбора представителей люди за пределом круга профессиональных активистов и политиков еще больше деполитизируются и отстраняются от политических процессов*. Про этот сюжет Пьер Бурдье подробнее пишет в другой статье.
Ну и апогеем механизма представительства является политический фетишизм. То есть мало кто уже задается вопросом почему политика - это удел профессионалов. Это считается естественным.
В общем, цитата Михаила Бакунина в эпиграфе к статье Пьера Бурдье намекает к чему клонит автор**.
Альтернативной формой субъективации группы мог бы быть, например, прием, используемый сапатистами. Они сделали своим представителем несуществующего в реальности, по крайней мере по задумке, персонажа по имени Субкоманданте Маркос. Современные средства коммуникации также позволяют организовать горизонтальные формы субъективации группы. Таким был, например, "Марафон солидарности" - одно из самых вдохновляющих событий в демократическом движении именно потому что оно было основано не на отчуждении, а на вовлечении, на прямом массовом участии.
* Нельзя сказать, что выборы в КР как-то сильно способствуют деполитизации. Отчуждение политики на откуп профессионалам уже произошло. Наоборот, КР даже повышает вовлечение в краткосрочной перспективе, хотя в долгосрочной перспективе возможно несколько и усиливает оторванность демсил от народа.
** Иронично, что все эти анархистские аргументы против представительства куда больше применимы к сегодняшним беларуским анархистам, чем к КР. Хотя сегодня мы не являемся политическим движением, но в той мере в какой мы на это претендовали, мы почти всегда практиковали куда более отчужденные формы политики. В КР хотя бы значительная часть деятельности публичная и прозрачная, существуют прописанные механизмы присоединения. Анархисты же всегда были закрытым сообществом с огромным порогом входа. Из-за непубличности, чувства собственной исключительности, экстравагантности идей. Даже эстетически анархисты часто отталкивают других людей от вовлечения, например, не к месту используя тактику "черного блока". В этом смысле если демсилы оторвались от народа, то анархисты просто улетели в космос.
Такой механизм предполагает определенную гомологию интересов представителей и групп, от имени которых они выступают. Например, если фракция "Моладзевы наступ" становится выразителем интересов молодежи, она действительно говорит и делает что-то созвучное мыслям молодых людей. В то же время, по выражению Пьера Бурдье, представители получают от группы "незаполненный чек", то есть в механизм всегда заложено пространство для узурпации и коррупции: представители могут говорить от имени молодежи, в том числе и то, что выгодно только им самим.
Другой встроенный изъян связан с образованием того, что Пьер Бурдье называет "бюро" - то есть специальной организации политиков и активистов. Сама по себе организация это хорошо, потому что является единственной возможностью мобилизовать коллективные усилия и ресурсы на достижение общей для всей группы цели. Однако если организация основана на механизме представительства, а не массового участия, то ее члены выделяются в отдельный класс профессионалов. Политика становится отчужденной от группы сферой. Политики и активисты ведут определенный образ жизни, общаются в определенных кругах, имеют доступ к информации внутри своего круга, вырабатывают собственный язык. Между политикой и повседневной жизнью обычных людей вырастает символическая пропасть. Поэтому после выбора представителей люди за пределом круга профессиональных активистов и политиков еще больше деполитизируются и отстраняются от политических процессов*. Про этот сюжет Пьер Бурдье подробнее пишет в другой статье.
Ну и апогеем механизма представительства является политический фетишизм. То есть мало кто уже задается вопросом почему политика - это удел профессионалов. Это считается естественным.
В общем, цитата Михаила Бакунина в эпиграфе к статье Пьера Бурдье намекает к чему клонит автор**.
Альтернативной формой субъективации группы мог бы быть, например, прием, используемый сапатистами. Они сделали своим представителем несуществующего в реальности, по крайней мере по задумке, персонажа по имени Субкоманданте Маркос. Современные средства коммуникации также позволяют организовать горизонтальные формы субъективации группы. Таким был, например, "Марафон солидарности" - одно из самых вдохновляющих событий в демократическом движении именно потому что оно было основано не на отчуждении, а на вовлечении, на прямом массовом участии.
* Нельзя сказать, что выборы в КР как-то сильно способствуют деполитизации. Отчуждение политики на откуп профессионалам уже произошло. Наоборот, КР даже повышает вовлечение в краткосрочной перспективе, хотя в долгосрочной перспективе возможно несколько и усиливает оторванность демсил от народа.
** Иронично, что все эти анархистские аргументы против представительства куда больше применимы к сегодняшним беларуским анархистам, чем к КР. Хотя сегодня мы не являемся политическим движением, но в той мере в какой мы на это претендовали, мы почти всегда практиковали куда более отчужденные формы политики. В КР хотя бы значительная часть деятельности публичная и прозрачная, существуют прописанные механизмы присоединения. Анархисты же всегда были закрытым сообществом с огромным порогом входа. Из-за непубличности, чувства собственной исключительности, экстравагантности идей. Даже эстетически анархисты часто отталкивают других людей от вовлечения, например, не к месту используя тактику "черного блока". В этом смысле если демсилы оторвались от народа, то анархисты просто улетели в космос.
Стратегии легитимации власти
Макс Вебер был не прав, когда писал, что государство - это монополия именно на легитимное насилие. Потому что часто ключевым для функционирования политической власти является нелегитимное в глазах большинства насилие. Более поздние социологи писали, государство держится на централизации нескольких типов ресурсов: физическое принуждение, символическое насилие, экономический капитал и информация об обществе, необходимая для управления им. За легитимацию существующего порядка отвечает символическое насилие, то есть способность власти навязывать людям свое видение ситуации. Это только один из ресурсов и проблема с ним не означает автоматического разрушения государства. Как мы видим на примере Беларуси, власть может на протяжении более полутора лет (с выборов до начала войны) не считаться легитимным большинством населения, но продолжать функционировать.
Однако правда в том, что даже авторитарные государства, где насилие играет центральную роль, часто стремятся укрепить легитимность в глазах населения. Для этого они могут инвестировать другие типы ресурсов в укрепление способности к символическому насилию. Например, с помощью физической силы подавлять голос оппонентов или, потратив достаточно экономического ресурса, мобилизовать больше или более талантливых людей, которые будут продвигать их точку зрения.
Причем авторитарный режим не обязательно стремиться убедить, что он - законно выбранный. Многие ошибочно считают, что люди готовы подчиняться власти только если она демократическая. На самом деле процедурная (рационально-легальная) легитимация - это только один из вариантов. Некоторые из современных исследователей выделяют шесть разных по содержанию стратегий легитимации, используемых авторитарными режимами:
1️⃣ Учредительный миф - когда правящая элита обосновывает свою текущую власть вкладом в создание государственности в прошлом. Например, "Лукашенко - первый президент Беларуси, он преодолел много трудностей и поэтому стал хорошим лидером"
2️⃣ Идеология - здесь под ней понимается обоснование политических действий и позиций отсылками к набору убеждений, формирующих общую идентичность. Например, разговоры о том, что в сегодня особые условия и "время выбрало нас", "мы" с правильными ценностями должны противостоять "их" моральному разложению на Западе.
3️⃣ Персонализм - подчеркивание того, что глава государства обладает особыми личными качествами или играет особо важную роль и незаменим в системе власти. Например, пропаганда часто подчеркивает особое умение Лукашенко "строить" чиновников, заставлять их работать на благо беларусов: "У Батьки никогда никаких политтехнологов нет. Да, Батька всегда распекает чиновников, вертикаль – заставляет ее работать и шевелиться".
4️⃣ Процедуры - это апелляция к тому, что власть была получена согласно законам, по необходимым процедурам. Беларуская власть реже использует эту стратегию, однако и здесь выборы играют роль, избрание Лукашенко председателем ВНС и др.
5️⃣ Результативность - отсылки к тому, что власть успешно справляется с удовлетворением потребностей людей. Например, пропаганда часто подчеркивает, что благодаря Лукашенко Беларусь не втянута в войну или что у беларусов неплохой экономический уровень жизни.
6️⃣ Международное взаимодействие - когда власть подчеркивает, что ее поддерживают другие страны, лидеры международных организаций. Яркий пример - это подчеркивание Лукашенко, что Путин его друг, а также стремление показать, поддержку лидеров других стран во время визитов в Азербайджан, Китай и др.
Изучение используемых властью стратегий легитимации позволяет не только лучше понять природу режима, но и выявить слабые места, на которые прежде всего должна быть направлена критика. Например, иногда бесполезно критиковать режим за недемократичность, если в глазах людей он легитимен, например, скорее за результативность. В то же время, если режим часто прибегает к идеологии, но она слабая и непроработанная, то критика ее может оказаться эффективной в борьбе с властью.
Макс Вебер был не прав, когда писал, что государство - это монополия именно на легитимное насилие. Потому что часто ключевым для функционирования политической власти является нелегитимное в глазах большинства насилие. Более поздние социологи писали, государство держится на централизации нескольких типов ресурсов: физическое принуждение, символическое насилие, экономический капитал и информация об обществе, необходимая для управления им. За легитимацию существующего порядка отвечает символическое насилие, то есть способность власти навязывать людям свое видение ситуации. Это только один из ресурсов и проблема с ним не означает автоматического разрушения государства. Как мы видим на примере Беларуси, власть может на протяжении более полутора лет (с выборов до начала войны) не считаться легитимным большинством населения, но продолжать функционировать.
Однако правда в том, что даже авторитарные государства, где насилие играет центральную роль, часто стремятся укрепить легитимность в глазах населения. Для этого они могут инвестировать другие типы ресурсов в укрепление способности к символическому насилию. Например, с помощью физической силы подавлять голос оппонентов или, потратив достаточно экономического ресурса, мобилизовать больше или более талантливых людей, которые будут продвигать их точку зрения.
Причем авторитарный режим не обязательно стремиться убедить, что он - законно выбранный. Многие ошибочно считают, что люди готовы подчиняться власти только если она демократическая. На самом деле процедурная (рационально-легальная) легитимация - это только один из вариантов. Некоторые из современных исследователей выделяют шесть разных по содержанию стратегий легитимации, используемых авторитарными режимами:
1️⃣ Учредительный миф - когда правящая элита обосновывает свою текущую власть вкладом в создание государственности в прошлом. Например, "Лукашенко - первый президент Беларуси, он преодолел много трудностей и поэтому стал хорошим лидером"
2️⃣ Идеология - здесь под ней понимается обоснование политических действий и позиций отсылками к набору убеждений, формирующих общую идентичность. Например, разговоры о том, что в сегодня особые условия и "время выбрало нас", "мы" с правильными ценностями должны противостоять "их" моральному разложению на Западе.
3️⃣ Персонализм - подчеркивание того, что глава государства обладает особыми личными качествами или играет особо важную роль и незаменим в системе власти. Например, пропаганда часто подчеркивает особое умение Лукашенко "строить" чиновников, заставлять их работать на благо беларусов: "У Батьки никогда никаких политтехнологов нет. Да, Батька всегда распекает чиновников, вертикаль – заставляет ее работать и шевелиться".
4️⃣ Процедуры - это апелляция к тому, что власть была получена согласно законам, по необходимым процедурам. Беларуская власть реже использует эту стратегию, однако и здесь выборы играют роль, избрание Лукашенко председателем ВНС и др.
5️⃣ Результативность - отсылки к тому, что власть успешно справляется с удовлетворением потребностей людей. Например, пропаганда часто подчеркивает, что благодаря Лукашенко Беларусь не втянута в войну или что у беларусов неплохой экономический уровень жизни.
6️⃣ Международное взаимодействие - когда власть подчеркивает, что ее поддерживают другие страны, лидеры международных организаций. Яркий пример - это подчеркивание Лукашенко, что Путин его друг, а также стремление показать, поддержку лидеров других стран во время визитов в Азербайджан, Китай и др.
Изучение используемых властью стратегий легитимации позволяет не только лучше понять природу режима, но и выявить слабые места, на которые прежде всего должна быть направлена критика. Например, иногда бесполезно критиковать режим за недемократичность, если в глазах людей он легитимен, например, скорее за результативность. В то же время, если режим часто прибегает к идеологии, но она слабая и непроработанная, то критика ее может оказаться эффективной в борьбе с властью.
Чем закончился страйк за сохранение общежития Kamionka в Кракове?
Протест победил. Руководство университета подписало с Рабочей инициативой официальный документ, где пообещало не продавать общежитие и возобновить заселение желающих студентов. Власти также заверили, что не будут продавать другое общежитие и проконтролируют сроки текущего строительства нового. Никого из забастовщиков не будут преследовать за участие в акции.
Полное принятие требований протестующих сильно контрастирует с абсолютным отрицанием их прав и интересов на уровне риторики. Так, власти университета вызывали на студентов полицию, отключили им электричество, мирную оккупационную забастовку называли незаконной силовой акцией. Они также утверждали, что в страйке участвуют вовсе не студенты, а люди со стороны, и что профсоюз не может представлять интересы студентов - только официальное самоуправление. Кстати, примечательно, что местный "студсовет", также как и официальные профсоюзы (та самая "Solidarność"), и весь официоз вплоть до министра транслировали этот дискурс.
Это показывает, что главную роль в протесте сыграл реальный расклад сил, а не способность доказать противнику свою правоту. Студентам удалось мобилизовать широкую поддержку академического сообщества, местных жителей, внимание СМИ. При этом полиция отказалась насильственно выкидывать студентов из занятого здания.
Так образом, опыт успешного познаньского страйка за общежитие Jowita был закреплен на этой неделе в Кракове. Теперь мы имеем дело уже не с разовой акцией, а с целым студенческим движением, имеющим два ярких успеха. Интересно как это будет развиваться и чем закончится. Надеюсь разрешением жилищного кризиса, а не выдумкой властями нового способа подавления активистов, который изменил бы баланс сил.
Протест победил. Руководство университета подписало с Рабочей инициативой официальный документ, где пообещало не продавать общежитие и возобновить заселение желающих студентов. Власти также заверили, что не будут продавать другое общежитие и проконтролируют сроки текущего строительства нового. Никого из забастовщиков не будут преследовать за участие в акции.
Полное принятие требований протестующих сильно контрастирует с абсолютным отрицанием их прав и интересов на уровне риторики. Так, власти университета вызывали на студентов полицию, отключили им электричество, мирную оккупационную забастовку называли незаконной силовой акцией. Они также утверждали, что в страйке участвуют вовсе не студенты, а люди со стороны, и что профсоюз не может представлять интересы студентов - только официальное самоуправление. Кстати, примечательно, что местный "студсовет", также как и официальные профсоюзы (та самая "Solidarność"), и весь официоз вплоть до министра транслировали этот дискурс.
Это показывает, что главную роль в протесте сыграл реальный расклад сил, а не способность доказать противнику свою правоту. Студентам удалось мобилизовать широкую поддержку академического сообщества, местных жителей, внимание СМИ. При этом полиция отказалась насильственно выкидывать студентов из занятого здания.
Так образом, опыт успешного познаньского страйка за общежитие Jowita был закреплен на этой неделе в Кракове. Теперь мы имеем дело уже не с разовой акцией, а с целым студенческим движением, имеющим два ярких успеха. Интересно как это будет развиваться и чем закончится. Надеюсь разрешением жилищного кризиса, а не выдумкой властями нового способа подавления активистов, который изменил бы баланс сил.
Юрый Дракахруст - вельмі мудры чалавек, раю паслухаць ўсім, хто цікавіцца сацыяльна-палітычнай сітуацыяй у Беларусі
https://www.youtube.com/watch?v=Bks30CviGco&t=2s&ab_channel=%D0%A2%D0%9E%D0%9A%7CTALK
https://www.youtube.com/watch?v=Bks30CviGco&t=2s&ab_channel=%D0%A2%D0%9E%D0%9A%7CTALK
YouTube
Сыход Лукашэнкі і наступны прэзідэнт Беларусі: ТОК з Дракахрустам
У новай гутарцы ТОК з палітолагам Юрыем Дракахрустам мы размаўляем пра стратэгію і тактыку Лукашэнкі. Дракахруст тлумачыць, чаму Лукашэнка не абмежаваўся кропкавымі рэпрэсіямі, як у 2010-м, і чаму дагэтуль не адпусціў палітвязняў. Навошта так доўга трымае…
Вопреки распространенному мнению, выборы в Координационный совет принесли очень большую пользу: они доказали, что у беларуских исследователей есть надежный инструмент для изучения оппозиционной аудитории
(извиняюсь, что делаю репост повторно, т.к. пришлось исправлять ошибку - из данных опроса забыл вычесть тех, кто выбрали, что не будут участвовать)
(извиняюсь, что делаю репост повторно, т.к. пришлось исправлять ошибку - из данных опроса забыл вычесть тех, кто выбрали, что не будут участвовать)
Forwarded from низкая теория 🇺🇦🏴
Опросная панель "Ёсць пытанне" успешно репрезентирует оппозиционно настроенных беларусов и беларусок
Перед выборами в Координационный совет коллеги опросили участников своей панели - беларусов внутри страны и за рубежом, которые не поддерживают действующую власть. Результат их опроса совпал с результатом выборов с погрешностью не более 6 процентных пунктов. Исследователям удалось предсказать двух главных лидеров и большинство аутсайдеров голосования.
Это хороший результат. Для сравнения, на прошлогодних парламентских выборах в Польшу международная компания IPSOS предсказала результаты с максимальной погрешностью 6 п.п.
Эта погрешность неизбежна по многим причинам: от банального факта, что многие решают за кого голосовать в последний момент, до политических событий, которые могут повлиять на мнение людей. Например, между опросом инициативы "Ёсць пытанне"* и самими выборами прошло более двух недель. За это время с "гонки" сняли одну из "партий" и прошли дебаты.
В общем, подписывайтесь на канал "Ёсць пытанне" и следите за результатами опросов. Для правильной интерпретации данных советую использовать чек-лист - это важно, поскольку большинство опросов общественного мнения дают не такие понятные и надежные результаты, как электоральные опросы.
* Бывший "Народный опрос"
Результаты выборов: Каардынацыйная Рада, 25-27 мая
Данные опроса: Ёсць пытанне, n=1201, 5-11 мая
UPD: Обновил цифры, сразу забыл отминусовать тех, кто не будут участвовать.
Перед выборами в Координационный совет коллеги опросили участников своей панели - беларусов внутри страны и за рубежом, которые не поддерживают действующую власть. Результат их опроса совпал с результатом выборов с погрешностью не более 6 процентных пунктов. Исследователям удалось предсказать двух главных лидеров и большинство аутсайдеров голосования.
Это хороший результат. Для сравнения, на прошлогодних парламентских выборах в Польшу международная компания IPSOS предсказала результаты с максимальной погрешностью 6 п.п.
Эта погрешность неизбежна по многим причинам: от банального факта, что многие решают за кого голосовать в последний момент, до политических событий, которые могут повлиять на мнение людей. Например, между опросом инициативы "Ёсць пытанне"* и самими выборами прошло более двух недель. За это время с "гонки" сняли одну из "партий" и прошли дебаты.
В общем, подписывайтесь на канал "Ёсць пытанне" и следите за результатами опросов. Для правильной интерпретации данных советую использовать чек-лист - это важно, поскольку большинство опросов общественного мнения дают не такие понятные и надежные результаты, как электоральные опросы.
* Бывший "Народный опрос"
Результаты выборов: Каардынацыйная Рада, 25-27 мая
Данные опроса: Ёсць пытанне, n=1201, 5-11 мая
UPD: Обновил цифры, сразу забыл отминусовать тех, кто не будут участвовать.
Вводная лекция Пётра Джэвецкего об исследованиях медиа
Он условно разделяет их на две части:
Media studies - более академическое направление, связанное с теоретической работой по определению что такое медиа, как меняются их свойства, роль в обществе и др. Например классиком здесь является Маршалл Маклюэн.
Media research - прикладные исследования, создающие знания о них, обобщая эмпирические данные, собранные с помощью, интервью, анкетирования, фокус-групп и др.
Основные три аспекта, которые изучаются:
1) Тексты, то есть содержание коммуникации. Например выше я писал про стратегии легитимации, изучение их представленности в медиа будет относится к этому аспекту.
2) Институции, то есть как медиа функционируют в качестве социальных организаций. Сюда относятся популярные исследования рынка медиа - сколько людей смотрят телик, какие СМИ читают в интернете и др. Кроме того, сюда же относится мониторинг стандартов журналистики, который делает MediaIQ, анализ правовой регуляции.
3) Аудитория, то есть как люди используют медиа, какие у них есть потребности, предпочтения и т.п.
В исследованиях медиа сформирован целый ряд школа, подходов:
- торонтская школа (идущая от Маклюэна)
- британская школа культурознавства (критический подход, изучающий неравенства)
- функционалистская (например изучение функции информирования или дисфункций - дезинофрмации с помощью медиа)
- uses and gratifications (акцент на изучении потребностей аудитории)
- и множество других
Он условно разделяет их на две части:
Media studies - более академическое направление, связанное с теоретической работой по определению что такое медиа, как меняются их свойства, роль в обществе и др. Например классиком здесь является Маршалл Маклюэн.
Media research - прикладные исследования, создающие знания о них, обобщая эмпирические данные, собранные с помощью, интервью, анкетирования, фокус-групп и др.
Основные три аспекта, которые изучаются:
1) Тексты, то есть содержание коммуникации. Например выше я писал про стратегии легитимации, изучение их представленности в медиа будет относится к этому аспекту.
2) Институции, то есть как медиа функционируют в качестве социальных организаций. Сюда относятся популярные исследования рынка медиа - сколько людей смотрят телик, какие СМИ читают в интернете и др. Кроме того, сюда же относится мониторинг стандартов журналистики, который делает MediaIQ, анализ правовой регуляции.
3) Аудитория, то есть как люди используют медиа, какие у них есть потребности, предпочтения и т.п.
В исследованиях медиа сформирован целый ряд школа, подходов:
- торонтская школа (идущая от Маклюэна)
- британская школа культурознавства (критический подход, изучающий неравенства)
- функционалистская (например изучение функции информирования или дисфункций - дезинофрмации с помощью медиа)
- uses and gratifications (акцент на изучении потребностей аудитории)
- и множество других
YouTube
Badania mediów w Polsce
Czym zajmują się medioznawcy? Mówiąc w skrócie badaniem mediów😀. Co to jednak oznacza, jakie są dziedziny, tematy, specjalizacje? Dziś kierunek wyznaczają 𝐧𝐨𝐰𝐞 𝐦𝐞𝐝𝐢𝐚, ale nie tylko. Jednym z takich kierunków jest 𝐞𝐝𝐮𝐤𝐚𝐜𝐣𝐚 𝐦𝐞𝐝𝐢𝐚𝐥𝐧𝐚, ale też wiele innych zagadnień…
Forwarded from Press Club Belarus
Презентация результатов двух социологических исследований: «Беларусы в Литве» и «Информационные коконы – внутри Беларуси и за ее пределами»
Когда и как: 6 июня, четверг, 11.30 (CET).
Онлайн и офлайн (в Варшаве)
Андрей Вардомацкий, доктор социологических наук, профессор; Марина Новикова, директор Беларусской аналитической мастерской, презентуют результаты двух качественных исследований:
🔸«Беларусы в Литве». Фокус-групповые дискуссии в Вильнюсе.
🔸«Информационные коконы – внутри Беларуси и за ее пределами». Индивидуальные глубинные интервью с беларусами, проживающими на территории Беларуси.
👉Регистрация обязательна
Когда и как: 6 июня, четверг, 11.30 (CET).
Онлайн и офлайн (в Варшаве)
Андрей Вардомацкий, доктор социологических наук, профессор; Марина Новикова, директор Беларусской аналитической мастерской, презентуют результаты двух качественных исследований:
🔸«Беларусы в Литве». Фокус-групповые дискуссии в Вильнюсе.
🔸«Информационные коконы – внутри Беларуси и за ее пределами». Индивидуальные глубинные интервью с беларусами, проживающими на территории Беларуси.
👉Регистрация обязательна
Улучшение диаграммы из отчета Lawtrend и OEEC о ситуации в бежавших из страны беларуских организациях гражданского общества.
1) Любую визуализацию начинаем с определения месседжа, который она призвана донести. В тексте посыл сформулирован так: "большинство релоцированных ОГО, развернувших свою деятельность за границей, планируют ее продолжение в интересах Беларуси". На самом деле данные об этом не говорят: 51% - это не "большинство", а "примерно половина" даже чисто технически, ведь у любой выборки есть погрешность. Поэтому немного подкорректируем месседж и поставим его в заголовок, чтобы сразу был понятен смысл. Формулировку вопроса разместим внизу мелким шрифтом. При этом в текстовых отчетах подходят и назывные заголовки, не содержащие месседж, который уже есть в тексте, например: "Планируемый период деятельности в интересах Беларуси".
2) Возьмем столбиковую накопительную диаграмму вместо круговой. Показать половину - это одна из немногих целей, с которой круговая диаграмма нормально справляется. Однако лучше использовать столбиковую, поскольку в ней аккуратнее смотрятся подписи.
3) Избавляемся от легенды, разместив подписи прямо напротив нужных отрезков диаграммы. Согласно принципу близости, читатель будет автоматически соотносить их с нужным элементом. Тогда как легенда требует для этого дополнительных усилий. Сократим формулировки в подписях.
4) Цветом выделим только главный с точки зрения месседжа элемент, остальное сделаем серым. Если бы нам было важно сравнивать остальные значения между собой, следовало бы использовать линейчатую диаграмму. Но согласно месседжу, мы хотим показать только половину настроенных работать долго, а значит остальные элементы не важны.
5) В подписях значений оставим только целые проценты, десятые тут не несут дополнительного смысла. Не будем также перегружать диаграмму количеством респондентов, выбравших каждый вариант, но укажем внизу мелким шрифтом объем выборки. Можно было бы дополнительно указать период сбора данных, но раз диаграмма размещена внутри большого отчета, то эту информацию читатель уже знает из раздела о методологии.
____________________
Что касается самих данных, с ними у Lawtrend и OEEC тоже есть проблема: не понятно кого представляет выборка. От части организаций анкету заполнял только один человек, а от другой части - несколько. Поэтому не ясно: просто внутри организаций, планирующих работать более 5 лет, было больше желающих пройти анкету или действительно таких организаций половина. По хорошему, нужно было удалить лишних респондентов, оставив выборке только по оному представителю из каждой организации.
В любом случае, даже если планирующих работать более 5 лет не половина, а меньше, и даже если из них только часть действительно сможет работать так долго, это уже хорошая новость для нашего движа. При этом нужно иметь в виду, что в ближайшее время этот сектор сильно сократиться.
1) Любую визуализацию начинаем с определения месседжа, который она призвана донести. В тексте посыл сформулирован так: "большинство релоцированных ОГО, развернувших свою деятельность за границей, планируют ее продолжение в интересах Беларуси". На самом деле данные об этом не говорят: 51% - это не "большинство", а "примерно половина" даже чисто технически, ведь у любой выборки есть погрешность. Поэтому немного подкорректируем месседж и поставим его в заголовок, чтобы сразу был понятен смысл. Формулировку вопроса разместим внизу мелким шрифтом. При этом в текстовых отчетах подходят и назывные заголовки, не содержащие месседж, который уже есть в тексте, например: "Планируемый период деятельности в интересах Беларуси".
2) Возьмем столбиковую накопительную диаграмму вместо круговой. Показать половину - это одна из немногих целей, с которой круговая диаграмма нормально справляется. Однако лучше использовать столбиковую, поскольку в ней аккуратнее смотрятся подписи.
3) Избавляемся от легенды, разместив подписи прямо напротив нужных отрезков диаграммы. Согласно принципу близости, читатель будет автоматически соотносить их с нужным элементом. Тогда как легенда требует для этого дополнительных усилий. Сократим формулировки в подписях.
4) Цветом выделим только главный с точки зрения месседжа элемент, остальное сделаем серым. Если бы нам было важно сравнивать остальные значения между собой, следовало бы использовать линейчатую диаграмму. Но согласно месседжу, мы хотим показать только половину настроенных работать долго, а значит остальные элементы не важны.
5) В подписях значений оставим только целые проценты, десятые тут не несут дополнительного смысла. Не будем также перегружать диаграмму количеством респондентов, выбравших каждый вариант, но укажем внизу мелким шрифтом объем выборки. Можно было бы дополнительно указать период сбора данных, но раз диаграмма размещена внутри большого отчета, то эту информацию читатель уже знает из раздела о методологии.
____________________
Что касается самих данных, с ними у Lawtrend и OEEC тоже есть проблема: не понятно кого представляет выборка. От части организаций анкету заполнял только один человек, а от другой части - несколько. Поэтому не ясно: просто внутри организаций, планирующих работать более 5 лет, было больше желающих пройти анкету или действительно таких организаций половина. По хорошему, нужно было удалить лишних респондентов, оставив выборке только по оному представителю из каждой организации.
В любом случае, даже если планирующих работать более 5 лет не половина, а меньше, и даже если из них только часть действительно сможет работать так долго, это уже хорошая новость для нашего движа. При этом нужно иметь в виду, что в ближайшее время этот сектор сильно сократиться.
Лекция Пётра Джэвецкего о типах медиа
Типологизация медиа относится к тому направлению медиа исследований, которое изучает институциональный аспект - то есть происходящее на стороне производителя, а не на стороне потребителя контента или в самом этом контенте.
Критерием для изложенной в лекции классификации является принцип, на котором строится работа медиа:
1) Общественные (public) медиа строят работу вокруг реализации общественно важных функций. Например, распространяют ценности, укрепляют идентичность, информируют читателей. Это европейская традиция, идущая главным образом от BBC.
Здесь важно, что такие медиа не просто выполняют любую общественно важную функцию, но такую функцию, вокруг которой существует политический консенсус. То есть принципы, которыми они руководствуются институциализированы. Например, государственные медиа в Беларуси укрепляют историческую память, легитимизируют насилие государства, используя механизмы пропаганды. В то же время медиа, которые называют независимыми заняты, например, продвижением беларуского языка, предоставлением платформы для критики власти, руководствуясь стандартами журналистики. Оба эти подхода - результат политического консенсуса, но в разных крупных политических течениях:
- в государственных структурах и среди их сторонников
- в структурах европейских и американских фондов, оппозиции и большого сегмента противников действующей власти в Беларуси.
2) Коммерческие медиа организуют весь процесс вокруг получения прибыли, например, через рекламу. Такие медиа чаще сконцентрированы на развлекательном контенте. Это главным образом американская традиция.
На практике реализация общественно значимых функций и коммерческая составляющая часто пересекаются. Однако иногда они противоречат друг другу и выбор редакции в таких ситуациях становится определяющим. Если медиа, ставит в приоритет прибыль, то его можно считать скорее коммерческим. Например, в Беларуси есть целый ряд негосударственных медиа, которые избегают общественно важных новостей, потому что власть запрещает о них говорить и продолжают успешно зарабатывать. (На полях не могу не уколоть рыночных фундаменталистов, в логике которых вовсе не TUT.BY, а ЧП Беларусь должно быть идеалом современного беларуского медиа.)
3) Независимые медиа - это те, которые не руководствуются ни коммерческой логикой, ни широко принятыми институциализированными принципами. Это по сути андеграундные мелкие медиа, которые получают деньги, например, с помощью, краудфандинга или обходятся без значительных затрат. Они могут быть ориентированы на небольшие сообщества или продвигать немейнстримные ценности.
В приведенной классификации, медиа, которые принято в Беларуси называть независимыми, не относятся к этой категории. Потому что они встроены в работу многих институций и подчинены их логике. Например с подавлением революции и с постепенным ослабеванием оппозиционного движения, у этих медиа начинают возникать проблемы с финансированием, то есть они зависимы от этого политического процесса. Их "не независимость" не означает, что внутри таких медиа обязательно есть цензура или журналисты пишут не то, что действительно хотят. Просто изначально поддержку со стороны всех стейкхолдеров чаще получают (и даже претендуют на нее) те, кто соответствуют определенным принципам. Хотя тут нельзя делать окончательные выводы, это скорее интересная тема для исследований, например, понять насколько немейнстримные медиа могут пользоваться поддержкой институций, связанных с общественными медиа - мне кажется это распространенная ситуация.
Типологизация медиа относится к тому направлению медиа исследований, которое изучает институциональный аспект - то есть происходящее на стороне производителя, а не на стороне потребителя контента или в самом этом контенте.
Критерием для изложенной в лекции классификации является принцип, на котором строится работа медиа:
1) Общественные (public) медиа строят работу вокруг реализации общественно важных функций. Например, распространяют ценности, укрепляют идентичность, информируют читателей. Это европейская традиция, идущая главным образом от BBC.
Здесь важно, что такие медиа не просто выполняют любую общественно важную функцию, но такую функцию, вокруг которой существует политический консенсус. То есть принципы, которыми они руководствуются институциализированы. Например, государственные медиа в Беларуси укрепляют историческую память, легитимизируют насилие государства, используя механизмы пропаганды. В то же время медиа, которые называют независимыми заняты, например, продвижением беларуского языка, предоставлением платформы для критики власти, руководствуясь стандартами журналистики. Оба эти подхода - результат политического консенсуса, но в разных крупных политических течениях:
- в государственных структурах и среди их сторонников
- в структурах европейских и американских фондов, оппозиции и большого сегмента противников действующей власти в Беларуси.
2) Коммерческие медиа организуют весь процесс вокруг получения прибыли, например, через рекламу. Такие медиа чаще сконцентрированы на развлекательном контенте. Это главным образом американская традиция.
На практике реализация общественно значимых функций и коммерческая составляющая часто пересекаются. Однако иногда они противоречат друг другу и выбор редакции в таких ситуациях становится определяющим. Если медиа, ставит в приоритет прибыль, то его можно считать скорее коммерческим. Например, в Беларуси есть целый ряд негосударственных медиа, которые избегают общественно важных новостей, потому что власть запрещает о них говорить и продолжают успешно зарабатывать. (На полях не могу не уколоть рыночных фундаменталистов, в логике которых вовсе не TUT.BY, а ЧП Беларусь должно быть идеалом современного беларуского медиа.)
3) Независимые медиа - это те, которые не руководствуются ни коммерческой логикой, ни широко принятыми институциализированными принципами. Это по сути андеграундные мелкие медиа, которые получают деньги, например, с помощью, краудфандинга или обходятся без значительных затрат. Они могут быть ориентированы на небольшие сообщества или продвигать немейнстримные ценности.
В приведенной классификации, медиа, которые принято в Беларуси называть независимыми, не относятся к этой категории. Потому что они встроены в работу многих институций и подчинены их логике. Например с подавлением революции и с постепенным ослабеванием оппозиционного движения, у этих медиа начинают возникать проблемы с финансированием, то есть они зависимы от этого политического процесса. Их "не независимость" не означает, что внутри таких медиа обязательно есть цензура или журналисты пишут не то, что действительно хотят. Просто изначально поддержку со стороны всех стейкхолдеров чаще получают (и даже претендуют на нее) те, кто соответствуют определенным принципам. Хотя тут нельзя делать окончательные выводы, это скорее интересная тема для исследований, например, понять насколько немейнстримные медиа могут пользоваться поддержкой институций, связанных с общественными медиа - мне кажется это распространенная ситуация.
YouTube
Media publiczne a prywatne
𝐂𝐳𝐰𝐚𝐫𝐭𝐚 𝐰ł𝐚𝐝𝐳𝐚, jak zwykliśmy określać media, może mieć wymiar oddziaływania politycznego i ekonomicznego. Tymczasem media powinny raczej przyglądać się krytycznie politykom i biznesmenom, i to w znacznej mierze się dzieje. Takie jest również zadanie 𝐝𝐳𝐢𝐞𝐧𝐧𝐢𝐤𝐚𝐫𝐬𝐭𝐰𝐚…
Вiльня. Іду, задумаўшыся. Пераходжу дарогу. Побач раптам рэзка тармозіць таксі. Кіроўца адчыняе акно і крычыць: «Эрыка ЧЭНАВЕТ? Я проста хачу сказаць прывітанне і дзякуй вам за "дастаткова мабілізаваць 3,5%"».
Сколько должно быть интервью, чтобы считать выводы качественного исследования надежными?
Ответ на этот вопрос нужно знать не только тем, кто занимается качественными исследованиями, но и тем, кто читает их результаты, чтобы понять не слишком ли мало людей опросили авторы.
На самом деле одного ответа здесь нет потому что в каждом конкретном исследовании оптимальным будет свой размер выборки (и даже не один размер, а диапазон размеров). Потому что он обусловлен многими факторами: от темы исследования и разнообразия целевой группы, до опыта интервьюеров.
Mark Mason проанализировал 560 качественных исследований в PhD диссертациях и средняя выборка получилась 31. Чаще всего было 20, 30 и 40.
Ray Galvin посчитал количество интервью в 54 исследованиях одной специфической тематики и получил среднее 19, причем чаще всего использовалось 11-15 интервью.
Такие подсчеты не дают ответ сколько интервью достаточно для хорошего исследования. Однако они позволяют понять какие выборки исследователи используют обычно. Если в попавшемся вам отчете авторы опираются на количество интервью, значительно отличающееся от приведенных выше, это повод задуматься о причинах такого решения.
Ответ на этот вопрос нужно знать не только тем, кто занимается качественными исследованиями, но и тем, кто читает их результаты, чтобы понять не слишком ли мало людей опросили авторы.
На самом деле одного ответа здесь нет потому что в каждом конкретном исследовании оптимальным будет свой размер выборки (и даже не один размер, а диапазон размеров). Потому что он обусловлен многими факторами: от темы исследования и разнообразия целевой группы, до опыта интервьюеров.
Mark Mason проанализировал 560 качественных исследований в PhD диссертациях и средняя выборка получилась 31. Чаще всего было 20, 30 и 40.
Ray Galvin посчитал количество интервью в 54 исследованиях одной специфической тематики и получил среднее 19, причем чаще всего использовалось 11-15 интервью.
Такие подсчеты не дают ответ сколько интервью достаточно для хорошего исследования. Однако они позволяют понять какие выборки исследователи используют обычно. Если в попавшемся вам отчете авторы опираются на количество интервью, значительно отличающееся от приведенных выше, это повод задуматься о причинах такого решения.
Становится ли меньше смертей из-за войн с ходом истории человечества?
Лекция социолога Майкла Манна, где он спорит с авторами вроде Стивена Пинкера, утверждающими, что с течением времени уровень военного насилия кардинально сокращается. Примечательно, что Манн критиковал их позицию еще в 2016, когда сокращение насилия казалось куда более очевидным, чем сегодня, в период новых крупных военных конфликтов.
Вот некоторые из аргументов Майкла Манна:
1) Среди археологов нет консенсуса насчет уровня насильственных смертей среди охотников-собирателей. Известно, что были сообщества с разным уровнем насилия, но общую картину сложно понять. К тому же значительная доля насильственных смертей приходится на насилие внутри сообществ, а не на "войны", то есть сражения между сообществами.
2) Как показывает более детальное изучение кейсов, сторонники гипотезы о снижении насилия часто занимаются черри пикингом, составляя статистику: они отбирают самые высокие цифры смертей в случаях, когда оценки историков разнятся. Так было, например, с Монгольскими завоеваниями.
3) Сложно говорить о снижении военного насилия, когда 7 из 21 войн, обычно приводимых в качестве самых смертоносных, произошли в 20 веке. Однако Стивен Пинкер парирует этот аргумент, пересчитывая количество смертей относительно численность населения.
4) Пересчета количества смертей на численность населения недостаточно, нужно еще учесть длительность войны - сколько смертей в год они приносили. Это гораздо лучше характеризует степень насильственности, которую реально ощущали люди в своей жизни. В таком случае ВМВ снова становится наиболее разрушительной.
5) Снижение количества смертей из-за войны относительно населения происходит не потому что войны становятся менее разрушительными, а потому что теперь в тылу требуется гораздо больше людей, которые бы работали в военной промышленности и в целом поддерживали бы экономику и всю машину государства.
6) Наконец, Манн говорит, что текущий 70-летний период после ВМВ - это еще не показатель того, что мы пришли в эпоху мира. К сожалению 2022 и последующие события подтвердили его правоту.
У лектора есть еще статья на эту тему, где можно найти таблицу с расчетами, на которую он ссылается.
Майкл Манн подчеркивает, что нет никакого неизбежного закона истории, согласно которому насилие будет сокращатья и это подчеркивает важность наших собственных усилий. Именно от наших коллективных действий зависит уровень насилия.
Лекция социолога Майкла Манна, где он спорит с авторами вроде Стивена Пинкера, утверждающими, что с течением времени уровень военного насилия кардинально сокращается. Примечательно, что Манн критиковал их позицию еще в 2016, когда сокращение насилия казалось куда более очевидным, чем сегодня, в период новых крупных военных конфликтов.
Вот некоторые из аргументов Майкла Манна:
1) Среди археологов нет консенсуса насчет уровня насильственных смертей среди охотников-собирателей. Известно, что были сообщества с разным уровнем насилия, но общую картину сложно понять. К тому же значительная доля насильственных смертей приходится на насилие внутри сообществ, а не на "войны", то есть сражения между сообществами.
2) Как показывает более детальное изучение кейсов, сторонники гипотезы о снижении насилия часто занимаются черри пикингом, составляя статистику: они отбирают самые высокие цифры смертей в случаях, когда оценки историков разнятся. Так было, например, с Монгольскими завоеваниями.
3) Сложно говорить о снижении военного насилия, когда 7 из 21 войн, обычно приводимых в качестве самых смертоносных, произошли в 20 веке. Однако Стивен Пинкер парирует этот аргумент, пересчитывая количество смертей относительно численность населения.
4) Пересчета количества смертей на численность населения недостаточно, нужно еще учесть длительность войны - сколько смертей в год они приносили. Это гораздо лучше характеризует степень насильственности, которую реально ощущали люди в своей жизни. В таком случае ВМВ снова становится наиболее разрушительной.
5) Снижение количества смертей из-за войны относительно населения происходит не потому что войны становятся менее разрушительными, а потому что теперь в тылу требуется гораздо больше людей, которые бы работали в военной промышленности и в целом поддерживали бы экономику и всю машину государства.
6) Наконец, Манн говорит, что текущий 70-летний период после ВМВ - это еще не показатель того, что мы пришли в эпоху мира. К сожалению 2022 и последующие события подтвердили его правоту.
У лектора есть еще статья на эту тему, где можно найти таблицу с расчетами, на которую он ссылается.
Майкл Манн подчеркивает, что нет никакого неизбежного закона истории, согласно которому насилие будет сокращатья и это подчеркивает важность наших собственных усилий. Именно от наших коллективных действий зависит уровень насилия.
YouTube
Michael Mann - Have Wars and the Role of Military Power Declined...?
Have Wars and the Role of Military Power Declined through the History of Human Societies?
Speaker: Michael Mann, Distinguished Professor of Sociology, UCLA
Most social theorists in the past believed that war had declined in human history, or that it was…
Speaker: Michael Mann, Distinguished Professor of Sociology, UCLA
Most social theorists in the past believed that war had declined in human history, or that it was…
Прочитал недавно коллективное эссе баларуских авторов, где они размышляют о ситуации в нашей культуре с перспективы постколониальной теории.
Работа мне показалось интересной в том месте, где авторы кратко обобщают историю беларуской национальной идентичности в контексте влияния соседних империй. Они также предлагают, по крайней мере в качестве отсылок к другим авторам, полезные теоретические инструменты для анализа колониального влияния.
В то же время один аспект в их оценке сегодняшней ситуации кажется мне ошибочным и даже вредным. Описывая конфликт между разными взглядами на беларускую нацию, они пишут:
... мы маем складаны сімбіёз, канкурэнцыю двух беларускіх праектаў: праекту элітаў, празаходняга і (нацыянал-)дэмакратычнага, і праекту масаў, народніцкага, праўсходняга і “таксама беларускага”.
С одной стороны, приятно, что авторы приходят к аналогичному с нашим выводу о наличии двух противоборствующих проектов национальной идентичности. Видимо такая теоретическая конструкция и правда позволяет исследователям "схватить" что-то важное в жизни людей, раз к ней обращаются снова и снова.
С другой стороны, я не согласен с атрибутированием "элитности" одному проекту и "народности" другому. Ведь российско-советский проект тоже имеет свою элиту: историков, писателей, журналистов и др. Они успешно артикулируют свойственные этому проекту категории восприятия, имея массовую аудиторию в медиа, обеспечивая трансляцию своих идей в учреждениях образования, организуя популярные среди населения ритуалы, включая массовые праздники, музеи и т.д. Если понимать национальную элиту как тех, кто занят специфическим трудом культурного производства, оказывающим влияние на представления большого количества людей, не вовлеченных в этот труд, то элита российско-советского проекта даже более могущественная, чем элита национально-романтического. Это важно понимать, чтобы реалистично смотреть на ситуацию, с которой авторы предлагают бороться.
Если какой-то вариант идентичности и можно считать "народным", то это скорее национально-индифферентный взгляд на нацию. В нашем исследовании сегмент носителей таких взглядов мы называем "равнодушные" - люди, которые обладают самым инклюзивным, гражданским представлением о нации. Для них достаточно простого совместного проживания или наличия паспорта, чтобы считать других частью национальной общности. Они не принимают ни нацинально-романтический, ни российско-советский проекты, а значит отдалены от господствующей национальной культуры. То есть в поле культурного производства нет ярко выраженной группировки, которая продвигала был их взгляд на нацию как целостный национальный проект. В этом смысле именно равнодушные - это носители самого "народного" взгляда на нацию.
Кроме того, в таком разделении на "проект элиты" и "проект массы" просматривается некоторое высокомерие авторов по отношению к "народу". Будучи частью деятельности Беларуской рады культуры, они, судя по всему, относят себя к первому национальному проекту и используют такую спорную дихотомию чтобы обосновать свое превосходство. На самом деле никакого превосходства у них нет, а такое отношение будет только способствовать дальнейшей маргинализации национально-романтического проекта.
***
Сама перспектива доколониальных исследований, предложенная авторами, кажется мне очень актуальным и интересным направлением для будущих эмпирических исследований. Это может быть, например, анализ особенностей национальной идентичности, которые позволяют занять метапозицию по отношению к конкурирующим взглядам на нацию и наметить контуры для будущего снятия конфликта между ними. Думаю предложение проекта идентичности, который приняли бы оба конкурирующих сегмента, было бы наиболее успешной стратегией в долгосрочной перспективе. Для этого можно было бы углубиться в анализ сегмента "формирующихся", которые совмещают оба взгляда на нацию и "равнодушных" которые находят причины быть нечувствительными к колониальному влиянию как с Востока, так и с Запада.
Работа мне показалось интересной в том месте, где авторы кратко обобщают историю беларуской национальной идентичности в контексте влияния соседних империй. Они также предлагают, по крайней мере в качестве отсылок к другим авторам, полезные теоретические инструменты для анализа колониального влияния.
В то же время один аспект в их оценке сегодняшней ситуации кажется мне ошибочным и даже вредным. Описывая конфликт между разными взглядами на беларускую нацию, они пишут:
... мы маем складаны сімбіёз, канкурэнцыю двух беларускіх праектаў: праекту элітаў, празаходняга і (нацыянал-)дэмакратычнага, і праекту масаў, народніцкага, праўсходняга і “таксама беларускага”.
С одной стороны, приятно, что авторы приходят к аналогичному с нашим выводу о наличии двух противоборствующих проектов национальной идентичности. Видимо такая теоретическая конструкция и правда позволяет исследователям "схватить" что-то важное в жизни людей, раз к ней обращаются снова и снова.
С другой стороны, я не согласен с атрибутированием "элитности" одному проекту и "народности" другому. Ведь российско-советский проект тоже имеет свою элиту: историков, писателей, журналистов и др. Они успешно артикулируют свойственные этому проекту категории восприятия, имея массовую аудиторию в медиа, обеспечивая трансляцию своих идей в учреждениях образования, организуя популярные среди населения ритуалы, включая массовые праздники, музеи и т.д. Если понимать национальную элиту как тех, кто занят специфическим трудом культурного производства, оказывающим влияние на представления большого количества людей, не вовлеченных в этот труд, то элита российско-советского проекта даже более могущественная, чем элита национально-романтического. Это важно понимать, чтобы реалистично смотреть на ситуацию, с которой авторы предлагают бороться.
Если какой-то вариант идентичности и можно считать "народным", то это скорее национально-индифферентный взгляд на нацию. В нашем исследовании сегмент носителей таких взглядов мы называем "равнодушные" - люди, которые обладают самым инклюзивным, гражданским представлением о нации. Для них достаточно простого совместного проживания или наличия паспорта, чтобы считать других частью национальной общности. Они не принимают ни нацинально-романтический, ни российско-советский проекты, а значит отдалены от господствующей национальной культуры. То есть в поле культурного производства нет ярко выраженной группировки, которая продвигала был их взгляд на нацию как целостный национальный проект. В этом смысле именно равнодушные - это носители самого "народного" взгляда на нацию.
Кроме того, в таком разделении на "проект элиты" и "проект массы" просматривается некоторое высокомерие авторов по отношению к "народу". Будучи частью деятельности Беларуской рады культуры, они, судя по всему, относят себя к первому национальному проекту и используют такую спорную дихотомию чтобы обосновать свое превосходство. На самом деле никакого превосходства у них нет, а такое отношение будет только способствовать дальнейшей маргинализации национально-романтического проекта.
***
Сама перспектива доколониальных исследований, предложенная авторами, кажется мне очень актуальным и интересным направлением для будущих эмпирических исследований. Это может быть, например, анализ особенностей национальной идентичности, которые позволяют занять метапозицию по отношению к конкурирующим взглядам на нацию и наметить контуры для будущего снятия конфликта между ними. Думаю предложение проекта идентичности, который приняли бы оба конкурирующих сегмента, было бы наиболее успешной стратегией в долгосрочной перспективе. Для этого можно было бы углубиться в анализ сегмента "формирующихся", которые совмещают оба взгляда на нацию и "равнодушных" которые находят причины быть нечувствительными к колониальному влиянию как с Востока, так и с Запада.
Почему люди читают одни медиа и не читают другие?
Часто приходится слышать очень простые объяснения. Например, люди перестают читать беларуские "независимые" медиа потому что это опасно. Или потому что устали от политики.
На самом деле процесс выбора медиа куда более сложный, на него влияет множество факторов. Читал сегодня книжку на эту тему и наткнулся на схему, где Jay Blumler, один из создателей популярного в медиаисследованиях подхода "uses and gratification theory", попробовал изобразить процесс взаимодействия медиа и аудитории в одной схеме. Результат на фото. Рисунок на польском, но тем не менее дает понять, что факторов и обстоятельств, влияющих на выбор, великое множество. Информационные потребности, ценности и взгляды людей, их социальная позиция, ожидаемые и реальные выгоды от использования медиа, восприятие медиа, содержание контента, технические средства доставки контента, структура медиаполя... Все это переплетается в сложную структуру взаимного влияния.
Возможно все-таки наши "независимые" медиа не такие прекрасные, что читать их перестают только из-за репрессий. Возможно влияет также и то, что они пишут не совсем про то, что хотят люди. Или не совсем так, как они хотят. Или не совсем на тех платформах.
В общем как всегда, научный подход - это классная возможность отойти от простых объяснений и понять ситуацию во всей ее сложности. А это первый этап к выработке неочевидных решений для выхода из сложных ситуаций. Например, если бы наши медиа закрывали каким-то уникально эффективным способом одну из потребностей аудитории, их бы больше читали, не смотря на опасность.
За всю историю медиаисследований наработано множество готовых аналитических фреймворков, вроде схемы выше. Это хорошая база, которую можно использовать для исследований по Беларуси. Сейчас, к сожалению, таких "базированных" исследований актуальной ситуации в наших медиа практически нет.
Часто приходится слышать очень простые объяснения. Например, люди перестают читать беларуские "независимые" медиа потому что это опасно. Или потому что устали от политики.
На самом деле процесс выбора медиа куда более сложный, на него влияет множество факторов. Читал сегодня книжку на эту тему и наткнулся на схему, где Jay Blumler, один из создателей популярного в медиаисследованиях подхода "uses and gratification theory", попробовал изобразить процесс взаимодействия медиа и аудитории в одной схеме. Результат на фото. Рисунок на польском, но тем не менее дает понять, что факторов и обстоятельств, влияющих на выбор, великое множество. Информационные потребности, ценности и взгляды людей, их социальная позиция, ожидаемые и реальные выгоды от использования медиа, восприятие медиа, содержание контента, технические средства доставки контента, структура медиаполя... Все это переплетается в сложную структуру взаимного влияния.
Возможно все-таки наши "независимые" медиа не такие прекрасные, что читать их перестают только из-за репрессий. Возможно влияет также и то, что они пишут не совсем про то, что хотят люди. Или не совсем так, как они хотят. Или не совсем на тех платформах.
В общем как всегда, научный подход - это классная возможность отойти от простых объяснений и понять ситуацию во всей ее сложности. А это первый этап к выработке неочевидных решений для выхода из сложных ситуаций. Например, если бы наши медиа закрывали каким-то уникально эффективным способом одну из потребностей аудитории, их бы больше читали, не смотря на опасность.
За всю историю медиаисследований наработано множество готовых аналитических фреймворков, вроде схемы выше. Это хорошая база, которую можно использовать для исследований по Беларуси. Сейчас, к сожалению, таких "базированных" исследований актуальной ситуации в наших медиа практически нет.
Forwarded from Колективи Солідарності • Solidarity Collectives
🇺🇦 У лютому цього року ми з вашою допомогою почали розвивати власну майстерню дронів. Наші волонтер_ки пройшли навчання і з часом почали самі навчати нових людей, зацікавлених у нашій ініціативі. Для майстерні ми закупили необхідні інструменти, обладнання та розхідники. На сьогодні ми зібрали та передали бійцям і бійчиням, яких підтримуємо, десять семидюймових та один десятидюймовий дрон. Також нам вдалося відремонтувати три трофейні дрони. Маємо в роботі більше десяти дронів і працюємо над особливим багаторазовим «теплим» бортом.
Для продовження роботи потрібна ваша підтримка! Наша мета – 3500 євро. Всі зібрані гроші підуть на закупівлю компонентів та комплектуючих.
Банка для збору:
https://send.monobank.ua/jar/7YrCSbyLJK
Пейпал:
[email protected]
🇬🇧 In February this year, with your help, we started developing our own drone workshop. Our volunteers underwent training and eventually themselves went on to train new people interested in our initiative. We’ve purchased the required tools, equipment and supplies for the workshop. By now, we’ve assembled ten 7-inch drones and one 10-inch drone and sent them to the fighters we support. We’ve also managed to repair three captured drones. We’re currently working on more than ten drones and one special multi-use drone with thermal vision.
We need your support to continue our work! Our goal is 3,500 euros. All the funds raised here will be used to purchase components and parts.
Fundraising jar:
https://send.monobank.ua/jar/7YrCSbyLJK
PayPal:
[email protected]
Для продовження роботи потрібна ваша підтримка! Наша мета – 3500 євро. Всі зібрані гроші підуть на закупівлю компонентів та комплектуючих.
Банка для збору:
https://send.monobank.ua/jar/7YrCSbyLJK
Пейпал:
[email protected]
🇬🇧 In February this year, with your help, we started developing our own drone workshop. Our volunteers underwent training and eventually themselves went on to train new people interested in our initiative. We’ve purchased the required tools, equipment and supplies for the workshop. By now, we’ve assembled ten 7-inch drones and one 10-inch drone and sent them to the fighters we support. We’ve also managed to repair three captured drones. We’re currently working on more than ten drones and one special multi-use drone with thermal vision.
We need your support to continue our work! Our goal is 3,500 euros. All the funds raised here will be used to purchase components and parts.
Fundraising jar:
https://send.monobank.ua/jar/7YrCSbyLJK
PayPal:
[email protected]