Понимание того, где на самом деле находился центр Средиземноморья в III-II вв. до н.э., хорошо даёт сравнение сумм, которыми оперировали наследники империи Александра — Селевкиды и Птолемеи — с суммами, которыми оперировали Рим и Карфаген.

Вот что писал о первых Птолемеях уроженец Египта Аппиан Александрийский в своей "Римской истории":

У моих царей у одних было войско в сто тысяч пеших воинов и сорок тысяч всадников, триста боевых слонов, две тысячи боевых колесниц, и тяжёлого вооружения было заготовлено для трехсот тысяч воинов. Вот что у них было для военных действий на суше, для морских же сражений они имели быстроходных судов и всякого рода других меньших - две тысячи, триер же от полуторок до пентер - тысячу пятьсот; снаряжения для военного флота было заготовлено в двойном количестве и таламег [транспортное судно] с золочеными кормами и носами, на которые садились сами цари, когда плыли куда-нибудь, - восемьсот, денег же в сокровищницах - семьсот сорок тысяч египетских талантов.

Ему вторит писатель IV в. Иероним Стридонский в комментарии к книге пророка Даниила:

Он [Птолемей II] был столь могуществен, что превзошёл своего отца, Птолемея. Ибо в историях сообщается, что он имел двести тысяч пехоты, двадцать тысяч конницы, две тысячи колесниц и четыреста слонов, которых он первый вывел из Эфиопии; длинных кораблей, которые теперь называются либурнами, тысячу пятьсот, и других, служивших для доставке провизии войскам, тысячу; также громадное количество золота и серебра, так что ежегодно получал из Египта четырнадцать тысяч восемьсот талантов серебра и пять миллионов артаб пшеницы.

По материалам Делосских надписей в конце IV-III вв. до н. э. пшеница стоила 6 драхм и 5 оболов за медимн (мера объёма зерна, аттический медимн — 52,5 л, примерно соответствует 39,17 кг), но цена колебалась в пределах 4-8 драхм. 6 драхм за медимн даст нам 4,55 драхмы за артабу зерна (от "ирдаб", византийско-египетская артаба, соответствовала месячному пайку воина, имела объём 36,4 л и вмещала 29,768 кг зерна). Даже с учётом инфляции, вызванной массовыми тратами Александром Македонским персидских богатств, это нормальная цена. Продажа на экспорт половины получаемой пшеницы давала Птолемеям ещё 3200 талантов серебра вдобавок к указанным Иеронимом 14800 талантов.

О финансовых возможностях Селевкидов может дать понятие приведённый Геродотом перечень дани от ахеменидских сатрапий. Накануне похода Ксеркса против Греции в 480 г. до н.э. ежегодный общий доход с сатрапий Персидской империи составлял 16280 талантов. С поправкой на инфляцию можно смело предположить, что Селевкиды в III в. до н.э. располагали не меньшими суммами.

Последний штрих к картине — только в Третьей Сирийской войне (246—241 гг. до н. э.) военная добыча Египта, включая захваченную казну Селевкидов, по сообщению Иеронима (там же, ст.7-9) оценивается в 40000 талантов серебра.

Подсчитать расходы Рима, к сожалению, мы не можем — он воевал в долг сам себе. Однако финансовый оборот того времени хорошо иллюстрируется размером карфагенских контрибуций по итогам двух Пунических войн. После Первой — 3200 талантов с обязательством выплатить за 10 лет (320 талантов в год), а после Второй — 10000 талантов со сроком уплаты в 50 лет (200 талантов в год). Римляне всерьёз считали такую контрибуцию тяжёлой, взять хотя бы "Историю" Тита Ливия.

Македония III в. до н.э. была даже беднее Карфагена — Филипп V по окончании Второй Македонской войны обязался выплатить Риму 1000 талантов (500 — немедленно, остаток — равными взносами в течение 10 лет), а до утверждения договора Сенатом — ещё 200 талантов.

Неудивительно, что владыки Восточного Средиземноморья долго не воспринимали Рим всерьёз — до того самого момента, когда Рим сам пришёл к ним на порог.

#cm_Рим
#cm_войны
#cm_экономика

@МЕХАНИКА ИСТОРИИ

Афиняне не могли тягаться со спартанцами ни в численности армии, ни в военном умении, а потому в ходе наметившегося противостояния с последними полагались главным образом на свои морские силы. Военное значение флота афиняне оценили уже в ходе борьбы с персами в 480 г. до н. э., когда в морской битве у Саламина из 378 принимавших в ней участие греческих кораблей 180 принадлежали афинянам (Hdt., VIII, 46). Впоследствии, объединив греческие города-государства в морской союз, афиняне увеличили свой флот до 300 кораблей, так что ни один полис в Греции, ни даже все вместе, если бы они заключили союз против Афин, не смогли бы превзойти их на море. Как показывают современные исследования, цена морского могущества очень высока, так что это бремя зачастую оказывается чрезмерным.

Полный текст статьи:
📖 Алексей Козленко. "Из гоплитов в моряки: цена морской войны в классическую эпоху".

#cm_войны
#cm_флот
#cm_экономика

Механика истории│подписаться

Что нам стоит флот построить? Первая Пуническая война.

Постройка триеры в Афинах времён Демосфена обходилась в 5 талантов (аттический талант - 26,19 кг серебра). Карфагенская пентера имела примерно вдвое большее водоизмещение, а чем больше корабль, тем дешевле тонна его водоизмещения. Серийное производство может удешевить постройку корабля почти вдвое, что может дать цифру в 4-4,5 таланта. Серийное производство кораблей карфагенянами сейчас не оспаривается — на деталях набора и обшивки судна из Марсалы найдены клейма разных мастеров, что говорит о стандартизации постройки кораблей, изготовлении деталей по лекалам и весьма вероятной их взаимозаменяемости.

Содержание корабля из-за числа гребцов обходилось значительно дороже его постройки. Кормить гребцов надо было хорошо, иначе корабль не имел в бою нужной скорости и манёвренности. Из "Истории" Фукидида мы знаем следующее:

В начале следующего лета афинские послы возвратились из Сицилии вместе с послами эгестян, которые привезли с собой 60 талантов серебра в слитках — месячное жалованье для 60 кораблей, об отправке которых они должны были хлопотать.

В зимнее время войны не велись, и моряков на время можно было распустить по домам. Но даже с учётом сезонности морской войны только на гребцов одной триремы в год, согласно Фукидиду, уходило порядка 7 талантов серебра. Среднее число гребцов на пентере — 270-300 человек против 170-180 на триреме, поэтому с небольшой поправкой на инфляцию можем считать правдоподобными 12-15 талантов в год.

Кораблей в карфагенском флоте было не меньше трёх сотен, а часто, судя по описаниям сражений, даже больше. С учётом того, что пентеры были основным, но не единственным типом длинного (боевого) корабля — для охраны побережья (и не только) вполне пригодны были и лёгкие корабли— стоимость годового содержания такого флота балансирует где-то между 3200 и 4500 талантов. Для сравнения — 300 триер на пике мощи Афинского морского союза обходились в районе 2100 талантов, при том, что рудники Лавриона давали максимум 1000 талантов в год.

Цифры для карфагенского флота удивительно коррелируются с размером контрибуции в 3200 талантов, наложенной Римом на Карфаген по итогам Первой Пунической войны. Видимо, система комплектования флота за счёт союзников у римлян после разгрома при Дрепане в 249 г. до н.э. забуксовала, и в 242 г до н.э. (семь лет собирали?) они действительно построили и укомплектовали флот в 200 кораблей на заёмные средства граждан. Если с поправкой на римскую скупость и принудительный призыв в гребцы принять по 4 таланта на постройку корабля и по 12 — на год его содержания, то сумма карфагенской контрибуции аккуратно покрывает эти расходы.

Для флота в 350 кораблей, не менее 80% которого составляют пентеры, нужно порядка 100 тыс. гребцов. 300-350-тысячные Афины держали 51 тыс. гребцов на трёхстах кораблях. Карфаген, по словам Страбона, насчитывал 700 тыс. населения накануне Третьей Пунической войны. На пике расцвета Карфагенского государства вряд ли его население было меньше. То есть, людские ресурсы Карфагена позволяли содержать подобный флот.

Серебро на содержание карфагенского флота бралось, судя по всему, с полиметаллических рудников в долине Баграды; самое интенсивное их использование приходится на сер. III в. до н.э. Там же брали свинец на обшивку кораблей. Также серебро шло с юга Испании, задолго до кампаний Гамилькара Барки. Карфагену было на что содержать флот в 200-250 кораблей и наёмную армию. Вероятно, именно необходимость неоднократного восстановления флота и долговременный рост его численности на протяжении войны с Римом вызвали финансовую катастрофу, заставившую карфагенян просить мира.

Источники:
📖 Lilybaeum (Marsala) – The Punic Ship: Final Excavation Report.
📖 Wreck of Punic warship from Marsala.
📖 Демосфен. XIV. О симмориях.
📖 Economic resilience of Carthage during the Punic Wars: Insights from sediments of the Medjerda delta around Utica (Tunisia).
📖 Gallea_galley. Экипаж афинской триеры.
📖 Стоимость постройки кораблей в Российской империи: правда против домыслов.

#cm_войны
#cm_флот
#cm_экономика

@МЕХАНИКА ИСТОРИИ

Ценность равновесия косности и новаторства.

Современная жизнь социума наполнена достаточно навязчивыми призывами учиться. Они обращены к разным возрастным категориям граждан, профессиональным сообществам. По большому счёту озвучивается то, что и так уже есть. Мы и без этих призывов постоянно чему-то учимся, если хотим преуспеть в жизни, не потерять имеющийся статус, повысить качество своей жизни.

Процесс обучения является важной родительской обязанностью (к ним ещё относятся уход, кормление, игры, защита), установкой социальной ответственности. Важнейшим его компонентом является система поощрений и наказаний. Она формируется и корректируется в зависимости от способа обучения методом проб и ошибок.

Обучение осуществляется не только с помощью "кнута и пряника", но и через подражание старшим по возрасту людям, пользующимся авторитетом, достигшим жизненного успеха особям. Многое узнается, перенимается, усваивается в процессе следования примеру своих родителей.

Запечатлённые в детстве в результате подражания действия мы приносим во взрослую жизнь. В ней их повторение может вызывать удивление, неприятие. Они подчас мешают изменению имеющихся привычек, предубеждений, обычаев, верований, рассмотрению новых идей, объективной информации. Тем не менее, врождённые, запечатлённые реакции сильны. Мы их выдаём, невзирая ни на что. С этим что-либо делать сложно.

Всё так устроено не случайно. Опыт предыдущих поколений не должен начисто стираться новым опытом. Косность во взглядах, мнениях, действиях соседствуют с современностью. Устаревшее дополняется полезной информацией. Косность и невежество бессильны перед врождённым любопытством, любознательностью человеческой натуры, испытывающей влечение к исследованию себя и окружающего мира.

Стремление к познанию тормозится консервативными установками. К счастью, они не всесильны, но выполняют очень важную роль — делают движение вперёд небезоглядным. Ограничение жажды новых знаний, немедленного претворения их в жизнь работает на повышение их качества, сохранение полезных для нового времени компонентов прошлого опыта. Борьба нового со старым рождает великолепную возможность более объективно взглянуть на протекающие процессы, полезность и нужность привносимого в жизнь.

Равновесие между двумя крайностями — слепым, тотальным подражанием старому и излишне смелым, быстрым обновлением обеспечивает поступательное, вдумчивое, позитивное развитие популяции. Успешность развития заключается в разумном балансе между подражанием и любопытством, консервативным повторением, копированием и самодовольным, безудержным экспериментированием, быстрым внедрением новинок в жизнь общества.

Отсутствие такого баланса, с одной стороны, позволяет силам, опирающимся на опыт предков, держать общество в плену прошлого, понижая его конкурентоспособность в межпопуляционной борьбе. С другой стороны, их ослабляет, ввергая общество в состояние неразберихи, атмосферы затратных проб и ошибок, способных без наличия ограничителей вызвать распад.

Десмонд Моррис "Голая обезьяна".

На картине:
HMS Warrior, первый в мире цельнометаллический океанский броненосец.

Этот ультрасовременный для 1860 г. корабль был оснащён нарезной артиллерией и имел паровую машину мощностью 5270 л.с. с гребным винтом (!!!), а не колёсами, но при этом нёс полное парусное вооружение площадью 4500 м². При ходе под парусами дымовые трубы и гребной винт убирались внутрь корабля. Казалось бы, к чему такие сложности?

Всё дело в том, что 850 т угля (это максимальная загрузка) хватало лишь на 2100 миль плавания. Для понимания — из Портсмута до Гибралтара около 1160 миль, а до Мальты — около 1750 миль. А дальше Средиземного моря без паруса было никак, потому что от Портсмута до Ямайки все 3000 миль, а от Гибралтара до Кейптауна — примерно 5100 миль.

Парусники были ограничены запасом еды и воды, а для победы пара над парусом англичанам пришлось строить по всему миру угольные станции.

А вы и дальше считайте лордов Адмиралтейства Её Величества бездумными ретроградами.

#cm_логистика
#cm_параллели
#cm_технологии
#cm_флот
#cm_этология

Механика истории│подписаться

Теорема о свободной воле Джона Хортона Конвея (John H. Conway) и Саймона Б. Коушена (Simon B. Kochen) утверждает, что если у нас есть свобода воли в том смысле, что наш выбор не является функцией прошлого, то с учётом некоторых допущений, она есть и у некоторых изучаемых нами объектов.

Под выражением "выбор не является функцией прошлого" стоит понимать, что текущие решения человека не должны быть ограничены или предопределены прошлыми событиями, а основываются лишь на настоящих фактах и способности осознанно выбирать между различными вариантами действий в отсутствие принуждения или предопредления внешними силами.

О чём это говорит? Да о том, что если прошлые события, решения или опыт никоим образом не определяют или не влияют на настоящий выбор, то наш мир должен быть максимально хаотичен и в силу этого непознаваем. Однако тот факт, что в нашем мире закономерности встречаются на каждом шагу, и мы в состоянии это фиксировать, говорит о том, что наша свобода воли зачастую таковой не является, потому что обусловлена прошлыми событиями, решениями или полученным опытом, вне зависимости от того, признаём мы это или нет.

Чем более детерминирован мир вокруг нас, тем меньше в нём места свободе воли, а чем больше мы стремимся к свободе воли, тем хаотичнее будет мир вокруг нас.

И помните — настоящая свобода воли проявляется только в тех случаях, для которых у нас не заготовлен подходящий поведенческий паттерн, и нет иного способа её ощутить, кроме как столкнуться с непознанным.

Литература:
Роберт Сапольски. "Всё решено: Жизнь без свободы воли".

#cm_модели
#cm_объективность
#cm_социология
#cm_теории

@МЕХАНИКА ИСТОРИИ

📚 Пётр Турчин. "Конец времён. Элиты, контрэлиты и путь к распаду государства".

История — это не "просто одно треклятое событие за другим", как однажды язвительно заметил британский историк Арнольд Тойнби в ответ на критику. Довольно долго эти слова Тойнби отражали мнение меньшинства. Историки и философы, в том числе знаменитости вроде Карла Поппера, яростно настаивали на том, что историческая наука невозможна. Наши общества слишком сложны, люди слишком непостоянны, научный прогресс невозможно предсказать, а культура чересчур изменчива в пространстве и времени. Косово принципиально отличается от Вьетнама, а довоенную Америку никак нельзя сравнивать с Америкой 2020-х годов. Так гласило — и гласит по сей день — мнение большинства. Надеюсь, что моя книга убедит читателя в ошибочности этого взгляда. Историческая наука не только возможна, но и полезна: она помогает предугадывать последствия коллективного выбора в настоящем и прокладывает дорогу к лучшему будущему.

Пётр Турчин известен как специалист в области популяционной динамики и математического моделирования исторических процессов, а также создатель клиодинамики. Одна из сфер его интересов — это теория элит — теория государства, которая стремится описать и объяснить властные отношения в обществе и исходит из того, что власть всегда имеет сплочённое активное меньшинство, которое распоряжается ресурсами общества.

Первым высказал подобные идеи ещё в XIX в. Вильфредо Парето, и распределение, названное его именем, прямо утверждает, что богатые становятся ещё богаче, а популярные — ещё популярнее. Однако из формулы этого же распределения следует, что бедные становятся ещё беднее, а чем богаче и влиятельнее элитарное меньшинство, тем уже его круг и тем больше претендентов на вхождение в круг элиты остаётся не у дел и становится контрэлитами, с которыми элитам приходится либо конкурировать, либо как-то их кооптировать в себя.

Не нужно понимать элиты как кучку богемных тусовщиков — это группы людей, обладающих реальными рычагами политической, экономической и идеологической власти, получивших эту власть в силу личных качеств или по наследству, а также влияющих на разобщённое большинство, озабоченное текущими вопросами и не способное самостоятельно мыслить на перспективу. Однако элиты, так же, как и общество в целом, подвержены цикличным процессам, и этим на волне недовольства зачастую успешно пользуются контрэлиты.

Речь не обязательно о революциях, хотя они первыми приходят на ум. Линкольн пришёл к власти на волне именно такого недовольства, равно как и Трамп в свой первый срок. Большевики отвоевали власть у элит новой буржуазной России, свергнувших имперскую аристократию, но перепроизводство большевистских элит вызвало формирование внутри них в 1920-х гг. оппозиционной контрэлиты, в состав которой входили группы Троцкого, Зиновьева, Бухарина и других. Такая чехарда ослабляла государство, что не могло не повлиять на неудачи начала Великой Отечественной.

Подобные процессы происходят постоянно, и автор не только показывает их динамику, но и предупреждает о развёртывании в современном мире социальных процессов, способных ввергнуть мир в десятилетия гражданских беспорядков, войн, революций и прочих катаклизмов. Фундаментальные проблемы нынешних социальных недугов, как уже говорилось, и это показывается на материалах США, России и всей мировой истории, имеют три источника: перепроизводство элит, снижение уровня жизни населения в целом и неспособность правительств справиться со своими обязательствами.

Все эти причины ведут современное общество к закономерному для него "концу времён", за которым последуют новые циклы политической интеграции и дезинтеграции. Книга насыщена десятками сравнений и сюжетов из всемирной истории: не только США и России, но и Франции и Англии, Кубы и Афганистана, Китая и Японии, и даже Украины как наиболее показательного заповедника олигархов.

Важный момент — автору удалось изложить материал доступным нематематическим языком, так что читается книга довольно легко.

#cm_книги
#cm_культура
#cm_социология
#cm_структуры
#cm_теории

@МЕХАНИКА ИСТОРИИ

Владимира Герасименко как специалиста по истории Древнего Рима я уважаю безусловно. Для тех, кто не читал (да и тем, кто читал, тоже пригодится), даю ссылку и свою настоятельную рекомендацию читать внимательно, а не просто ознакомиться. Тем непонятнее для меня аргументация обеих сторон в дискуссии о том, был ли IV век для империи путём к кризису, и если да / нет, то почему.

Господа, для начала уберите послезнание! Посмотрите на Рим IV в. с точки зрения граждан, чьи отцы и деды застали мясорубку III в. Диоклетиан, а за ним и Константин провели целую серию реформ, вернувших империи стабильность. Границы удалось обезопасить, инфляцию смогли обуздать, религиозные противоречия в значительной мере удалось сгладить. Не обошлось без крови, конечно. А когда римляне обходились без крови? Налоги стали повыше? Зато перестали просто грабить. Христианам так вообще рай на земле наступил, больше за веру на арену не потащат, живи и молись за цезаря.

Никто из этих людей не знал и не предполагал что будет потом, и с точки зрения прошедших, а не будущих событий, IV в. должен был выглядеть гораздо выигрышнее не только эпохи солдатских императоров, но и старого антониновского Рима. Приход к власти военных элит открывал невиданные ранее социальные лифты. Многие провинции пережили активную романизацию именно после III века, и даже варварские племена из числа живших у границ империи испытывали сильное очарование римской культуры.

Именно в III-IV вв. стали ощущать себя римлянами в гораздо большей степени, нежели в эпоху принципата, жители восточных, прирейнских и дунайских провинций. Это, в свою очередь, вызвало взрыв интеллектуальной и духовной жизни и создало то сочетание классической античности и христианства, сохранённое Византией, к которому тянулись мыслители эпохи Возрождения. Ощущение своей принадлежности к римскому миру независимо от места рождения стало настолько сильным, что и тысячу лет спустя для жителей империи было естественным называться римлянами.

Чего все эти люди знать доподлинно не могли — это того, что климат, начиная с середины II в. портился необратимо и очень надолго. Разумеется, нельзя было не заметить Антонинову, а затем и Киприанову чуму — народу померло столько, что вряд ли какая-то семья осталась в стороне. Урожаи становились хуже, но, возможно, это очевидно для нас, а для людей, чей мир полвека топтали легионы вперемешку с варварами, это могло быть отнюдь не очевидно. Народу в империи стало поменьше — так были вполне очевидные причины, указанные выше.

Империя смогла воспользоваться временным потеплением в конце III - начале IV вв., выжав максимум для своей стабилизации, и если бы климат в середине IV в. не продолжил ухудшаться, сдвинув кочевые племена в глубине евразийских степей... Но даже во времена правления Гонория вряд ли кто-то думал, что после его смерти империя на западе не просуществует и полвека. Хотя, возможно, это тоже говорит послезнание, ведь Хлодвиг Меровинг был патрицием империи, и мы в действительности даже не представляем как видели империю жители той эпохи.

Теория систем, кстати, недвусмысленно утверждает: развитие систем происходит скачкообразно через кризисы путём адаптации, мобилизации ресурсов и перестройки их структур, что ведёт к более высокому уровню их организации и функционирования, а не к полному разрушению. Рим на протяжении своей истории постоянно преодолевал различные кризисы и выходил из них обновлённым.

Поэтому можно уверенно говорить, что в IV в. предугадать кризис V в. в западной части империи никто не мог и не смог бы. Империя имела потенциал развития, но это не спасало её от "чёрных лебедей", которые видны и понятны в ретроспективе и совершенно неочевидны участникам этих событий. Для сравнения — как много советских людей в 1990 г. могли предполагать что два года спустя будут жить в разных государствах? А тут дистанция в столетие-полтора.

Возвращаясь к дискуссии, саму формулировку "путь к кризису" считаю некорректной, так как она означает всего лишь развитие. А то, что не все кризисы проходятся успешно, так это как раз нормально.

#cm_Рим
#cm_дискуссии

@МЕХАНИКА ИСТОРИИ

Начнём с очевидного: у истории человечества есть место действия — планета Земля. Условия жизни на этой планете определяют многое из того, что может или не может человек, а следовательно, и человечество. Одно из важных условий подобного рода — климат Земли и её регионов. Люди гордятся тем, что научились приспосабливаться к любому климату, от экваториального до полярного. Признавать, что история человечества может зависеть от климатических колебаний, долгое время казалось едва ли не унизительным.

Однако в 1970-е годы и позже накопление статистической информации, а также прогресс естественных наук в изучении климатических процессов сделали возможной такую постановку вопроса. Сегодня мы можем утверждать, что за последние несколько тысяч лет климат планеты в целом и отдельных ее регионов (в частности, Европы) заметно изменился. Люди Средних веков имели совсем другие представления о нормальной погоде и смене времен года, чем их наследники в XVII и XVIII веке. Это определяло характер повседневной жизни, а значит, базис для любых исторических процессов. Было бы чересчур смело заявлять, что ходом истории управляют зимние и летние максимальные и минимальные температуры, но то, что происходящие перемены оставляли свой отпечаток в истории, вполне очевидно.

Полный текст статьи:
📖 С.А. Кувалдин. "История с климатом". Химия и Жизнь 2017, №4.

#cm_Европа
#cm_вулканы
#cm_климат

Механика истории│подписаться

Что же касается кредитного дела, то именно к IV в. до н.э. относятся первые обстоятельные сведения о профессиональном ростовщичестве, о деятельности древних банкиров-трапезитов и даже о целых банкирских домах, осуществлявших кредитные операции в больших масштабах, можно сказать, в рамках всей Эллады. Из речей Исократа (XVII) и Демосфена (XXXVI, XLV-XLVI, XLIX) нам хорошо известен один такой, - правда, по-видимому, наиболее крупный и знаменитый - банкирский дом в Афинах, осуществлявший кредитные операции на протяжении ряда поколений. Сначала им владели совместно Архестрат и Антисфен, затем его унаследовал вольноотпущенник Архестрата, впоследствии ставший полноправным афинским гражданином, Пасион, а ещё позже его главою стал Формион, который, в свою очередь, был вольноотпущенником Пасиона и тоже с течением времени приобрёл права афинского гражданства. Оборотный капитал этого предприятия, когда во главе его стоял Пасион, может быть оценен в круглую сумму более чем 50 талантов (см.: Dem., XXXVI, 5). Первоначально банкирские операции, в особенности приём денежных вкладов, осуществлялись “корпорациями” жрецов. Впоследствии в связи с интенсивным развитием торговли, последовавшим за персидскими войнами, потребность в кредите и посредничестве побудила частных лиц заняться банкирскими операциями. Посвятившие себя этому делу афиняне занимались своим промыслом, сидя за столиками на рынке, отсюда и их название трапезиты (от греч. τράπεζα - стол).

К концу V в. до н.э. у афинских трапезитов наблюдается уже некоторая специализация по отдельным видам сделок. Так, трапезиты занимались преимущественно приёмом вкладов и осуществлением платежей за счёт клиентов. В свою очередь, от них отделился класс специалистов-менял (аргираймосы), ставших вместе с тем экспертами по определению подлинности и цены многочисленных видов обращавшихся монет. Третья категория банкиров осуществляла выдачу мелких займов, обыкновенно под залог, т.е. ломбардное дело.

Отношение государства к банкирам было различным в отдельных полисах Греции. В Эфесе, например, государственное вмешательство ограничивалось законодательной регламентацией прав и обязанностей банкиров, тогда как в Византии право на занятие банкирским делом сдавалось на откуп. В полисах последней категории монополия трапезитов охранялась государством, но зато их операции и размеры допустимых процентов были строго регламентированы. Единственное свидетельство о законе, регулирующем отношения кредиторов и заёмщиков, относится к Дельфам. Там был принят закон, устанавливающий максимальный процент по займу у частных лиц и ассоциаций различного рода в размере 8,5 или 6 %. Однако обычной процентной ставкой по активным операциям в Греции было 12 %.

Постепенно Афины, как и вся Греция, утратили ведущую экономическую роль, которая в эпоху Птолемеев перешла к Египту. Здесь были открыты “королевские банки” большей частью под управлением греков. Банковское дело в Египте эллинистического периода было организовано в форме государственной монополии. В Александрии находился “центральный банк”, тесно связанный с государственным казначейством. Его отделения существовали во всех административных центрах страны. Вся сеть банков пользовалась монопольным правом ведения банковских операций в стране, за что она, в свою очередь, исполняла все функции госказначейств. По сохранившимся сведениям, эти банки, кроме фискальных функций, осуществляли следующие операции: покупку, продажу и размен монеты, выдачу ссуд, ипотечные и ломбардные операции, учёт обязательств до наступления срока, приём вкладов. Сохранившиеся от этой эпохи папирусы содержат информацию о добавочных функциях египетских банкиров, а именно об их деятельности в качестве советников по составлению актов, управлению клиентскими имениями, переводам.

Пасынков А.С. "Феномен ростовщичества".

#cm_экономика

Механика истории│подписаться

На территории Японского архипелага стало возможным сосуществование трёх хозяйственно-культурных комплексов, которые и поодиночке вполне могут быть самодостаточными: морского (ориентированного на рыболовство), равнинного (ориентированного на заливное рисоводство) и горного (ориентированного на богарное земледелие). Данный факт в определённой мере обуславливал будущую сильную раздробленность Японии. Также объединяющим фактором не могли выступить и реки — ни одна из них не протекала через весь архипелаг, а, значит, не могла использоваться в качестве транспортной артерии.

Полный текст статьи:
📖 Алексей Кароян. "Рождение Ямато".

#cm_Япония
#cm_культура
#cm_экономика

Механика истории│подписаться

Кто и когда изобрёл латинский парус – неизвестно. Поэтому, как обычно в таких случаях, нет недостатка в гипотезах, порою взаимно исключающих друг друга, окрашенных плохо скрытыми попытками утвердить национальные приоритеты (постулат «Россия – родина слонов» касается не только России и не только слонов).

Принцип действия латинского паруса коренным образом отличается от принципа работы прямого паруса. Он устанавливается не поперёк, а практически вдоль ветра, и движущая сила является составляющей разности давлений между вогнутой и выпуклой частями паруса, совершенно так же, как образуется подъёмная сила крыла самолёта. Основные преимущества латинского паруса – он оказывает меньшее сопротивление движению, более эффективно используется при слабом ветре и позволяет идти круче к ветру, чем при использовании прямого паруса. Так почему же так долго длилось господство прямого паруса?

Читать цикл полностью:
📖 Были ли арабы изобретателями латинского паруса.
📖 Ранние свидетельства появления латинского паруса в бассейне Средиземного моря.

#cm_циклы_статей
#cm_Византия
#cm_технологии
#cm_флот

©️ galea_galley

Механика истории│подписаться