В делах, связанных с взысканием страхового возмещения по договору имущественного страхования, когда страховщик признал наступление страхового случая, но выплата возмещения не осуществлена, начало течения срока исковой давности определяется не с момента признания случая страховым, а с даты, когда страхователь узнал или должен был узнать о фактическом отказе страховщика в исполнении обязательства.

Такой момент наступает по истечении разумного срока, в течение которого страховщик обязан был организовать ремонт или принять решение о полной гибели имущества, включая подготовку необходимых документов.

Отсутствие реакции со стороны страховщика на запросы страхователя, игнорирование оформленного заказ-наряда на ремонт и непринятие решений по урегулированию убытка в установленные правилами страхования сроки свидетельствуют о недобросовестности и создают основания полагать, что обязательство исполняться не будет.

В таких обстоятельствах течение срока исковой давности начинается не с выдачи направления на СТО, а с момента, когда стало очевидно, что страховщик уклоняется от исполнения, что требует всестороннего анализа поведения сторон и условий договора.

В случае неправомерного отказа уполномоченного органа в предоставлении земельного участка в собственность, последующее исполнение арендных обязательств по участку не может автоматически квалифицироваться как убыток, подлежащий возмещению, если такие обязательства вытекают из действующего договора аренды, а переход права собственности еще не зарегистрирован.

Согласно правовой позиции высших судов, до государственной регистрации перехода права собственности на земельный участок обязательство по уплате арендной платы сохраняется, поскольку использование земли является платным, а арендодатель (государственный или муниципальный орган) не уплачивает земельный налог и не несет бремя содержания участка.

Следовательно, арендные платежи, внесённые в этот период, являются законным исполнением договорных обязательств, а не прямым имущественным вредом, вызванным неправомерными действиями органа.

Для признания таких платежей убытками необходимо установить причинно-следственную связь между неправомерным поведением органа и фактическими расходами, а также доказать, что иное поведение органа могло бы привести к прекращению арендных обязательств ранее.

При этом выводы судов о возмещении убытков должны быть основаны на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, включая сроки подачи заявления, обязанности сторон по оформлению сделки, возможность досрочного прекращения аренды и момент возникновения обязанности по уплате земельного налога.

Закон требует совокупности: неправомерности действий, факта убытков и их прямой причинной связи с действиями органа — и при отсутствии хотя бы одного из них требование подлежит отклонению.

При оценке возможности освобождения гражданина от исполнения обязательств в рамках процедуры банкротства ключевое значение имеет установление добросовестности его поведения при принятии на себя финансовых обязательств.

Недостаточно ограничиться формальным соблюдением требований к раскрытию информации — необходимо выявить, соответствовала ли реальная цель получения заемных средств той, что была заявлена кредиторам.

Предоставление кредиторам заведомо неполных или искаженных сведений о целях кредита, особенно если они свидетельствуют о скрытой коммерческой или инвестиционной активности, исключает возможность объективной оценки рисков и подрывает основы добросовестного кредитования.

Одновременное заключение нескольких кредитных договоров в один день с разными кредиторами требует особого внимания: стандартным поведением добросовестного заемщика является раскрытие информации о параллельных кредитных обязательствах, чтобы каждый кредитор мог оценить финансовую нагрузку.

Отсутствие такой прозрачности, совмещенное с недостаточной проверкой судом реального уровня доходов и источников погашения задолженности, не позволяет сделать обоснованный вывод о добросовестности должника.

В таких случаях отказ в применении правила освобождения от обязательств является необходимой мерой защиты интересов кредиторов и поддержания устойчивости кредитной системы.

В случаях, когда по основному обязательству (например, возврат суммы займа) истец своевременно обратился в суд в пределах срока исковой давности, а требование о взыскании неустойки заявлено после исполнения решения по такому иску, течение срока исковой давности по требованию о неустойке приостанавливается на весь период судебной защиты основного долга.

Суды не вправе применять трехлетний срок исковой давности к требованиям о взыскании пеней, начисляемых за каждый день просрочки, механически отсчитывая его с даты возникновения просрочки, если по основному обязательству имела место непрерывная судебная защита, не прерываемая истечением общего срока давности.

Таким образом, если основное требование защищалось в судебном порядке вовремя, то требование о взыскании неустойки подлежит рассмотрению без применения презумпции пропуска срока исковой давности по всей сумме, а допустимый период взыскания определяется с учетом правила о продлении срока на три года до момента подачи нового иска, включая срок досудебного урегулирования.

Подобный подход обеспечивает реализацию принципа справедливой компенсации за пользование чужими денежными средствами и недопустимости изъятия выгоды от длительного неисполнения обязательств.

В случаях оспаривания сделок юридического лица его новыми участниками или органами управления необходимо учитывать, что при оценке законности сделки, совершенной до смены состава участников, решающее значение имеет экономическая обоснованность и соответствие интересам лица на момент совершения сделки.

Сделка не может быть признана недействительной исключительно по признаку разницы между кадастровой и договорной стоимостью имущества, если она являлась частью взаимосвязанных соглашений (например, комплексной сделки по продаже долей в уставном капитале), а её условия были согласованы в рамках единой хозяйственной цели и отвечали интересам действующих на тот момент участников.

Отсутствие явного ущерба для юридического лица как такового, при наличии доказательств согласования условий передачи активов и долей, а также осведомлённости новых участников о составе имущества общества на момент приобретения долей, исключает основания для признания сделки недействительной по мотивам злоупотребления правом или сговора.

При рассмотрении подобных споров суд должен всесторонне исследовать обстоятельства согласования активов, направленность воли участников на момент сделки и корпоративную целесообразность, избегая ретроспективной оценки интересов, возникших лишь после изменения контроля в обществе.

В случаях, когда уполномоченный орган отказывает в предоставлении земельного участка в собственность без торгов на основании его предназначения для размещения объекта регионального значения, суд должен установить, предусмотрено ли фактическое размещение такого объекта непосредственно на границах испрашиваемого земельного участка.

Само по себе указание на наличие объекта регионального значения в функциональной зоне, где расположен участок, недостаточно для обоснования отказа, если отсутствуют конкретные сведения о прохождении или размещении объекта именно на этом участке.

При наличии расхождений между документами территориального планирования (например, Генеральным планом и проектом планировки территории) суд обязан всесторонне исследовать юридическую значимость этих документов, их актуальность и соотношение в системе градостроительного регулирования.

Отказ в выкупе возможен лишь при достоверном установлении, что земельный участок действительно предназначен для размещения объекта федерального, регионального или местного значения в соответствии с утвержденной документацией по планировке территории.

В делах о взыскании неустойки (пеней) по договорам аренды лесных участков судам надлежит тщательно проверять методологию расчёта пеней, в том числе учитывать наличие и продолжительность просрочек по каждому периоду, а также применение понижающих коэффициентов к арендной плате.

Наличие понижающего коэффициента не исключает обязанности арендатора своевременно вносить плату в установленном объёме, а следовательно, не снимает автоматически начисленные пени за просрочку.

Ссылка суда на судебные акты по иным делам без индивидуальной оценки обстоятельств конкретного спора и без анализа представленных истцом пояснений и расчётных документов противоречит требованиям о распределении бремени доказывания и нарушает принцип объективной истины.

При рассмотрении подобных дел суд обязан проверить, имелись ли фактические просрочки исполнения обязательств и правильно ли применены условия договора и нормы материального права.

В случае расторжения договора лизинга по инициативе лизингодателя (в том числе в одностороннем порядке) обязательства лизингополучателя по возврату предоставленного финансирования и уплате платы за его пользование не прекращаются автоматически.

Последующие платежи, осуществляемые лизингополучателем, и их принятие лизингодателем не свидетельствуют сами по себе о возобновлении действия договора или отказе от его расторжения — такие действия являются исполнением обязательств, вытекающих из последствий расторжения, а не подтверждением сохранения договора.

Разрешение спора о взыскании неосновательно полученного обогащения после расторжения договора лизинга требует от суда обязательного определения сальдо встречных обязательств сторон с учётом всех взаимных предоставлений, включая стоимость возвращённого (или реализованного) предмета лизинга, сумму фактически полученных платежей и размер предоставленного финансирования.

В делах о банкротстве при рассмотрении требований конкурсного управляющего об истребовании имущества или документов у бывшего руководителя должника суд обязан установить конкретный состав истребуемого имущества и доказанное его фактическое нахождение у ответчика.

Обязанность по доказыванию этих обстоятельств лежит на заявителе — конкурсном управляющем, а не на бывшем руководителе, который не обязан доказывать отсутствие у него спорного имущества.

Судебный акт, обязывающий передать имущество или документы, должен соответствовать требованиям определённости и исполнимости.

В отсутствие надлежащих доказательств того, что истребуемое имущество действительно находится во владении ответчика и он уклоняется от его передачи, удовлетворение такого требования нарушает принципы процессуальной справедливости и правовой определённости.

В делах о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда арбитражный суд обязан проверять наличие в материалах дела нотариально удостоверенной копии решения третейского суда (в случае ad hoc-арбитража) и надлежащим образом заверенной копии соглашения о третейском разбирательстве.

Отсутствие этих документов, прямо предусмотренных законом в качестве обязательных приложений к заявлению, делает невозможным удовлетворение заявления и влечёт существенное нарушение норм процессуального права, подлежащее исправлению в кассационном порядке.

При этом компетенция арбитражного суда ограничена проверкой формальных оснований для выдачи исполнительного листа и наличия обстоятельств.

Суд не вправе пересматривать решение третейского суда по существу, включая оценку обоснованности заявленного требования или доводов о недобросовестности сторон. Однако при наличии сомнений в независимости арбитра заявитель должен представить доказательства, иначе такие доводы не могут служить основанием для отказа в выдаче исполнительного листа.

В делах о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности после прекращения производства производства по делу о банкротстве судам необходимо строго соблюдать пределы заявленных истцом оснований иска и не выходить за рамки фактических обстоятельств, положенных в его основание.

Применение презумпций, предусмотренных законом о банкротстве, требует не только формального установления обстоятельств (например, отсутствия документов или совершения сделок), но и всесторонней оценки их причинно-следственной связи с наступлением объективного банкротства, включая проверку существенности и убыточности оспариваемых сделок, масштабов хозяйственной деятельности должника и наличия иных объективных причин финансового кризиса.

Контролирующее лицо вправе опровергать презумпцию виновности, представляя доказательства добросовестного и разумного характера своих действий, а также объясняя причины невозможности передачи документации или иного поведения.

Суды обязаны надлежащим образом исследовать и мотивированно оценить все представленные доказательства и доводы, в том числе касающиеся влияния действий кредиторов (например, публикаций о намерении инициировать банкротство) на финансовое состояние должника, поскольку уклонение от такой оценки нарушает принципы состязательности, диспозитивности и справедливого судебного разбирательства.

Сделки, в результате которых иностранные инвесторы, не предоставившие информацию о бенефициарах в установленном порядке, приобретают возможность прямо или косвенно блокировать решения органов управления стратегического хозяйственного общества, подлежат предварительному согласованию.

Совершение таких сделок без соблюдения процедуры согласования нарушает публично-правовые императивы, направленные на обеспечение национальной безопасности, и влечёт их ничтожность независимо от формального соответствия гражданскому законодательству.

При установлении факта приобретения иностранцами контроля над стратегическим обществом через цепочку взаимосвязанных сделок, суд вправе признать недействительными все элементы такой цепочки, если они совокупно привели к возникновению у иностранного инвестора права распоряжаться более чем 25 % голосов или иной возможности блокировать управленческие решения.

Последствия недействительности применяются в целях восстановления законного порядка и предотвращения угрозы стабильности функционирования стратегически значимого объекта.