Разговор с футурологом

Факелы в сумерках. О чем мы скорбим на самом деле?

После поста про Билла Аткинсона я много думал о странном чувстве. Почему мы так остро переживаем уход людей, которых никогда не знали? Несколько лет назад я испытал очень похожее чувство, когда узнал про Тимоти Мэя. Я не был знаком ни с одним из них, но новость об их смерти оставила ощущение реальной, личной потери.

Ответ, как мне кажется, в том, что мы скорбим не по человеку из плоти и крови. Мы скорбим по мирам, которые они строили, по идеям, которые они воплощали.

Билл Аткинсон и его легендарная команда в Apple строили мир-мечту. Мир, где компьютер — это не машина для вычислений, а «велосипед для ума». Они дарили технологиям душу, создавая интуитивные интерфейсы, которые должны были освобождать человека, а не порабощать. Это была эпоха компьютерного романтизма, вера в светлое цифровое будущее для всех.

Тимоти Мэй и шифропанки видели надвигающуюся тень. Они понимали, что тот же самый инструмент, который может освободить, может стать и идеальными кандалами. Они были стражами этой мечты. Они ковали оружие для ее защиты: криптографию, анонимность, право на тайну. Их мир — это мир борьбы за цифровую свободу, за то, чтобы «велосипед для ума» не превратился в паноптикум, где за каждым твоим шагом следят.

Два мира, одна мечта — о технологии, служащей человеку. Но один строил прекрасный город, а второй возводил стены для его защиты.

А что вокруг? Когда на очередной конференции слышишь очередную песню корпорации о «выборе пользователя» и «плате данными за удобство», понимаешь, что город, который строил Аткинсон, захвачен, а стены, которые возводил Мэй, мы разбираем сами, кирпич за кирпичом, ради скидки на такси и смешных видео в ленте.

Сегодняшний мир — это мир «цифрового феодализма», где индивид — лишь сырье. Где нам предлагают нелепый выбор между стриптизом на площади и жизнью отшельника. Где «цифровая тень» уже завтра может стать цифровыми кандалами.

И в этой сгущающейся тьме мы неизбежно задаемся вопросом: кто теперь? Аткинсона и Мэя нет. Кто понесет факел? Кто будет строить и кто будет защищать?

И здесь приходит самый важный и, возможно, самый страшный ответ.

Ответ не в новом громком имени. Не в новом пророке, который придет и все исправит. Ответ — в зеркале.

Факел теперь у нас. У каждого программиста, который в споре с менеджером отстаивает приватность пользователя, а не сиюминутную выгоду. У каждого, кто объясняет своим родителям, почему не стоит бездумно раздавать свои данные. У каждого, кто задает вопросы.

Великие идеи не умирают вместе с людьми. Они просто переходят в другие руки. Идеи Аткинсона и Мэя остались с нами.

А значит, и их факел — теперь в наших руках. И только от нас зависит, погаснет он или разгорится с новой силой.

@yusufovruslan

🔥28❤17👍5

www.tgoop.com/yusufovruslan/651

1.1K viewsJun 8 at 11:26

Факелы в сумерках. О чем мы скорбим на самом деле?

После поста про Билла Аткинсона я много думал о странном чувстве. Почему мы так остро переживаем уход людей, которых никогда не знали? Несколько лет назад я испытал очень похожее чувство, когда узнал про Тимоти Мэя. Я не был знаком ни с одним из них, но новость об их смерти оставила ощущение реальной, личной потери.

Ответ, как мне кажется, в том, что мы скорбим не по человеку из плоти и крови. Мы скорбим по мирам, которые они строили, по идеям, которые они воплощали.

Билл Аткинсон и его легендарная команда в Apple строили мир-мечту. Мир, где компьютер — это не машина для вычислений, а «велосипед для ума». Они дарили технологиям душу, создавая интуитивные интерфейсы, которые должны были освобождать человека, а не порабощать. Это была эпоха компьютерного романтизма, вера в светлое цифровое будущее для всех.

Тимоти Мэй и шифропанки видели надвигающуюся тень. Они понимали, что тот же самый инструмент, который может освободить, может стать и идеальными кандалами. Они были стражами этой мечты. Они ковали оружие для ее защиты: криптографию, анонимность, право на тайну. Их мир — это мир борьбы за цифровую свободу, за то, чтобы «велосипед для ума» не превратился в паноптикум, где за каждым твоим шагом следят.

Два мира, одна мечта — о технологии, служащей человеку. Но один строил прекрасный город, а второй возводил стены для его защиты.

А что вокруг? Когда на очередной конференции слышишь очередную песню корпорации о «выборе пользователя» и «плате данными за удобство», понимаешь, что город, который строил Аткинсон, захвачен, а стены, которые возводил Мэй, мы разбираем сами, кирпич за кирпичом, ради скидки на такси и смешных видео в ленте.

Сегодняшний мир — это мир «цифрового феодализма», где индивид — лишь сырье. Где нам предлагают нелепый выбор между стриптизом на площади и жизнью отшельника. Где «цифровая тень» уже завтра может стать цифровыми кандалами.

И в этой сгущающейся тьме мы неизбежно задаемся вопросом: кто теперь? Аткинсона и Мэя нет. Кто понесет факел? Кто будет строить и кто будет защищать?

И здесь приходит самый важный и, возможно, самый страшный ответ.

Ответ не в новом громком имени. Не в новом пророке, который придет и все исправит. Ответ — в зеркале.

Факел теперь у нас. У каждого программиста, который в споре с менеджером отстаивает приватность пользователя, а не сиюминутную выгоду. У каждого, кто объясняет своим родителям, почему не стоит бездумно раздавать свои данные. У каждого, кто задает вопросы.

Великие идеи не умирают вместе с людьми. Они просто переходят в другие руки. Идеи Аткинсона и Мэя остались с нами.

А значит, и их факел — теперь в наших руках. И только от нас зависит, погаснет он или разгорится с новой силой.

@yusufovruslan

BY Разговор с футурологом