В Университете у меня один из базовых курсов (третий курс, историки) это «Мировая культура – вопросы теории». В этом курсе мы подробно рассматриваем механизмы формирования культуры через мышление, воображение, технологии, через многие другие факторы. По сути это курс истории формирования мышления. Мы говорим о первобытности, древнем мире, готике, модерне и так далее.
Среди базовых тем курса есть тема «Рок – музыка как феномен культуры ХХ столетия». Говорим об обстоятельствах ее возникновения, послевоенной обстановке, основных вехах – там и Сорбонна и Вудсток и Гамбургские гастроли Битлз и Пресли и техника и жанры и многое другое. Разумеется, приходится сравнивать с русским роком. Много фамилий, имен, названий, многое даю слушать, чтобы понимали особенности построения композиций и пр.
Тема эта в курсе много лет. Интересно следующее – за последние 10 лет уровень знакомства аудитории (а это возраст 20 лет и около) с классикой рока (прежде всего западного, но и нашего) упал почти до нуля. Те, кто знаком, кто слушает и интересуется, сегодня составляют не более 1-2% аудитории и являются скорее маргиналами, поклонниками некоей изжившей себя формы и жанров, на которых смотрят с иронией.
В 2010-х годах значительная часть аудитории знала и слышала Башлачева, хорошо знала русский рок – от «Наутилуса» и «ДДТ» до «Пикника», «Воскресенья» и «Арии» (некоторые даже могли вспомнить «Трубный Зов»), очень неплохо ориентировалась в западном роке (погруппно, поальбомно и попесенно), можно было легко оперировать терминами «панк», «арт-рок», «глэм», обсуждать интервью Кобэйна и пр.
Сегодня большинство названий как классических западных и так и отечественных групп перешли в разряд «да-да, вроде что-то слышали» (именно названий, про композиции нет и речи). При включении тех или иных композиций, которые десятилетиями входили в ведущие списки «лучших композиций в истории рока», радости узнавания не наблюдается – всё впервые (иногда кто-то, напрягаясь, вспоминает «да, где-то слышал»), про Башлачева лучше не вспоминать вообще.
В ответ на вопрос «кого аудитория слушает» звучат имена, коих не приходилось слышать вообще никогда, причем это с большим отрывом от всего остального, рэп. Более серьезная отечественная музыка встречается все реже.
Любопытно, что наблюдается сильная стратификация аудитории. Если раньше она делилась (условно) по музыкальным интересам на две-три большие группы (по 8-10 человек), сегодня это группочки по 2-4 человека, у каждой из которых свои кумиры. При этом для многих музыка это некий фон для чего-то, ответить на вопрос «зачем они это слушают», могут немногие. То есть если Маккартни мог в свое время сказать «мы были голосом поколения», если гимном советского поколения конца 1970-х была песня «Кто виноват, что ты устал…», то сегодня гомогенного, единого поколения нет – оно раздроблено и в нем галдит вавилонское «смешение языков» - каждый о своем и на своем. Как в телеграме. Отсюда внутреннее напряжение, бесконечные конфликты и, в конечном итоге, тотальное одиночество – «меня никто не слышит, мне не с кем поговорить».
В Университете у меня один из базовых курсов (третий курс, историки) это «Мировая культура – вопросы теории». В этом курсе мы подробно рассматриваем механизмы формирования культуры через мышление, воображение, технологии, через многие другие факторы. По сути это курс истории формирования мышления. Мы говорим о первобытности, древнем мире, готике, модерне и так далее.
Среди базовых тем курса есть тема «Рок – музыка как феномен культуры ХХ столетия». Говорим об обстоятельствах ее возникновения, послевоенной обстановке, основных вехах – там и Сорбонна и Вудсток и Гамбургские гастроли Битлз и Пресли и техника и жанры и многое другое. Разумеется, приходится сравнивать с русским роком. Много фамилий, имен, названий, многое даю слушать, чтобы понимали особенности построения композиций и пр.
Тема эта в курсе много лет. Интересно следующее – за последние 10 лет уровень знакомства аудитории (а это возраст 20 лет и около) с классикой рока (прежде всего западного, но и нашего) упал почти до нуля. Те, кто знаком, кто слушает и интересуется, сегодня составляют не более 1-2% аудитории и являются скорее маргиналами, поклонниками некоей изжившей себя формы и жанров, на которых смотрят с иронией.
В 2010-х годах значительная часть аудитории знала и слышала Башлачева, хорошо знала русский рок – от «Наутилуса» и «ДДТ» до «Пикника», «Воскресенья» и «Арии» (некоторые даже могли вспомнить «Трубный Зов»), очень неплохо ориентировалась в западном роке (погруппно, поальбомно и попесенно), можно было легко оперировать терминами «панк», «арт-рок», «глэм», обсуждать интервью Кобэйна и пр.
Сегодня большинство названий как классических западных и так и отечественных групп перешли в разряд «да-да, вроде что-то слышали» (именно названий, про композиции нет и речи). При включении тех или иных композиций, которые десятилетиями входили в ведущие списки «лучших композиций в истории рока», радости узнавания не наблюдается – всё впервые (иногда кто-то, напрягаясь, вспоминает «да, где-то слышал»), про Башлачева лучше не вспоминать вообще.
В ответ на вопрос «кого аудитория слушает» звучат имена, коих не приходилось слышать вообще никогда, причем это с большим отрывом от всего остального, рэп. Более серьезная отечественная музыка встречается все реже.
Любопытно, что наблюдается сильная стратификация аудитории. Если раньше она делилась (условно) по музыкальным интересам на две-три большие группы (по 8-10 человек), сегодня это группочки по 2-4 человека, у каждой из которых свои кумиры. При этом для многих музыка это некий фон для чего-то, ответить на вопрос «зачем они это слушают», могут немногие. То есть если Маккартни мог в свое время сказать «мы были голосом поколения», если гимном советского поколения конца 1970-х была песня «Кто виноват, что ты устал…», то сегодня гомогенного, единого поколения нет – оно раздроблено и в нем галдит вавилонское «смешение языков» - каждый о своем и на своем. Как в телеграме. Отсюда внутреннее напряжение, бесконечные конфликты и, в конечном итоге, тотальное одиночество – «меня никто не слышит, мне не с кем поговорить».
Hui said the time period and nature of some offences “overlapped” and thus their prison terms could be served concurrently. The judge ordered Ng to be jailed for a total of six years and six months. Telegram Channels requirements & features Matt Hussey, editorial director of NEAR Protocol (and former editor-in-chief of Decrypt) responded to the news of the Telegram group with “#meIRL.” On Tuesday, some local media outlets included Sing Tao Daily cited sources as saying the Hong Kong government was considering restricting access to Telegram. Privacy Commissioner for Personal Data Ada Chung told to the Legislative Council on Monday that government officials, police and lawmakers remain the targets of “doxxing” despite a privacy law amendment last year that criminalised the malicious disclosure of personal information. Those being doxxed include outgoing Chief Executive Carrie Lam Cheng Yuet-ngor, Chung and police assistant commissioner Joe Chan Tung, who heads police's cyber security and technology crime bureau.
from us
