«Пока течёт река» Дианы Сеттерфилд: река, которая помнит

Сначала были мифы. Точнее — миф о Хароне. А ещё — античная драматургия. Золотой век британской литературы, о котором вспоминают в разговорах об этом романе — значительно позже.

— О чём роман?
— О реке.

— Что является его идейным содержанием?
— Река.

Ведь река по-своему гипнотизирует. А когда она течёт — тем более. Я не могла оторваться от этой книги. А потом и подступиться к её анализу.

Произведение многоперсонажное. У каждого из героев своя история. К тому же в самом романе есть некий культ историй — в трактир «Лебедь», с него роман начинается и им заканчивается, люди приходят послушать истории и поделиться ими. Можно пойти за историями и персонажами. Пойти по ложному следу.

Уже в начале книги автор предупреждает нас о ненадёжности рассказчиков:

«Всякий раз, возвращаясь к этой истории, трактирные рассказчики оживляли неизвестного мальчишку только затем, чтобы умертвить его заново. За все эти годы он умирал бессчетное число раз, все более экстравагантными и затейливыми способами. Когда история принадлежит вам, вы можете позволить себе вольное изложение. Но это дозволялось только местным — горе любому чужаку, если он заявится в «Лебедь» со своей версией происшедшего».

Мысль об историях созвучна с темой реки. Об этом узнаём тоже в первых главах:

«Впрочем, и официальным картам можно верить лишь отчасти. В действительности река начинается со своего истока не более, чем история начинается с первой страницы книги».

«Так что исток Темзы не является ее началом — точнее, это ее начало только в нашем традиционном понимании»

«И в нашей истории тоже будут свои притоки. В тихие часы перед рассветом мы можем на время отвлечься от большой реки и от этой долгой ночи, чтобы проследить за малыми притоками».

Будто бы это всё, что нам нужно знать о композиции романа. Вслед за автором мы то и дело будем сворачивать с основной линии сюжета к историям персонажей.

🔹Для чего автор так открыто об этом говорит?

Он говорит о происходящем издалека. Он — над героями. Иной раз причудливо сочетая лоскутки их жизней, автор ведёт нас к своим мыслям и выводам. Главное в романе — мысль. На её выражение уже работает всё остальное.

Мысль — в самой реке.

Лев Толстой, Вирджиния Вулф и точно, кто-то ещё из писателей и мыслителей (кого я сейчас не вспомню) говорили о текучести и изменчивости как о свойствах человека, сопоставляя его с рекой. Диана Сеттерфилд — в этом ряду.

По её мысли, человек текуч как река. А река столь бесконечна, как и память человека:

«Он видел ее не в этой комнате и не в эту самую минуту, а в бесконечности своей памяти».

Отчасти и правда, что, читая книгу, мы путешествуем по река памяти героев. При этом автор оставляет право за каждым рассказчиком — в том числе и за собой — рассказывать историю так, как он считает нужным, самостоятельно определяя важность тех или иных деталей:

«— Расскажите мне об Амелии, — попросила она, когда последняя пауза затянулась. — Какой она была при жизни?

— Что именно вы хотите узнать?

— Решайте сами»

Так устроено повествование в целом. В центре же сюжета — одна история.

Ожившая мёртвая девочка. Её нашли в реке. В какой из трёх семей останется девочка? — ключевой вопрос в сюжетном слое. Он же не менее важный в слое мифопоэтическом, пусть и звучит иначе — у какой из трёх семей возможно будущее? Ведь ребёнок — символ будущего.

Не всё так просто. О будущем говорим, когда речь идёт о живом ребёнке.
Всё-таки из какого мира эта девочка? Этот вопрос напоминает о том, что перед нами произведение с элементами магического реализма и мистики.

Но он не исключает мысль об образе будущего — у нескольких персонажей в течение повествования рождаются свои дети.