tgoop.com/through_time_through_pages/737
Create:
Last Update:
Last Update:
продолжение (2)
в монологах каждого из персонажей, несмотря на предсказуемость их поведения и мышления в целом, есть что-то цепляющее.
«— Ненавижу темноту, и сон ненавижу, и ночь, — Джинни говорила. — Лежу и жду не дождусь, когда уже утро настанет. Хорошо бы вся неделя была один долгий-долгий, сплошной такой день».
у Роды, образ которой, на мой взгляд, в романе прописан наиболее эмоционально, противоположная точка зрения относительно дня и ночи:
«Сколько ещё часов ждать, — Рода говорила, — пока я выключу свет, и буду парить в моей постели над миром, и сброшу, стряхну с себя этот день».
интересно, что среди женских персонажей противопоставлены (в том числе у них есть и что-то общее, иначе нечего бы было сравнивать) Джинни и Рода. среди мужских — Бернард и Невил. но в романе есть ещё и Луис, и Сьюзен — два самых земных персонажа.
«… не странные разговоры Роды, когда она смотрит мимо тебя, через твоё плечо; не пируэты Джинни, слаженной — тело, ноги — из одного куска. То, что я даю, тяжело. Я не умею плыть по течению, теряться в толпе. Мне больше нравится встречать взгляд пастуха на дороге; взгляд цыганки, которая кормит у телеги, в канаве своих сосунков; так я буду кормить своих. Потому что скоро, в жаркий полдень, когда жужжат над левкоями пчёлы, он придёт, тот, кого я буду любить <...> У меня будут дети; будут горничные в фартуках; работники с вилами; кухня, куда в корзинах приносят больных ягнят, чтоб согреть; где висят окорока и блестит лук. И буду я, как моя мама, молча, в синем фартуке, запирать шкафы».
— об этом мечтает Сьюзен. впрочем, у неё всё так и сложилось.
«Я иду под землёй петлисто, будто тюремщик из камеры в камеру переносит лампу. Запомнить, соткать воедино, сплести в канат многие нити <...> нити долгой нашей истории, наш буйный и пёстрый день — такая моя судьба <...> Персивал цвёл среди зелёной травы, и в землю зарыли Персивала, а все зелёные ветки его ещё вздыхали на летнем ветру. Рода, с которой я делился молчанием, когда говорили другие, которая отставала и отворачивалась, когда другие сбивались в табун <...> Рода теперь ушла, как пустынный зной. Когда городские крыши идут волдырями от солнца, я думаю о ней»
— так рассуждает Луис.
Рода же всегда поблизости со своими друзьями, но всякий раз она чувствует, что её рядом с ними нет. читая роман, невозможно пройти мимо неё и не почувствовать её обособленности и потерянности. её цепляющий (и трагичный — но спойлеры ни к чему).
вот несколько цитат из её монологов:
«У меня нет лица. У других есть; у Сьюзен и Джинни есть лица; вот они обе тут. Их мир — вот этот реальный мир <...> а мне надо сперва посмотреть, как поступают другие, иначе я не знаю, что делать».
«А здесь я терзаю кисти на парчовых хозяйских шторах и вся расколота, вся разъята».
«В одну минуту не знаешь, что будет в следующую <...> Я не вижу перед собой цели. Я не умею сливать минуту с минутой, с часом час, растворяя их какой-то естественной силой, пока не превратятся в цельную и неделимую массу, которую вы называете — жизнь <...> Я как пена, бросающаяся к подножию скал, как лунный луч: то в жестянку стрельнёт, то в колючку осота, то в остов обглоданной лодки».
почему не Рода, такая закрытая для других персонажей и такая распахнутая перед читателем?
почему Бернард?
эти вопросы непонятны тому, кто не знаком с романом Вирджинии Вулф.
а дело вот в чём.
когда солнце заходит за горизонт (в условно природной части романа) и повествование близится к завершению, Вирджинии Вулф только и остаётся, что подвести черту — рассказать о важном в эпилоге.
в условном эпилоге говорит только один персонаж.
и это Бернард.
BY сквозь время и сквозь страницы
Share with your friend now:
tgoop.com/through_time_through_pages/737