Мысленица Эльдара Надыршина

Примерно в полночь я сидел в отделении полиции Мещанского района г. Москва. Был немного пьян, но в полной адекватности, просто спокойно-веселый. Я писал заявление об утере документов: паспорт, водительские права, пара банковских карт. За окном дежурного сидел товарищ майор, уставший и сонный, которому моё более-менее адекватное лицо было как будто бы немного приятнее, чем лица тех, кто обычно сюда приезжает в это время в сопровождении патрульных.

Утеря документов — ситуация стандартная и очень даже распространенная. Последний раз помню, что видел свой кошель в метро, когда оплачивал картой проход и убирал во внутренний карман куртки. Для меня лично не было разницы в том, каким образом он был утерян: или сам потерял, или меня «ущипнули», ведь факт остается фактом — кошелька нет, а полное знание о его судьбе для меня не имеет практической ценности. Но в полиции это было очень важно, мои взгляды на жизнь там особо никого не волновали, как и я сам. А важно лишь по причине как квалифицировать это дело: или как утерю, чтобы мне выписали штраф о небрежном хранении документов, или как кражу, чтобы завести уголовное дело. В моем случае конечно проще было пойти по первому варианту, что я и сделал. Но я не мог утверждать это уверенно, так как не знал судьбу кошелька, а врать незнакомому человеку, да еще и при исполнении, не хотелось. Но полицейскому важна точность в формулировках, которые я ему посылаю. Порой дежурному в отделении нужно быть немного педагогом, чтобы помогать людям правильно формировать запросы и четко их объяснять, чтобы получить помощь. Тут, конечно, никакой педагогики не было, была лишь легкая токсичность, но при этом снисхождение, но не с позиции сильного, а с позиции незнания базовых знаний о праве.

Пока писал заявления и объяснительные, слушал, как полиция работает с задержанными мигрантами в алкогольном состоянии. Где-то в безмятежных углах отделения полиции, куда я не мог, да и особо не хотел попасть, был слышен разговор с одним таким персонажем. Его, скорее всего, задержали за его поведение, хотя я не скажу, что оно было сильно агрессивным. Скорее очень назойливым, сверхкоммуникабельным. Даже факт задержания не успокоил его пыл, его душа рвалась наружу, и он не мог не сказать об этом сотрудникам полиции. Но никто в этих кабинетах не проявлял той взаимности, которую он ожидал, скорее даже наоборот.

— Я тебе по яйцам сейчас пну, если не успокоишься! — сказал один из ППСников.

Меня это конечно сильно веселило, даже учитывая мою ситуацию: паспорта нет, через 18 часов рейс домой, а я в полиции.

Я закончил писать все необходимые бумаги, достал телефон, чтобы написать Даше. И вижу, что из коридора выходят ППСники, а следом за ним, держась за промежности и ковыляя, выходит задержанный. Он был уже спокойнее, но разговорчивость никуда не пропала. Конечно же, я с ним не разговаривал, скорее лишь сопереживал его ситуации и улыбался ему настолько искренне, насколько мог и хотел. Интересно, ведь я его вряд ли когда-либо увижу. А если и увижу, то не узнаю, ведь лица не помню. Впрочем, как и он.

❤2

www.tgoop.com/targetforit/330

143 viewsEldar Nadyrshin, Jan 1 at 18:32

Примерно в полночь я сидел в отделении полиции Мещанского района г. Москва. Был немного пьян, но в полной адекватности, просто спокойно-веселый. Я писал заявление об утере документов: паспорт, водительские права, пара банковских карт. За окном дежурного сидел товарищ майор, уставший и сонный, которому моё более-менее адекватное лицо было как будто бы немного приятнее, чем лица тех, кто обычно сюда приезжает в это время в сопровождении патрульных.

Утеря документов — ситуация стандартная и очень даже распространенная. Последний раз помню, что видел свой кошель в метро, когда оплачивал картой проход и убирал во внутренний карман куртки. Для меня лично не было разницы в том, каким образом он был утерян: или сам потерял, или меня «ущипнули», ведь факт остается фактом — кошелька нет, а полное знание о его судьбе для меня не имеет практической ценности. Но в полиции это было очень важно, мои взгляды на жизнь там особо никого не волновали, как и я сам. А важно лишь по причине как квалифицировать это дело: или как утерю, чтобы мне выписали штраф о небрежном хранении документов, или как кражу, чтобы завести уголовное дело. В моем случае конечно проще было пойти по первому варианту, что я и сделал. Но я не мог утверждать это уверенно, так как не знал судьбу кошелька, а врать незнакомому человеку, да еще и при исполнении, не хотелось. Но полицейскому важна точность в формулировках, которые я ему посылаю. Порой дежурному в отделении нужно быть немного педагогом, чтобы помогать людям правильно формировать запросы и четко их объяснять, чтобы получить помощь. Тут, конечно, никакой педагогики не было, была лишь легкая токсичность, но при этом снисхождение, но не с позиции сильного, а с позиции незнания базовых знаний о праве.

Пока писал заявления и объяснительные, слушал, как полиция работает с задержанными мигрантами в алкогольном состоянии. Где-то в безмятежных углах отделения полиции, куда я не мог, да и особо не хотел попасть, был слышен разговор с одним таким персонажем. Его, скорее всего, задержали за его поведение, хотя я не скажу, что оно было сильно агрессивным. Скорее очень назойливым, сверхкоммуникабельным. Даже факт задержания не успокоил его пыл, его душа рвалась наружу, и он не мог не сказать об этом сотрудникам полиции. Но никто в этих кабинетах не проявлял той взаимности, которую он ожидал, скорее даже наоборот.

— Я тебе по яйцам сейчас пну, если не успокоишься! — сказал один из ППСников.

Меня это конечно сильно веселило, даже учитывая мою ситуацию: паспорта нет, через 18 часов рейс домой, а я в полиции.

Я закончил писать все необходимые бумаги, достал телефон, чтобы написать Даше. И вижу, что из коридора выходят ППСники, а следом за ним, держась за промежности и ковыляя, выходит задержанный. Он был уже спокойнее, но разговорчивость никуда не пропала. Конечно же, я с ним не разговаривал, скорее лишь сопереживал его ситуации и улыбался ему настолько искренне, насколько мог и хотел. Интересно, ведь я его вряд ли когда-либо увижу. А если и увижу, то не узнаю, ведь лица не помню. Впрочем, как и он.

BY Мысленица Эльдара Надыршина