SYSTEM_DECONSTRUCTOR Telegram 141
Forwarded from Жданов
Быть конспирологом сейчас нормально. И вот почему.

Ведь сейчас конспирологами называют тех, кто задает вопросы. Возможно некоторые вопросы очень наивные, но это вопросы. Кто-то пытается сравнить фотографии. Кто-то делает свои личные любительские расследования и высказывает свои мнения.

Но друзья, вопросы нужно задавать. Это хорошо и правильно. Увидели подозрительных мужиков в синих свитерах. Нужно задать про них вопросы. Разобрать, кто это такие, действительно ли они подозрительные. Действительно ли люди похожи в зале и не в зале. Нужно разобрать каждый момент этого теракта посекундно. Кто есть кто, кто где стоял, кто как реагировал.

Просто напомню. Президент России создал сеть убийц, которые работают во взаимодействии с научными институтами для убийства политиков, поэтов, акционистов.
До того, как мы это доказали, легко тянет на «конспирологическую» теорию. Признайтесь сами себе, что 10 лет назад вы бы так и подумали, если бы кто-то такое сказал.

В нормальном государстве после терактов создаются парламентские расследовательские группы, которые проверяют каждый момент, каждую секунду теракта. В эти парламентские группы входят представители разных партий, как раз чтобы устранять сомнения.

В нормальных странах есть разные уровни доказательства: «вне разумных сомнений», «с явной вероятностью». Вот нужно большую часть вопросов оставить «вне разумных сомнений». Это делают это суд и парламентские расследования.

У нас нет парламентского расследования. Государство занимается тем, что обманывает и убивает. Само вбрасывает часто безумные версии (вспомните про версии сбитого боинга над Донбассом). У нас нет независимых судов.
У нас есть только мы с вами. Значит мы должны задавать вопросы и по возможности сами на эти вопросы отвечать.

То, что люди возвращаются к вопросу «рязанского сахара», это нормально, там есть вопросы, на которые нужны ответы.

Я не понимаю снобизм журналистов: ахаха, какая чушь, ахаха.
Гражданское общество работает по-другому. Правильно и нужно сомневаться в версии государства и всё проверять. А если проверить невозможно, то тыкать носом в это всех пропагандистов и комментаторов.

Не страшно задать тупой вопрос. Страшно не задать вопрос.
Блин, со школы нас учат, что задавать вопросы – плохо. Будешь выглядеть тупым перед всем классом. Нет, это не так. Задавать вопросы можно, нужно и правильно.

Другое дело, если найден разумный ответ на вопрос, то продолжать вбрасывать: а вот он часы на левой руке носит, поэтому он ФСБшник.
Так не надо. Напоминаю: вне сомнений и явно вероятно. Плохо вбрасывать версии совсем бредовые, говорить, что Путин в холодильнике. Хотя, проверить в холодильнике он или нет, тоже ничего страшного нет (тут привет философам с теориями научного доказательства).

Задавайте вопросы. Находите ответы. Думайте. И плюйте в лицо тем, кто вам говорит, что это ненормально.



tgoop.com/system_deconstructor/141
Create:
Last Update:

Быть конспирологом сейчас нормально. И вот почему.

Ведь сейчас конспирологами называют тех, кто задает вопросы. Возможно некоторые вопросы очень наивные, но это вопросы. Кто-то пытается сравнить фотографии. Кто-то делает свои личные любительские расследования и высказывает свои мнения.

Но друзья, вопросы нужно задавать. Это хорошо и правильно. Увидели подозрительных мужиков в синих свитерах. Нужно задать про них вопросы. Разобрать, кто это такие, действительно ли они подозрительные. Действительно ли люди похожи в зале и не в зале. Нужно разобрать каждый момент этого теракта посекундно. Кто есть кто, кто где стоял, кто как реагировал.

Просто напомню. Президент России создал сеть убийц, которые работают во взаимодействии с научными институтами для убийства политиков, поэтов, акционистов.
До того, как мы это доказали, легко тянет на «конспирологическую» теорию. Признайтесь сами себе, что 10 лет назад вы бы так и подумали, если бы кто-то такое сказал.

В нормальном государстве после терактов создаются парламентские расследовательские группы, которые проверяют каждый момент, каждую секунду теракта. В эти парламентские группы входят представители разных партий, как раз чтобы устранять сомнения.

В нормальных странах есть разные уровни доказательства: «вне разумных сомнений», «с явной вероятностью». Вот нужно большую часть вопросов оставить «вне разумных сомнений». Это делают это суд и парламентские расследования.

У нас нет парламентского расследования. Государство занимается тем, что обманывает и убивает. Само вбрасывает часто безумные версии (вспомните про версии сбитого боинга над Донбассом). У нас нет независимых судов.
У нас есть только мы с вами. Значит мы должны задавать вопросы и по возможности сами на эти вопросы отвечать.

То, что люди возвращаются к вопросу «рязанского сахара», это нормально, там есть вопросы, на которые нужны ответы.

Я не понимаю снобизм журналистов: ахаха, какая чушь, ахаха.
Гражданское общество работает по-другому. Правильно и нужно сомневаться в версии государства и всё проверять. А если проверить невозможно, то тыкать носом в это всех пропагандистов и комментаторов.

Не страшно задать тупой вопрос. Страшно не задать вопрос.
Блин, со школы нас учат, что задавать вопросы – плохо. Будешь выглядеть тупым перед всем классом. Нет, это не так. Задавать вопросы можно, нужно и правильно.

Другое дело, если найден разумный ответ на вопрос, то продолжать вбрасывать: а вот он часы на левой руке носит, поэтому он ФСБшник.
Так не надо. Напоминаю: вне сомнений и явно вероятно. Плохо вбрасывать версии совсем бредовые, говорить, что Путин в холодильнике. Хотя, проверить в холодильнике он или нет, тоже ничего страшного нет (тут привет философам с теориями научного доказательства).

Задавайте вопросы. Находите ответы. Думайте. И плюйте в лицо тем, кто вам говорит, что это ненормально.

BY VoiceInTel


Share with your friend now:
tgoop.com/system_deconstructor/141

View MORE
Open in Telegram


Telegram News

Date: |

6How to manage your Telegram channel? Polls bank east asia october 20 kowloon Today, we will address Telegram channels and how to use them for maximum benefit. Concise
from us


Telegram VoiceInTel
FROM American