Структура наносит ответный удар

Структурализм эпохи нью-вейва

В отличие от других титанов и героев структуралистской социологии, про Рональда Берта написано относительно мало. Интервью за исключением сухих комментариев к собственным книгам он тоже практически не давал. Его интеллектуальную биографию приходится восстанавливать по крупицам. Каждый факт на вес золота. Пока просеивал все эти факты, обратил внимание на те, которые объясняют генезис бертовской теории социальных сетей.

Одним из членов диссертационной комиссии Берта был Лин Нан – тайваньский социолог, легитимизовавший в англоязычной экономической социологии изучение южно-азиатских бизнес-практик. (Кстати, куда вообще делась тема государств развития, «Азиатских тигров», столь популярная и в социальных науках, и в политическом дискурсе 1980-х гг.? Как неолиберализм головного мозга умудрился вытеснить даже это?) Лин пытался объяснить, почему чеболи и дзайбацу очевидно не являются примерами конкурентных рынков, но все равно крайне экономически эффективны. Отсюда и термин «социальный капитал», одним из авторов которого и стал Нан.

Берт не остановился на идеях учителя и начал размышлять над более общей проблемой: как социальный капитал в принципе влияет на накопление физического и человеческого. Теория рационального выбора, которую продвигал его другой научный руководитель Джеймс Коулман, тоже не устроила Берта из-за очевидного предпочтения индивидуального поведения коллективному. Вместо и новомодного рацчойса, и потертого структурного функционализма Берт начинает продвигать идеи Зиммеля. Но не известного тогда Зиммеля символических интеракционистов, а совершенно другого – социального тополога.

Через призму Зиммеля Берт интерпретировал и любовь Коулмана к математической социологии, которая тогда бешено развивалась вместе с распространением первых ПК. Социологи впервые смогли относительно быстро обсчитывать данные на мощнейших процессорах, доходящих до 2 МГц! Как я уже писал, популярность не только сетевого анализа, но и других новых типов сбора и обработки количественных данных (лонгитюдных, текстовых, пространственных и т. п.) тяжело представить себе без этой технической революции.

В итоге тексты Берта читаются совсем не так, как труды Валлерстайна, Дуглас и Бурдье. Вместо вайбов социальных протестов на первый план выходят загадочные японские предприниматели, зловещие корпорации, программные коды, спреи для волос и барабаны на реверберации. Берт умудрился сохранить структуралистский дух в социологической теории, хотя окружающая его эпоха стремилась выбросить на свалку любые наработки шестидесятников. Необходимо сказать ему огромное спасибо. Но двигаться дальше.

👍60👎1

www.tgoop.com/structurestrikesback/638

4.23K viewsMar 29, 2024 at 14:19

Структурализм эпохи нью-вейва

В отличие от других титанов и героев структуралистской социологии, про Рональда Берта написано относительно мало. Интервью за исключением сухих комментариев к собственным книгам он тоже практически не давал. Его интеллектуальную биографию приходится восстанавливать по крупицам. Каждый факт на вес золота. Пока просеивал все эти факты, обратил внимание на те, которые объясняют генезис бертовской теории социальных сетей.

Одним из членов диссертационной комиссии Берта был Лин Нан – тайваньский социолог, легитимизовавший в англоязычной экономической социологии изучение южно-азиатских бизнес-практик. (Кстати, куда вообще делась тема государств развития, «Азиатских тигров», столь популярная и в социальных науках, и в политическом дискурсе 1980-х гг.? Как неолиберализм головного мозга умудрился вытеснить даже это?) Лин пытался объяснить, почему чеболи и дзайбацу очевидно не являются примерами конкурентных рынков, но все равно крайне экономически эффективны. Отсюда и термин «социальный капитал», одним из авторов которого и стал Нан.

Берт не остановился на идеях учителя и начал размышлять над более общей проблемой: как социальный капитал в принципе влияет на накопление физического и человеческого. Теория рационального выбора, которую продвигал его другой научный руководитель Джеймс Коулман, тоже не устроила Берта из-за очевидного предпочтения индивидуального поведения коллективному. Вместо и новомодного рацчойса, и потертого структурного функционализма Берт начинает продвигать идеи Зиммеля. Но не известного тогда Зиммеля символических интеракционистов, а совершенно другого – социального тополога.

Через призму Зиммеля Берт интерпретировал и любовь Коулмана к математической социологии, которая тогда бешено развивалась вместе с распространением первых ПК. Социологи впервые смогли относительно быстро обсчитывать данные на мощнейших процессорах, доходящих до 2 МГц! Как я уже писал, популярность не только сетевого анализа, но и других новых типов сбора и обработки количественных данных (лонгитюдных, текстовых, пространственных и т. п.) тяжело представить себе без этой технической революции.

В итоге тексты Берта читаются совсем не так, как труды Валлерстайна, Дуглас и Бурдье. Вместо вайбов социальных протестов на первый план выходят загадочные японские предприниматели, зловещие корпорации, программные коды, спреи для волос и барабаны на реверберации. Берт умудрился сохранить структуралистский дух в социологической теории, хотя окружающая его эпоха стремилась выбросить на свалку любые наработки шестидесятников. Необходимо сказать ему огромное спасибо. Но двигаться дальше.

BY Структура наносит ответный удар