Notice: file_put_contents(): Write of 22280 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/tgoop/post.php on line 50 Сóрок сорóк@sorok40sorok P.782
👆В целом, большевики действительно настойчиво продавливали свою модель государственной организации в Средней Азии, попутно преодолевая сопротивление местных мусульман, которые не очень-то хотели становиться казахами, узбеками или кыргызами. Сегодняшним среднеазиатским националистам это покажется удивительным, - ибо теперь национальные государства региона, да и нации в целом, воспринимаются как “вечные” и исторически обусловленные, - но 100 лет назад многие местные мусульмане в штыки воспринимали усилия коммунистов по построению региональных nation states. Просто потому, что никакого “национального самосознания” здесь не было и в помине. Имелась племенная, религиозная, региональная, клановая самоидентификация, но не национальная, что конечно мешало модернизационным проектам советской власти, вынужденной конструировать новые нации буквально с нуля.
Причем, началось это сопротивление нацстроительству сразу же после окончания активной фазы гражданской войны.
В 1920 году Москва выдвинула первый проект территориального размежевания многоэтнической Туркестанской Советской Республики в соответствии с этно-лингвистическими критериями.
Именно тогда впервые были введены в оборот обозначения для трех основных групп населения ТСР, которые могли бы составить отдельные национальные единицы: “узбеки” (городские и оседлые тюркоязычные, которые в имперских переписях упоминались как сарты, узбеки и тюрки), “казахи” (кипчако-казахоязычные кочевники степей) и “туркмены” (кочевники-скотоводы тюркоязычной восточно-огузской группы).
Однако эти предложения натолкнулись на недовольство местных национал-коммунистов во главе с руководителем Мусульманского комитета Туркестанской Компартии Тураром Рыскуловым, которые не только горячо выступали против разделения якобы единой “тюркской нации” (просто говорящей на разных диалектах “тюркского языка”), усматривая в этом продолжение царской колониальной политики, но и призывали к созданию независимой от РКПб Тюркской Коммунистической Партии, которая сможет эффективней “экспортировать” большевизм на мусульманский восток. Понятное дело, были и требования передачи власти местным кадрам, но эти требования звучали не очень громко и убедительно, т.к. Москва еще с 1919 года сама начала процесс активного вовлечения мусульманских кадров в аппарат ТСР, который до этого почти на 80% состоял из славян. Это спасибо Ленину, который быстро врубился, что “славянская гегемония” в республиканском руководстве питает ряды басмачей.
Заручившись поддержкой туркестанской секции коммунистов-мусульман Рыскулов отправился в Москву, где его демарш всполошил партийную верхушку. Спор с тюркскими национал-коммунистами в итоге дошел до самого Политбюро ЦК РКПб, которое в специальной резолюции от 29 июня 1920 года категорически отвергло предложение о сохранении единой тюркской республики как “противоречащее идеям Октябрьской революции”. Ну а чтобы подсластить горькую пилюлю, одновременно ЦК призвал отозвать из ТСР всех коммунистов “зараженных колониализмом и великорусским национализмом”.
Разочарованные этим решением Москвы Рыскулов и многие другие мусульманские большевики ушли в отставку с постов ТСР и были заменены куда более умеренными кадрами, которые, однако, продолжали ставить палки в колеса среднеазиатским национальным проектам.
Например, полностью провалилась первая попытка создания Горной Кара-Киргизской области в 1922 году: не только из-за того, что между различными племенными фракциями возникли разногласия вокруг административных границ, но и потому, что киргизский проект вызвал бурное возмущение кадров из Казахской (тогда Казакской) АССР, по мнению которых кара-киргизы являлись частью “казахского народа” и никакой речи об их самоопределении идти не могло.
Ровно такие же проблемы возникли и в Хорезмской Народной Советской Республике, где местные мусульманские коммунисты выражали открытое недовольство проектом создания Казахско-каракалпакской области, и в Бухарской Народной Советской Республике, где лишь под нажимом центра удалось добиться создания Восточно-Бухарской области (населенной ираноязычными гражданами,
👆В целом, большевики действительно настойчиво продавливали свою модель государственной организации в Средней Азии, попутно преодолевая сопротивление местных мусульман, которые не очень-то хотели становиться казахами, узбеками или кыргызами. Сегодняшним среднеазиатским националистам это покажется удивительным, - ибо теперь национальные государства региона, да и нации в целом, воспринимаются как “вечные” и исторически обусловленные, - но 100 лет назад многие местные мусульмане в штыки воспринимали усилия коммунистов по построению региональных nation states. Просто потому, что никакого “национального самосознания” здесь не было и в помине. Имелась племенная, религиозная, региональная, клановая самоидентификация, но не национальная, что конечно мешало модернизационным проектам советской власти, вынужденной конструировать новые нации буквально с нуля.
Причем, началось это сопротивление нацстроительству сразу же после окончания активной фазы гражданской войны.
В 1920 году Москва выдвинула первый проект территориального размежевания многоэтнической Туркестанской Советской Республики в соответствии с этно-лингвистическими критериями.
Именно тогда впервые были введены в оборот обозначения для трех основных групп населения ТСР, которые могли бы составить отдельные национальные единицы: “узбеки” (городские и оседлые тюркоязычные, которые в имперских переписях упоминались как сарты, узбеки и тюрки), “казахи” (кипчако-казахоязычные кочевники степей) и “туркмены” (кочевники-скотоводы тюркоязычной восточно-огузской группы).
Однако эти предложения натолкнулись на недовольство местных национал-коммунистов во главе с руководителем Мусульманского комитета Туркестанской Компартии Тураром Рыскуловым, которые не только горячо выступали против разделения якобы единой “тюркской нации” (просто говорящей на разных диалектах “тюркского языка”), усматривая в этом продолжение царской колониальной политики, но и призывали к созданию независимой от РКПб Тюркской Коммунистической Партии, которая сможет эффективней “экспортировать” большевизм на мусульманский восток. Понятное дело, были и требования передачи власти местным кадрам, но эти требования звучали не очень громко и убедительно, т.к. Москва еще с 1919 года сама начала процесс активного вовлечения мусульманских кадров в аппарат ТСР, который до этого почти на 80% состоял из славян. Это спасибо Ленину, который быстро врубился, что “славянская гегемония” в республиканском руководстве питает ряды басмачей.
Заручившись поддержкой туркестанской секции коммунистов-мусульман Рыскулов отправился в Москву, где его демарш всполошил партийную верхушку. Спор с тюркскими национал-коммунистами в итоге дошел до самого Политбюро ЦК РКПб, которое в специальной резолюции от 29 июня 1920 года категорически отвергло предложение о сохранении единой тюркской республики как “противоречащее идеям Октябрьской революции”. Ну а чтобы подсластить горькую пилюлю, одновременно ЦК призвал отозвать из ТСР всех коммунистов “зараженных колониализмом и великорусским национализмом”.
Разочарованные этим решением Москвы Рыскулов и многие другие мусульманские большевики ушли в отставку с постов ТСР и были заменены куда более умеренными кадрами, которые, однако, продолжали ставить палки в колеса среднеазиатским национальным проектам.
Например, полностью провалилась первая попытка создания Горной Кара-Киргизской области в 1922 году: не только из-за того, что между различными племенными фракциями возникли разногласия вокруг административных границ, но и потому, что киргизский проект вызвал бурное возмущение кадров из Казахской (тогда Казакской) АССР, по мнению которых кара-киргизы являлись частью “казахского народа” и никакой речи об их самоопределении идти не могло.
Ровно такие же проблемы возникли и в Хорезмской Народной Советской Республике, где местные мусульманские коммунисты выражали открытое недовольство проектом создания Казахско-каракалпакской области, и в Бухарской Народной Советской Республике, где лишь под нажимом центра удалось добиться создания Восточно-Бухарской области (населенной ираноязычными гражданами,
Find your optimal posting schedule and stick to it. The peak posting times include 8 am, 6 pm, and 8 pm on social media. Try to publish serious stuff in the morning and leave less demanding content later in the day. It’s easy to create a Telegram channel via desktop app or mobile app (for Android and iOS): Your posting frequency depends on the topic of your channel. If you have a news channel, it’s OK to publish new content every day (or even every hour). For other industries, stick with 2-3 large posts a week. Co-founder of NFT renting protocol Rentable World emiliano.eth shared the group Tuesday morning on Twitter, calling out the "degenerate" community, or crypto obsessives that engage in high-risk trading. Although some crypto traders have moved toward screaming as a coping mechanism, several mental health experts call this therapy a pseudoscience. The crypto community finds its way to engage in one or the other way and share its feelings with other fellow members.
from us
