Мол, большевики, глядя в будущее, просто форсируют этот необратимый процесс, придавая национальному движению социалистический уклон.
Т.о. под эгидой Сталина пошел процесс форсированной “коренизации” Беларуси, сопровождавшийся еще и укрупнением республики, которой в 1924 году были переданы Могилевская и Витебская области, что вызвало широкое недовольство местного населения, которое к тому моменту было уже изрядно русифицировано и становиться белорусами не желало. Весьма забавно, что “белорусизация” охватила даже Смоленщину, которая формально находилась в составе РСФСР, но имела значительный компонент обрусевших белорусов (именно в Смоленске была провозглашена первая ССРБ в 1918 году). Которые столь же равнодушно отнеслись к новой политике властей и белорусскую идентичность принимали безо всякого энтузиазма.
Как и в Украине, политика “коренизации” подверглась существенному пересмотру в начале 30-х годов, в эпоху “великого перелома”, когда органами ОГПУ была погромлена местная интеллигенция, обвиненная в “кулацком национал-уклонизме”. Однако к нулю “белорусизация” всё-таки сведена не была, но был значительно усилен курс на сближение с русской культурой, выражением чего стала языковая реформа 1933 года, совершенно не принятая западнобелорусскими националистами, расценившими орфографические перемены как ползучую русификацию. Снизилась и интенсивность насаждения национальной идентичности среди городского населения, а на Смоленщине “белорусизация” и вовсе была свернута.
Понятное дело, в ходе террора 37-38 гг. обвинение в симпатиях “буржуазному национализму” тоже активно использовалось в отношении местных аппаратчиков и интеллигентов, что отразилось еще больше на снижении темпов почти что затихшей “белорусизации”.
Однако после аннексии в 1939 году Западной Беларуси политика “белорусского культурного национализма” испытала новый подъём, т.к. того как минимум требовал официальный постулат Москвы об освобождении из-под польского ярма западных белорусов, которых на протяжении многих лет польское государство пыталось лишить национальной идентичности. Теперь, воссоединившись с БССР, уже изрядно “ополяченные” западные белорусы подверглись “советской белорусизации”, но, конечно, уже не в таком экстремальном виде, как это было в 20-е. Белорусский национализм 40-х был уже куда более русофильским, а тенденция противодействия “буржуазному национализму” была куда мощнее, что, - вкупе с репрессиями, - должно было предотвратить появление нового поколения “нацдемов” (национал-уклонистов и сепаратистов).
Этот второй этап “белорусизации” был прерван войной, после которой возврата к прошлой национальной политике так и не случилось. И даже наоборот: с конца 40-х годов (в том числе из-за массовой миграции в разоренную Беларусь специалистов из РСФСР) был взят курс на русификацию республики, который с годами только усиливался, достигнув апогея в брежневскую эпоху, когда окончательно утвердилась концепция “единого советского народа” с культом Великой Отечественной Войны в качестве основного национального мифа. Породив современный облик весьма русифицированной белорусской нации, которая, после крушения СССР, обретения Беларусью независимости и закономерной деградации национальной мифологии 60-70-х, теперь переживает болезненный процесс “восстановления идентичности”, чреватый таким же общественным расколом как и в Украине между экзальтированными и вечно угнетенными “самостийниками” (ака змагарами) и приверженцами русофильской модели “беларусского народа” брежневского извода.
Мол, большевики, глядя в будущее, просто форсируют этот необратимый процесс, придавая национальному движению социалистический уклон.
Т.о. под эгидой Сталина пошел процесс форсированной “коренизации” Беларуси, сопровождавшийся еще и укрупнением республики, которой в 1924 году были переданы Могилевская и Витебская области, что вызвало широкое недовольство местного населения, которое к тому моменту было уже изрядно русифицировано и становиться белорусами не желало. Весьма забавно, что “белорусизация” охватила даже Смоленщину, которая формально находилась в составе РСФСР, но имела значительный компонент обрусевших белорусов (именно в Смоленске была провозглашена первая ССРБ в 1918 году). Которые столь же равнодушно отнеслись к новой политике властей и белорусскую идентичность принимали безо всякого энтузиазма.
Как и в Украине, политика “коренизации” подверглась существенному пересмотру в начале 30-х годов, в эпоху “великого перелома”, когда органами ОГПУ была погромлена местная интеллигенция, обвиненная в “кулацком национал-уклонизме”. Однако к нулю “белорусизация” всё-таки сведена не была, но был значительно усилен курс на сближение с русской культурой, выражением чего стала языковая реформа 1933 года, совершенно не принятая западнобелорусскими националистами, расценившими орфографические перемены как ползучую русификацию. Снизилась и интенсивность насаждения национальной идентичности среди городского населения, а на Смоленщине “белорусизация” и вовсе была свернута.
Понятное дело, в ходе террора 37-38 гг. обвинение в симпатиях “буржуазному национализму” тоже активно использовалось в отношении местных аппаратчиков и интеллигентов, что отразилось еще больше на снижении темпов почти что затихшей “белорусизации”.
Однако после аннексии в 1939 году Западной Беларуси политика “белорусского культурного национализма” испытала новый подъём, т.к. того как минимум требовал официальный постулат Москвы об освобождении из-под польского ярма западных белорусов, которых на протяжении многих лет польское государство пыталось лишить национальной идентичности. Теперь, воссоединившись с БССР, уже изрядно “ополяченные” западные белорусы подверглись “советской белорусизации”, но, конечно, уже не в таком экстремальном виде, как это было в 20-е. Белорусский национализм 40-х был уже куда более русофильским, а тенденция противодействия “буржуазному национализму” была куда мощнее, что, - вкупе с репрессиями, - должно было предотвратить появление нового поколения “нацдемов” (национал-уклонистов и сепаратистов).
Этот второй этап “белорусизации” был прерван войной, после которой возврата к прошлой национальной политике так и не случилось. И даже наоборот: с конца 40-х годов (в том числе из-за массовой миграции в разоренную Беларусь специалистов из РСФСР) был взят курс на русификацию республики, который с годами только усиливался, достигнув апогея в брежневскую эпоху, когда окончательно утвердилась концепция “единого советского народа” с культом Великой Отечественной Войны в качестве основного национального мифа. Породив современный облик весьма русифицированной белорусской нации, которая, после крушения СССР, обретения Беларусью независимости и закономерной деградации национальной мифологии 60-70-х, теперь переживает болезненный процесс “восстановления идентичности”, чреватый таким же общественным расколом как и в Украине между экзальтированными и вечно угнетенными “самостийниками” (ака змагарами) и приверженцами русофильской модели “беларусского народа” брежневского извода.
Your posting frequency depends on the topic of your channel. If you have a news channel, it’s OK to publish new content every day (or even every hour). For other industries, stick with 2-3 large posts a week. The imprisonment came as Telegram said it was "surprised" by claims that privacy commissioner Ada Chung Lai-ling is seeking to block the messaging app due to doxxing content targeting police and politicians. The channel also called on people to turn out for illegal assemblies and listed the things that participants should bring along with them, showing prior planning was in the works for riots. The messages also incited people to hurl toxic gas bombs at police and MTR stations, he added. Co-founder of NFT renting protocol Rentable World emiliano.eth shared the group Tuesday morning on Twitter, calling out the "degenerate" community, or crypto obsessives that engage in high-risk trading. How to create a business channel on Telegram? (Tutorial)
from us
