Notice: file_put_contents(): Write of 22200 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/tgoop/post.php on line 50 Сóрок сорóк@sorok40sorok P.692
Одним из ярких проявлений “антисистемности” режима Каддафи, сохранявшейся до самого конца Джамахирии, являлось презрение к устоявшемуся “буржуазному” дипломатическому этикету. В поздние времена это выражалось скорее в подчеркивании “братом-лидером” своего бедуинского происхождения: на всех международных встречах он неизменно появлялся в традиционном племенном костюме, а в заграничных поездках его часто сопровождал бедуинский шатер, в котором он проводил торжественные встречи и мероприятия с местными представителями. Эту легендарную палатку все мы имели счастье лицезреть в 2008 прямо в центре Москвы, - в кремлевском Тайницком парке, - где Каддафи угощался чаем в странной компании с Путиным и французской певицей Мирей Матье.
Но эта уже была лайтовая, чисто номинальная форма отрицания дипломатической практики, вызывавшая скорее презрительную ухмылку у современников (вот, мол, папуас какой). А в 70-е Социалистическая Джамахирия на международном поприще ураганила не хуже, чем ранние большевики, пытавшиеся в первые годы своей власти раздуть пожар мировой гражданской войны через свои дипломатические учреждения.
В первую очередь, декларация новых основ Социалистической Джамахирии в 1977 году сопровождалась декларацией “захвата” собственных зарубежных посольств “революционными массами”. Конкретно это выражалось в том, что помимо дипломатического корпуса в каждом таком представительстве учреждались ячейки Движения Революционных Комитетов, призванные блюсти верность дипкорпуса целям и задачам “государства народных масс”. Именно представители комитетов, а не профессиональные дипломаты, теперь имели преимущество в определении курса и деятельности каждого представительства.
Одно за другим все доселе существовавшие посольства Ливии были объявлены “народными бюро”: тем самым Ливия провозгласила новые принципы дипломатии, противопоставляя “отношения между народами” соглашениям между политическими элитами, на которых зиждилась “старая дипломатия”. Т.о. в области международных отношений реализовалось “прямое народовластие”; такова была официальная интерпретация этих мероприятий.
Новая ливийская дипломатическая практика, исходившая из намеченных самим Каддафи оригинальных ориентиров, официально отказалась почти от всех принятых в международной практике “унизительных для человека” дипломатических норм типа заграничных паспортов, запросов агремана (согласия принимающего государства на назначение того или иного лица в качестве диппредставителя), вручения верительных грамот, из-за чего отношения Ливии почти со всеми странами резко ухудшились.
Вместе с тем, используя международный статус неприкосновенности и экстерриториальности, эти революционные ливийские дипломаты, начиная с февраля 1980 года еще и выполняли поставленные “братом-лидером” задачи “ликвидации бродячих собак революции”; т.е. совершали убийства и похищения представителей беглой ливийской оппозиции. Причем, вся эта работа велась не особенно даже скрытно, что в корне противоречило международному дипломатическому этикету, из-за чего неоднократно у ливийцев возникали проблемы, а в 1984 году, когда из окна ливийского посольства в Лондоне был открыт огонь из автомата по толпе демонстрантов-оппозиционеров (в результате чего погибла женщина-полицейский), дипотношения между Ливией и Великобританией и вовсе были разорваны.
Ну и конечно же ливийская дипломатия в 70-х/80-х прочно ассоциировалась с поддержкой национально-освободительных и антиимпериалистических движений как левого, так и не очень левого толка. В этом плане ливийцы видимо делали ставку на то, что именно материальная и финансовая поддержка всевозможных радикальных групп и организаций будет способствовать принятию и распространению этими самыми движениями “третьей всемирной теории” Каддафи, объявленной “универсальной”.
Т.о., в отличие например от строгих кубинцев, китайцев или русских, предоставлявших деньги, оружие и военное обучение только на условиях принятия соответственно кубинской/китайской/советской идеологической линии, фактического подчинения и соблюдения собственных геополитических интересов, ливийцы были куда
Одним из ярких проявлений “антисистемности” режима Каддафи, сохранявшейся до самого конца Джамахирии, являлось презрение к устоявшемуся “буржуазному” дипломатическому этикету. В поздние времена это выражалось скорее в подчеркивании “братом-лидером” своего бедуинского происхождения: на всех международных встречах он неизменно появлялся в традиционном племенном костюме, а в заграничных поездках его часто сопровождал бедуинский шатер, в котором он проводил торжественные встречи и мероприятия с местными представителями. Эту легендарную палатку все мы имели счастье лицезреть в 2008 прямо в центре Москвы, - в кремлевском Тайницком парке, - где Каддафи угощался чаем в странной компании с Путиным и французской певицей Мирей Матье.
Но эта уже была лайтовая, чисто номинальная форма отрицания дипломатической практики, вызывавшая скорее презрительную ухмылку у современников (вот, мол, папуас какой). А в 70-е Социалистическая Джамахирия на международном поприще ураганила не хуже, чем ранние большевики, пытавшиеся в первые годы своей власти раздуть пожар мировой гражданской войны через свои дипломатические учреждения.
В первую очередь, декларация новых основ Социалистической Джамахирии в 1977 году сопровождалась декларацией “захвата” собственных зарубежных посольств “революционными массами”. Конкретно это выражалось в том, что помимо дипломатического корпуса в каждом таком представительстве учреждались ячейки Движения Революционных Комитетов, призванные блюсти верность дипкорпуса целям и задачам “государства народных масс”. Именно представители комитетов, а не профессиональные дипломаты, теперь имели преимущество в определении курса и деятельности каждого представительства.
Одно за другим все доселе существовавшие посольства Ливии были объявлены “народными бюро”: тем самым Ливия провозгласила новые принципы дипломатии, противопоставляя “отношения между народами” соглашениям между политическими элитами, на которых зиждилась “старая дипломатия”. Т.о. в области международных отношений реализовалось “прямое народовластие”; такова была официальная интерпретация этих мероприятий.
Новая ливийская дипломатическая практика, исходившая из намеченных самим Каддафи оригинальных ориентиров, официально отказалась почти от всех принятых в международной практике “унизительных для человека” дипломатических норм типа заграничных паспортов, запросов агремана (согласия принимающего государства на назначение того или иного лица в качестве диппредставителя), вручения верительных грамот, из-за чего отношения Ливии почти со всеми странами резко ухудшились.
Вместе с тем, используя международный статус неприкосновенности и экстерриториальности, эти революционные ливийские дипломаты, начиная с февраля 1980 года еще и выполняли поставленные “братом-лидером” задачи “ликвидации бродячих собак революции”; т.е. совершали убийства и похищения представителей беглой ливийской оппозиции. Причем, вся эта работа велась не особенно даже скрытно, что в корне противоречило международному дипломатическому этикету, из-за чего неоднократно у ливийцев возникали проблемы, а в 1984 году, когда из окна ливийского посольства в Лондоне был открыт огонь из автомата по толпе демонстрантов-оппозиционеров (в результате чего погибла женщина-полицейский), дипотношения между Ливией и Великобританией и вовсе были разорваны.
Ну и конечно же ливийская дипломатия в 70-х/80-х прочно ассоциировалась с поддержкой национально-освободительных и антиимпериалистических движений как левого, так и не очень левого толка. В этом плане ливийцы видимо делали ставку на то, что именно материальная и финансовая поддержка всевозможных радикальных групп и организаций будет способствовать принятию и распространению этими самыми движениями “третьей всемирной теории” Каддафи, объявленной “универсальной”.
Т.о., в отличие например от строгих кубинцев, китайцев или русских, предоставлявших деньги, оружие и военное обучение только на условиях принятия соответственно кубинской/китайской/советской идеологической линии, фактического подчинения и соблюдения собственных геополитических интересов, ливийцы были куда
Find your optimal posting schedule and stick to it. The peak posting times include 8 am, 6 pm, and 8 pm on social media. Try to publish serious stuff in the morning and leave less demanding content later in the day. Content is editable within two days of publishing The initiatives announced by Perekopsky include monitoring the content in groups. According to the executive, posts identified as lacking context or as containing false information will be flagged as a potential source of disinformation. The content is then forwarded to Telegram's fact-checking channels for analysis and subsequent publication of verified information. Your posting frequency depends on the topic of your channel. If you have a news channel, it’s OK to publish new content every day (or even every hour). For other industries, stick with 2-3 large posts a week. Add the logo from your device. Adjust the visible area of your image. Congratulations! Now your Telegram channel has a face Click “Save”.!
from us