Ключевое из сказанного Путиным по ходу СВО – потеря способности украинских формирований оборонять позиции, на которые они отступают. «Что мы видим реально на поле боя сегодня? Наша армия идет вперед. А противник не может закрепиться на тех позициях, на которые он отошел, в данный день, в данную минуту времени. Он отошел организованно, но закрепиться там не может, наши ребята завтра опять идут и так дальше, и дальше, и дальше», – отметил президент.
Тут можно подчеркнуть несколько моментов. Во-первых, начинает работать тот факт, что наиболее серьезные укрепленные районы Донбасса наша армия или уже миновала, или их проходит, и отступать противнику приходится на неподготовленные позиции, зачастую в чистом поле. Обороняться в таких условиях, конечно, сложно. Из серьезных районов, пока не затронутых, остается агломерация Славянска-Краматорска, но она закрывает отнюдь не весь фронт, и препятствовать разворачивающемуся южнее наступлению с нее нельзя.
Во-вторых, на фоне нашего наступления идет спор Зеленского и НАТО на тему «мобилизуйте людей – дайте оружие». Здесь надо повторить, что действия НАТО это уже чистое людоедство: тех, кого можно мобилизовать, просто засунут под каток наступления, поскольку оружия в нужном количестве для них не найти. Речь, понятно, о тяжелых системах – бронетехника, артиллерия, инженерные машины, средства ПВО. Все это нужно, чтобы держать устойчивую оборону, но в нужном количестве и быстро НАТО ничего из этого не даст. Ну а Зеленский пытается оттягивать мобилизацию не из человеколюбия, а скорее из опасения внутренних потрясений: сталкиваться с бунтом матерей 18-летних мобилизованных ему не хочется.
Ну и в-третьих. Нам на этом фоне в целом ниоткуда не дует, и наступление будем продолжать в своем темпе, в том числе для того, чтобы сократить собственные потери. В частности, об этом говорил президент в контексте Курской области, отказываясь называть даты и ставить сроки. Это справедливо не только для курского направления, а для всего фронта, не говоря уж о том, что противнику сроки знать совсем не обязательно.
Ключевое из сказанного Путиным по ходу СВО – потеря способности украинских формирований оборонять позиции, на которые они отступают. «Что мы видим реально на поле боя сегодня? Наша армия идет вперед. А противник не может закрепиться на тех позициях, на которые он отошел, в данный день, в данную минуту времени. Он отошел организованно, но закрепиться там не может, наши ребята завтра опять идут и так дальше, и дальше, и дальше», – отметил президент.
Тут можно подчеркнуть несколько моментов. Во-первых, начинает работать тот факт, что наиболее серьезные укрепленные районы Донбасса наша армия или уже миновала, или их проходит, и отступать противнику приходится на неподготовленные позиции, зачастую в чистом поле. Обороняться в таких условиях, конечно, сложно. Из серьезных районов, пока не затронутых, остается агломерация Славянска-Краматорска, но она закрывает отнюдь не весь фронт, и препятствовать разворачивающемуся южнее наступлению с нее нельзя.
Во-вторых, на фоне нашего наступления идет спор Зеленского и НАТО на тему «мобилизуйте людей – дайте оружие». Здесь надо повторить, что действия НАТО это уже чистое людоедство: тех, кого можно мобилизовать, просто засунут под каток наступления, поскольку оружия в нужном количестве для них не найти. Речь, понятно, о тяжелых системах – бронетехника, артиллерия, инженерные машины, средства ПВО. Все это нужно, чтобы держать устойчивую оборону, но в нужном количестве и быстро НАТО ничего из этого не даст. Ну а Зеленский пытается оттягивать мобилизацию не из человеколюбия, а скорее из опасения внутренних потрясений: сталкиваться с бунтом матерей 18-летних мобилизованных ему не хочется.
Ну и в-третьих. Нам на этом фоне в целом ниоткуда не дует, и наступление будем продолжать в своем темпе, в том числе для того, чтобы сократить собственные потери. В частности, об этом говорил президент в контексте Курской области, отказываясь называть даты и ставить сроки. Это справедливо не только для курского направления, а для всего фронта, не говоря уж о том, что противнику сроки знать совсем не обязательно.
During the meeting with TSE Minister Edson Fachin, Perekopsky also mentioned the TSE channel on the platform as one of the firm's key success stories. Launched as part of the company's commitments to tackle the spread of fake news in Brazil, the verified channel has attracted more than 184,000 members in less than a month. So far, more than a dozen different members have contributed to the group, posting voice notes of themselves screaming, yelling, groaning, and wailing in various pitches and rhythms. While some crypto traders move toward screaming as a coping mechanism, many mental health experts have argued that “scream therapy” is pseudoscience. Scientific research or no, it obviously feels good. Earlier, crypto enthusiasts had created a self-described “meme app” dubbed “gm” app wherein users would greet each other with “gm” or “good morning” messages. However, in September 2021, the gm app was down after a hacker reportedly gained access to the user data. A vandalised bank during the 2019 protest. File photo: May James/HKFP.
from us
