tgoop.com/m_neizhmakov/2020
Last Update:
⬆️ При этом, о противоречиях между Турцией и Израилем, безусловно, тоже не стоит забывать. Как это часто бывает, если баланс сил в соседнем регионе меняется и позиции какого-то игрока там резко усиливаются, у других игроков это будет вызывать тревожность. Отсюда — поводы для опасений у израильской стороны на фоне серьезного усиления влияния Турции в Сирии после свержения Башара Асада. Кроме того, еврейское государство явно учитывает фактор антиизраильских настроений заметной части общественности в Турции. Можно вспомнить, скажем, опубликованное в начале марта 2025 года исследование MetroPOLL Research, по данным которого 19,2% турецких респондентов назвали Израиль наибольшей внешней угрозой для своей страны. Такие настроения оказывали влияние и на избирательные кампании в Турции. Например, выход на третье место в ходе турецких муниципальных выборов в марте 2024 года сторонников Фатиха Эрбакана из «Новой партии благоденствия» (ее результат по стране в целом тогда составил около 6,19% голосов) был связан, в том числе, с призывами с его стороны к еще более жесткой линии в отношении Израиля. При этом жесткие высказывания в отношении Израиля президента страны Реджепа Эрдогана также широко известны. Среди недавних примеров — реплика турецкого президента в ходе открытия 4-го Дипломатического форума в Анталье, назвавшего Израиль «террористическим государством».
И, тем не менее, практические шаги Реджепа Эрдогана в рамках отношений с Израилем более осторожны, чем публичная риторика. Опять же, для Израиля может быть объективно выгодно, что во главе Турции находится политик, который может направлять антиизраильские настроения внутри страны в управляемое русло.
У Израиля и Турции есть возможности и для прямых, в том числе, непубличных контактов. Как показывает мировой опыт, в случае выраженных публичных противоречий между государствами такие контакты часто происходят по линии спецслужб. Однако публичные контакты в любом случае имеют существенное значение и проведение такого диалога на нейтральных площадках как раз может быть выигрышным вариантом для вовлеченных государств. Поэтому Баку в качестве такой нейтральной площадки для турецко-израильского диалога является ожидаемым выбором.
Но насколько интенсивными будут публичные турецко-израильские контакты в дальнейшем — зависит, в том числе, от политики США в отношении Ирана и в Сирии. Если давление США на Иран усилится, это может заставить Тегеран идти на более явные уступки Анкаре, а значит, сделать менее явными стимулы для турецко-израильских контактов. Впрочем, пока довольно заметной остается вероятность, что США не будут спешить с проведением масштабной вооруженной операции против Тегерана — а значит, у Анкары также сохранятся поводы для контактов с Израилем для сдерживания иранского влияния.
Кроме того, на фоне слухов о планах вывода американских войск из Сирии, могут активизироваться контакты между Израилем и представителями сирийских курдов. Вспомним, например, как главы МИД Израиля Гидеон Саар еще в декабре 2024 года назвал курдов в числе национальных меньшинств Сирии, о которых «важно позаботится». Это может стать дополнительным фактором усиления турецко-израильских противоречий. Однако еще по первому президентскому сроку Дональда Трампа мы помним, что он может резко менять позицию по поводу американского военного присутствия в Сирии. Скажем, в декабре 2018 года он заявлял, что размещенные там американские военные «возвращаются домой», а уже в феврале 2019 заявил о необходимости защиты Израиля в качестве аргумента в пользу сохранения такого присутствия. Опять же, любое изменение баланса сил в Сирии может стать поводом для новых турецко-израильских контактов.
Наконец, Баку, в случае усиления публичных противоречий между Турцией и Израилем, вполне может предоставлять площадку и для закрытых переговоров их представителей.
https://br.az/politics/79248/motivy-dlya-laquoottepeliraquo/
BY Михаил Нейжмаков

Share with your friend now:
tgoop.com/m_neizhmakov/2020