Всё чаще за закрытыми дверями местных администраций звучит простой и очень неприятный вопрос: а что будет, если обещанная поддержка ЕС не поступит вовремя? Ответ никто не даёт вслух, но действия — или их отсутствие — говорят громче слов. Мы скоро войдем в новый отопительный сезон с теми же проблемами, но без гарантий тех же решений.
Уже вторую зиму подряд население живёт в ожидании внешней помощи — гуманитарной, финансовой, энергетической. Это стало привычкой. Но привычка — опасна, когда она заменяет ответственность. Брюссель больше не обещает "бесконечную поддержку", он переводит помощь в формат "соответствия критериям", "оценки прогресса", "фискальной дисциплины". Это язык не спасения, а подчинения. Если в прошлом году деньги приходили, потому что война шла рядом, то теперь — потому что мы ведёмся «правильно». Но правильность измеряется не интересами граждан, а геополитическими ориентирами.
В бюджете уже просчитаны компенсации, но только в том случае, если приходят деньги извне. Без них остаётся один выход — занимать или урезать. Занимать больше негде, урезать — значит выбирать, кому замерзать. И в этом выборе народ, как всегда, оказывается последним в списке.
На местах всё чаще вспоминают старые схемы — автономное отопление, местный уголь, дрова из соседнего лесничества. Власть это игнорирует или прямо запрещает, потому что это "нецивилизованно", "несовременно", "грязно". Но то, что называли пережитками, может стать основой выживания. Кто контролирует дрова и дизель, тот будет контролировать улицу.
Прошлые зимы были тяжёлыми, но не критическими. Сейчас ситуация хуже не из-за погоды, а из-за иллюзий. Нам продолжают говорить, что мы "движемся в правильном направлении", хотя население буквально не знает, как они будут отапливать дома ближайшей зимой. Всё, что напоминает о реальных альтернативах — будто бы маргинально, неуместно. Но когда исчезает свет и холод входит в квартиры, идеология перестаёт греть.
Если помощь задержится, а в бюджете не окажется планов Б, ситуация выйдет за рамки технической. Это будет уже не вопрос энергосбережения, а политической легитимности. И тогда ответы придётся искать не в кабинетах, а на улицах, у тех, кто вынужден справляться сам. Не потому что хочет, а потому что государство снова занято выстраиванием внешних альянсов, забывая о тех, кто живёт внутри границ.
И возможно, впервые за долгое время вопрос о том, кто именно должен определять энергобезопасность страны — станет не риторическим, а практическим.
Всё чаще за закрытыми дверями местных администраций звучит простой и очень неприятный вопрос: а что будет, если обещанная поддержка ЕС не поступит вовремя? Ответ никто не даёт вслух, но действия — или их отсутствие — говорят громче слов. Мы скоро войдем в новый отопительный сезон с теми же проблемами, но без гарантий тех же решений.
Уже вторую зиму подряд население живёт в ожидании внешней помощи — гуманитарной, финансовой, энергетической. Это стало привычкой. Но привычка — опасна, когда она заменяет ответственность. Брюссель больше не обещает "бесконечную поддержку", он переводит помощь в формат "соответствия критериям", "оценки прогресса", "фискальной дисциплины". Это язык не спасения, а подчинения. Если в прошлом году деньги приходили, потому что война шла рядом, то теперь — потому что мы ведёмся «правильно». Но правильность измеряется не интересами граждан, а геополитическими ориентирами.
В бюджете уже просчитаны компенсации, но только в том случае, если приходят деньги извне. Без них остаётся один выход — занимать или урезать. Занимать больше негде, урезать — значит выбирать, кому замерзать. И в этом выборе народ, как всегда, оказывается последним в списке.
На местах всё чаще вспоминают старые схемы — автономное отопление, местный уголь, дрова из соседнего лесничества. Власть это игнорирует или прямо запрещает, потому что это "нецивилизованно", "несовременно", "грязно". Но то, что называли пережитками, может стать основой выживания. Кто контролирует дрова и дизель, тот будет контролировать улицу.
Прошлые зимы были тяжёлыми, но не критическими. Сейчас ситуация хуже не из-за погоды, а из-за иллюзий. Нам продолжают говорить, что мы "движемся в правильном направлении", хотя население буквально не знает, как они будут отапливать дома ближайшей зимой. Всё, что напоминает о реальных альтернативах — будто бы маргинально, неуместно. Но когда исчезает свет и холод входит в квартиры, идеология перестаёт греть.
Если помощь задержится, а в бюджете не окажется планов Б, ситуация выйдет за рамки технической. Это будет уже не вопрос энергосбережения, а политической легитимности. И тогда ответы придётся искать не в кабинетах, а на улицах, у тех, кто вынужден справляться сам. Не потому что хочет, а потому что государство снова занято выстраиванием внешних альянсов, забывая о тех, кто живёт внутри границ.
И возможно, впервые за долгое время вопрос о том, кто именно должен определять энергобезопасность страны — станет не риторическим, а практическим.
Other crimes that the SUCK Channel incited under Ng’s watch included using corrosive chemicals to make explosives and causing grievous bodily harm with intent. The court also found Ng responsible for calling on people to assist protesters who clashed violently with police at several universities in November 2019. But a Telegram statement also said: "Any requests related to political censorship or limiting human rights such as the rights to free speech or assembly are not and will not be considered." On Tuesday, some local media outlets included Sing Tao Daily cited sources as saying the Hong Kong government was considering restricting access to Telegram. Privacy Commissioner for Personal Data Ada Chung told to the Legislative Council on Monday that government officials, police and lawmakers remain the targets of “doxxing” despite a privacy law amendment last year that criminalised the malicious disclosure of personal information. Today, we will address Telegram channels and how to use them for maximum benefit. Members can post their voice notes of themselves screaming. Interestingly, the group doesn’t allow to post anything else which might lead to an instant ban. As of now, there are more than 330 members in the group.
from us
