tgoop.com/hyperrealite/894
Last Update:
URBI OT SKORBI
совсем скоро пролетит пять лет с тех пор, как расписной ковер-самолет выдернул меня из привычных (петер)брюк цвета «непросыхающее болото» и унес в край душных и трезвых базаров. в мгновение ока за моей спиной осталась — по оптимистическим оценкам — треть жизни. аки в пропповской сказке. и вот за эту пятилетнюю вечность я примерил на себя немало заморских одежек — монструозно оверсайзных и удушливо тесных, глянцево новехоньких и стилево винтажных, дорогих и очень, летних-зимних-демисезонных, etc. но что бы я на себя ни напяливал, я неизменно задавал себе один и тот же вопрос: «ну что, хоть в этих-то брюках я прохожу оставшиеся две трети»?
старые брюки я, кстати, сумел-таки прихватить и вывезти в чемодане контрабандой — иногда, в минуту слабости, я надеваю их и предаюсь постыдной ностальгии. но разве можно в таком виде показываться на людях?
так вот, отвечая на злосчастный вопрос: вполне может статься, что условный киото-лондон-лейпциг мне придется с/носить до конца своих дней, до дыр. но из моего эмигрантского опыта и из общения с человеком, о котором речь пойдет ниже, мне теперь кристально очевидно, что ни один город на меня уже не сядет так, как тот — первый. и делай с этим что хочешь.
пару месяцев назад у меня случилась беседа, к которой я шел все эти пять лет. как нетрудно догадаться, главный ее герой — родной город в его различных инкарнациях: от петровского Петербурха — через блокадный и послевоенный Ленинград — до современного СПб. ну и, разумеется, его обитатели и покидатели. а беседовали мы с Полиной Барсковой — ленинградским поэтом и исследовательницей блокадного искусства. разговор выстроен вокруг ее книг «Седьмая щелочь» и «Сибиллы, или Книга о чудесных превращениях», о которых также см. пост ниже. вот одна из центральных мыслей этого диалога:
Как-то я спросила у Валерия Дымшица: «А какой ваш любимый город?» И он сказал — естественно, цитируя и шутя: «На свете много красивых женщин, но лишь одна из них — царица сердца моего». Это он говорил про Каменец-Подольский. Я даже так не могу сказать про Петербург. Я не уверена, что на свете много красивых женщин. Для меня вообще нет городов, кроме Города. В сугубо эротическом смысле они меня не трогают. Другие города меня развлекают, тешат. Но когда я приезжала в Питер, я становилась собой. […] Совершенно физиологически. И то, что я всегда знала, как и куда идти; и всегда точно знала, где я нахожусь, что будет, если я оглянусь; как будет пахнуть утро, как будет пахнуть вечер и какого он будет света и цвета. Как мне кажется, у меня менялся голос и жестикуляция. […] Ты приезжаешь на две недели и оказываешься в единственно, на самом деле, для тебя естественном состоянии. […]
Я такой человек, который живёт и работает в раздражении. И раздражением. Для меня любовь очень связана с раздражением. И то, что я не могу / не хочу возвращаться сейчас в Петербург, — это меня раздражает, мучает. Во мне стало отсутствие Ленинграда-Петербурга, я выбираю туда не ехать — по каким-то совершенно сентиментальным причинам.
Как вы уже поняли, это будет, вероятно, самый сопливый выпуск «Синей лампы» — приготовьтесь.
PS. гран мерси not without daria за саундтрек про филфак, невские троллейбусы, «дом кино» и вот это вот все — он будто нарочно для этого выпуска был написан.
BY Журнал «Процесс»
Share with your friend now:
tgoop.com/hyperrealite/894