Вроде культурный человек

Забавная (ну, так) колонка о том, как ученый, из-за которого мы высаживаем деревья за каждый полет на самолете, теперь пытается остановить высаживание деревьев за каждый полет на самолете.

Бывший chief scientific adviser проекта «Триллион деревьев» ООН эколог Томас Кроуфер начал просить министров охраны окружающей среды по всему миру прекратить сажать так много деревьев.

Почему? Оказалось, что вновь созданные леса не так уж здорово поглощают углерод, как ожидалось, а еще они могут быть вредны для биоразнообразия. Но то, что действительно наносит ущерб планете — так это, конечно, люди-на-блюде, которые решили, что посадка деревьев — классная индульгенция, и можно просто продолжать работать, как обычно, и не сокращать выбросы всего того, что мы сейчас пытаемся сократить. Иными словами, зачем реже летать на самолете, если можно просто посадить пару деревьев с помощью очень удачно существующих только для этого фондов? (Хотя я, конечно, против того, чтобы перекладывать коллективную ответственность больших корпораций на частную жизнь индивидов — но та же логика работает и на уровне компаний).

Ну, короче, сюрприз.

Но я думаю, что эта история, конечно, отлично показывает системную проблему связи науки и, собственно, коллективной практики в том, что касается проектов планетарного масштаба.

Итак, что мы имеем: в 2019 году лаборатория Кроуфера выпускает статью, которая говорит, что на планете есть место для дополнительных 1,2 трлн деревьев, которые могут поглотить две трети от всего объема углерода, поставляемого человеками в атмосферу. Кроуфер называет эту меру «самым эффективным решением климатического кризиса» и ездит по миру с интервью. Ученые, которые говорят, что все не так-то просто, обтекают в уголке, корпорации бросаются на это простое решение, и вместо того, чтобы заменять устаревшее оборудование или платить огромные деньги за переработку отходов, просто. Сажают. Деревья. В 2023 году Кроуфер выпускает куда более нюансированное исследование, где говорит, что сохранение существующих лесов куда эффективнее, чем высадка новых, и выступает за борьбу с гринвошингом и за «распределение богатств между коренным населением, фермерами и общинами, живущими в условиях биоразнообразия». После него на COP28 выступает Мариам Альмхейри, министр по вопросам изменения климата и окружающей среды ОАЭ, которая обещает высадить 100 млн манговых деревьев к 2030 году (пока их нефтяная компания расширяется быстрее, чем все остальные нефтяные компании мира). Норвегия с ампломбом анонсирует пожертвование в 50 млн долларов в фонд восстановления лесов Бразилии, но не говорит о том, что планирует потратить 18 млрд долларов на нефтяные и газовые проекты (в том числе в государственной Equinor).

Так в чем эта системная проблема? В том, что в теме экологии и эко-science есть своя форма Valley of Death (так называется временной разрыв между медицинскими исследованиями и моментом, когда какое-то новое лечение или таблетка становятся доступны людям — у нас уже есть решение, но мы пока его не выпустили, поэтому какое-то время проведем в долине смерти). Только это разрыв между словами и делом: а именно, между ценностным сообщением (конечно, мы хотим спасти планету!) и практическим, повседневным действием (но мне нужно бюджетик закрыть и бонус получить, на перестройку всего многомиллиардного бизнеса не хватит). Проблема еще и в том, что это не индивидуальное действие (я хочу быть спортивным котиком, но каждый день делаю выбор в пользу полежать — ну, эту проблему можно решить на индивидуальном уровне), а коллективное — воли одного, двух, десяти человек тупо недостаточно. Важно и то, что в этой дискуссии происходит подмена объекта спасения: планете-то поебать. Человечеству два миллиона лет в обед, и в контексте всей истории нашего камушка мы — просто секундочка, причем далеко не самая интересная. Мы не можем планету спасти или разрушить, да это и неважно — но мы можем спасти или разрушить пригодную для нашей комфортной жизни экосистему. И то, что мы не можем договориться, чтобы спасти, на деле, самих себя — конечно, максимально показательно.

WIRED

Stop Planting Trees, Says Guy Who Inspired World to Plant a Trillion Trees

Ecologist Thomas Crowther’s research inspired countless tree-planting campaigns, greenwashing, and attacks from scientists. Now he’s back with a new plan for nature restoration.

🔥27🗿6👍3❤2

www.tgoop.com/howtolooksmart/968

1.43K viewsEkaterina Kudryavtseva, edited  Jan 30, 2024 at 12:14

Забавная (ну, так) колонка о том, как ученый, из-за которого мы высаживаем деревья за каждый полет на самолете, теперь пытается остановить высаживание деревьев за каждый полет на самолете.

Бывший chief scientific adviser проекта «Триллион деревьев» ООН эколог Томас Кроуфер начал просить министров охраны окружающей среды по всему миру прекратить сажать так много деревьев.

Почему? Оказалось, что вновь созданные леса не так уж здорово поглощают углерод, как ожидалось, а еще они могут быть вредны для биоразнообразия. Но то, что действительно наносит ущерб планете — так это, конечно, люди-на-блюде, которые решили, что посадка деревьев — классная индульгенция, и можно просто продолжать работать, как обычно, и не сокращать выбросы всего того, что мы сейчас пытаемся сократить. Иными словами, зачем реже летать на самолете, если можно просто посадить пару деревьев с помощью очень удачно существующих только для этого фондов? (Хотя я, конечно, против того, чтобы перекладывать коллективную ответственность больших корпораций на частную жизнь индивидов — но та же логика работает и на уровне компаний).

Ну, короче, сюрприз.

Но я думаю, что эта история, конечно, отлично показывает системную проблему связи науки и, собственно, коллективной практики в том, что касается проектов планетарного масштаба.

Итак, что мы имеем: в 2019 году лаборатория Кроуфера выпускает статью, которая говорит, что на планете есть место для дополнительных 1,2 трлн деревьев, которые могут поглотить две трети от всего объема углерода, поставляемого человеками в атмосферу. Кроуфер называет эту меру «самым эффективным решением климатического кризиса» и ездит по миру с интервью. Ученые, которые говорят, что все не так-то просто, обтекают в уголке, корпорации бросаются на это простое решение, и вместо того, чтобы заменять устаревшее оборудование или платить огромные деньги за переработку отходов, просто. Сажают. Деревья. В 2023 году Кроуфер выпускает куда более нюансированное исследование, где говорит, что сохранение существующих лесов куда эффективнее, чем высадка новых, и выступает за борьбу с гринвошингом и за «распределение богатств между коренным населением, фермерами и общинами, живущими в условиях биоразнообразия». После него на COP28 выступает Мариам Альмхейри, министр по вопросам изменения климата и окружающей среды ОАЭ, которая обещает высадить 100 млн манговых деревьев к 2030 году (пока их нефтяная компания расширяется быстрее, чем все остальные нефтяные компании мира). Норвегия с ампломбом анонсирует пожертвование в 50 млн долларов в фонд восстановления лесов Бразилии, но не говорит о том, что планирует потратить 18 млрд долларов на нефтяные и газовые проекты (в том числе в государственной Equinor).

Так в чем эта системная проблема? В том, что в теме экологии и эко-science есть своя форма Valley of Death (так называется временной разрыв между медицинскими исследованиями и моментом, когда какое-то новое лечение или таблетка становятся доступны людям — у нас уже есть решение, но мы пока его не выпустили, поэтому какое-то время проведем в долине смерти). Только это разрыв между словами и делом: а именно, между ценностным сообщением (конечно, мы хотим спасти планету!) и практическим, повседневным действием (но мне нужно бюджетик закрыть и бонус получить, на перестройку всего многомиллиардного бизнеса не хватит). Проблема еще и в том, что это не индивидуальное действие (я хочу быть спортивным котиком, но каждый день делаю выбор в пользу полежать — ну, эту проблему можно решить на индивидуальном уровне), а коллективное — воли одного, двух, десяти человек тупо недостаточно. Важно и то, что в этой дискуссии происходит подмена объекта спасения: планете-то поебать. Человечеству два миллиона лет в обед, и в контексте всей истории нашего камушка мы — просто секундочка, причем далеко не самая интересная. Мы не можем планету спасти или разрушить, да это и неважно — но мы можем спасти или разрушить пригодную для нашей комфортной жизни экосистему. И то, что мы не можем договориться, чтобы спасти, на деле, самих себя — конечно, максимально показательно.

BY Вроде культурный человек