tgoop.com/howtolooksmart/943
Last Update:
Про актуальный законодательный абсурд писать пока не буду, читайте источники, которым доверяете (желательно те, которые поменьше зависимы от размера наведенной паники). Я же планирую читать Vita Activa Ханны Арендт и устанавливать на плейстейшон симулятор хтонического рыбака. Но пока — рабочий день, можно поговорить и о работе.
Я тут по причинам «пошла работать» снова начала интересоваться медиа и трендами в медиа (потреблении, культуре, технологиях и вот-этом-вот-всем). Медиа, конечно, сейчас — суть уже не просто средство коммуникации, а одна из версий реальности, которая на реальность физическую влияет даже больше, чем физическая — на медийную (когда я читала в комиксах про Мультиверс, я думала НЕ ОБ ЭТОМ).
Например, в Америке продолжает падать аудитория новостей: к 2022 году количество людей, которые регулярно потребляют новости, упало до 38%.
Это значит как минимум несколько вещей.
(1) Политическая система США очень сильно завязана на медиа-спектакле — более того, в определенной степени она медиа-спектаклем и является. Политики всегда обеспокоены выборами — и это уже не политическая работа, а медийная: нужно создавать нужные месседжи, добираться до нужных аудиторий, биться за внимание. Победа в выборах есть финальная, глобальная цель: собственно, государственное управление становится пространством микроскопических целей, где главное — сохранить карьеру для следующей медиа-схватки, не растерять очки, выиграть ресурсы для себя. Вся «массовая» политика, то есть та, которая находится на виду у населения, начинается и заканчивается на выборах.
(2) Политика, СМИ и бизнес связались в клубок взаимозависимости — и, как можно заметить, собственно, людей, граждан, народа в этой связке нет. С этим связано и сокращение электората и общее падение интереса и, главное, доверия к выборам в западных демократиях: если на выборах голосует 40-60% процентов населения, а за победителя — около половины от этого объема, то о какой легитимности власти может идти речь? Это власть немногих, голосующих за одного среди избранных — и близко не демократия. Медиатизация политики производит и еще один эффект: политика становится делом условным, она все больше отрывается от реальной, практической жизни человека — поэтому он и голосует за безумцев, шоуменов, «популистов». Если все это — просто шоу, жизнь и так становится хуже, но выборы ничего не меняют, то какая разница? Это — основной эмоциональный тренд современных демократий.
(3) Интерес к новостям (конвенциональным, более или менее «реальным» медиа-источникам, которые, конечно, тоже не являются независимыми и правдивыми, и, более того, они тоже заняты созданием своих нарративов и версий реальности — но хоть какая-то варификация там сохраняется) падает, а вместе с ним — критическое отношение к контенту. Дип-фейки, бото-фермы и прочее безумие — каждый живет в реальности, созданной вокруг него кем-то и для чего-то, но уровень критического к ним отношения снижается.
(4) Социальные сети, создавшие web 2.0, обещали нам информированность, знание, связанность — и сейчас мы можем увидеть, what a load of bullshit it was. Современные демократии, ранее существовавшие в тесной связи с традиционными медиа (со всеми своими минусами), теперь вынуждены работать с реальностью, созданной фейсбуком — и это меняет, на деле, саму суть демократических процессов и институтов.
(5) Речь, конечно, в первую очередь про США — «демократию с обложки», структуру, претендующую на идеологическое лидерство, полное слияние себя с термином «демократия» на уровне понятийном, а не смысловом (не важно, что происходит на самом деле, главное, что мы называем это демократией). Тем не менее, Америка играет большую роль в медийном контексте: например, если Маск действительно отрубит в Европе Твиттер, это изменит европейский политический ландшафт. Поэтому то, что происходит там, потом волнами говна так или иначе затронет соседей по больнице.
BY Вроде культурный человек
Share with your friend now:
tgoop.com/howtolooksmart/943