Вроде культурный человек

«Красные части» Мэгги Нельсон (No Kidding Press) — пока лучшее мое чтение этого лета.

Это «история одного суда», на котором в 2005 году судили подозреваемого в убийстве, совершенном тридцать пять лет назад. Убили молодую девушку Джейн — сестру матери самой Нельсон.

Нельсон рассказывает, как этот суд крошит жизнь её семьи. Но еще, и это важнее — она пишет, почему эта история так притягивает взгляд и как она решает стать свидетелем, который не может ничего изменить, но чья роль — смотреть, запечатлевать, не позволять истории исчезнуть. Она называет это «заскоком на убийстве» — полу-отрешенным состоянием, в котором ни мораль, ни чувства не задевает её каждодневный поиск рифм к словам «пуля» и «череп».

«Она говорит, что не рассказала, потому что ей было стыдно. Я говорю, что стоило об этом рассказать хотя бы потому, что это произошло».

В «Частях» много от тру крайма — жанра-любимчика массовых аудиторий, который позволяет прикоснуться к ужасающему, непостижимому, но такому неотвратимо реальному, из комфорта пижамки с пингвинчиками. У Нельсон картинка сложнее — она рассказывает, что бывает, если ты существуешь бок о бок с этим непостижимым насилием на протяжении всей своей жизни, как и пришлось жить её семье. Мертвая Джейн не покидает их — её следы виднеются в отношениях родителей Нельсон, в её отношениях с сестрой, в том, какими людьми они выросли. И Нельсон раз за разом выбирает продолжать смотреть — на то, как убийство, суд и её детство переплетаются и превращаются в место, _«где страдание, в сущности, бессмысленно, где настоящее проваливается в прошлое без предупреждения, где нам не избежать участи, которая страшит нас больше всего»_. Она выбирает признать, что жизнь рядом, над, под и внутри насилия неизбежна, время не лечит, потому что его перед лицом вечного горя нет, и удовлетворительной развязки ни для кого не предполагается.

Я люблю Нельсон за то, что она (уж не знаю, легко ли ей это дается, буду надеяться, что да) отказывается от того, чтобы рассказывать историю — и позволяет себе писать текст, где главным средством управления вниманием служит нечто совсем другое.

«Мои стихи не рассказывали истории. Я стала поэтом отчасти потому, что не хотела рассказывать историй. Насколько я могу судить, истории, может, и помогают нам жить, но также они ограничивают нас, приносят нам феноменальную боль. В попытке найти смысл в бессмысленных вещах они искажают, кодифицируют, обвиняют, возвеличивают, ограждают, пренебрегают, предают, мифологизируют и всё такое. Мне всегда это казалось поводом для сожаления, а не хвалы. Как только какой-нибудь писатель начинает говорить о «человеческой силе повествования», я обычно ловлю себя на желании выйти вон из зала. Потому что иначе кровь приливает к лицу и начинает кипеть».

В этом мне видится единственный способ писать текст, помогающий искреннему сближению и спасению от одиночества, побуждающий интерес к опыту другого, а не к тому, насколько стройно выстроены мотивации героев и достаточно ли достоверна развязка. «Наивная надежда на катарсис», которую Нельсон чувствовала, пока писала книгу стихов о Джейн, еще до событий, описанных в «Частях», больше её не посещает — она отказывается от писательского эгоизма, толкающего к вере в то, что правильно написанный текст поможет «успешно отгоревать», что достовернейшим образом собранные детали о смерти (какого цвета был плащ? а колготки? а что она читала?) помогут сделать эту смерть объяснимой, перевести в неопасный статус рационально познаваемого события. В «Частях» она находит другой ответ — человеческая близость и любовь, единственное, что может спасти от ужасающего одиночества смерти.

И цитирует Айлин Майлз: «Нуждайтесь друг в друге так сильно, как только можете вынести. Где бы вы ни были в этом мире».

И это просто очень красиво.

📚 Еще книга круто переведена и напечатана — рекомендую не отказывать себе в тактильном кайфе чтения в бумаге, поэтому ловите промокод almost на заказ в интернет-магазине издательства (действует на все книги и мерч, не действует на бандлы, предзаказы и подписку).

www.tgoop.com/howtolooksmart/712

6.59K viewsEkaterina Kudryavtseva, Aug 26, 2021 at 15:10

«Красные части» Мэгги Нельсон (No Kidding Press) — пока лучшее мое чтение этого лета.

Это «история одного суда», на котором в 2005 году судили подозреваемого в убийстве, совершенном тридцать пять лет назад. Убили молодую девушку Джейн — сестру матери самой Нельсон.

Нельсон рассказывает, как этот суд крошит жизнь её семьи. Но еще, и это важнее — она пишет, почему эта история так притягивает взгляд и как она решает стать свидетелем, который не может ничего изменить, но чья роль — смотреть, запечатлевать, не позволять истории исчезнуть. Она называет это «заскоком на убийстве» — полу-отрешенным состоянием, в котором ни мораль, ни чувства не задевает её каждодневный поиск рифм к словам «пуля» и «череп».

«Она говорит, что не рассказала, потому что ей было стыдно. Я говорю, что стоило об этом рассказать хотя бы потому, что это произошло».

В «Частях» много от тру крайма — жанра-любимчика массовых аудиторий, который позволяет прикоснуться к ужасающему, непостижимому, но такому неотвратимо реальному, из комфорта пижамки с пингвинчиками. У Нельсон картинка сложнее — она рассказывает, что бывает, если ты существуешь бок о бок с этим непостижимым насилием на протяжении всей своей жизни, как и пришлось жить её семье. Мертвая Джейн не покидает их — её следы виднеются в отношениях родителей Нельсон, в её отношениях с сестрой, в том, какими людьми они выросли. И Нельсон раз за разом выбирает продолжать смотреть — на то, как убийство, суд и её детство переплетаются и превращаются в место, _«где страдание, в сущности, бессмысленно, где настоящее проваливается в прошлое без предупреждения, где нам не избежать участи, которая страшит нас больше всего»_. Она выбирает признать, что жизнь рядом, над, под и внутри насилия неизбежна, время не лечит, потому что его перед лицом вечного горя нет, и удовлетворительной развязки ни для кого не предполагается.

Я люблю Нельсон за то, что она (уж не знаю, легко ли ей это дается, буду надеяться, что да) отказывается от того, чтобы рассказывать историю — и позволяет себе писать текст, где главным средством управления вниманием служит нечто совсем другое.

«Мои стихи не рассказывали истории. Я стала поэтом отчасти потому, что не хотела рассказывать историй. Насколько я могу судить, истории, может, и помогают нам жить, но также они ограничивают нас, приносят нам феноменальную боль. В попытке найти смысл в бессмысленных вещах они искажают, кодифицируют, обвиняют, возвеличивают, ограждают, пренебрегают, предают, мифологизируют и всё такое. Мне всегда это казалось поводом для сожаления, а не хвалы. Как только какой-нибудь писатель начинает говорить о «человеческой силе повествования», я обычно ловлю себя на желании выйти вон из зала. Потому что иначе кровь приливает к лицу и начинает кипеть».

В этом мне видится единственный способ писать текст, помогающий искреннему сближению и спасению от одиночества, побуждающий интерес к опыту другого, а не к тому, насколько стройно выстроены мотивации героев и достаточно ли достоверна развязка. «Наивная надежда на катарсис», которую Нельсон чувствовала, пока писала книгу стихов о Джейн, еще до событий, описанных в «Частях», больше её не посещает — она отказывается от писательского эгоизма, толкающего к вере в то, что правильно написанный текст поможет «успешно отгоревать», что достовернейшим образом собранные детали о смерти (какого цвета был плащ? а колготки? а что она читала?) помогут сделать эту смерть объяснимой, перевести в неопасный статус рационально познаваемого события. В «Частях» она находит другой ответ — человеческая близость и любовь, единственное, что может спасти от ужасающего одиночества смерти.

И цитирует Айлин Майлз: «Нуждайтесь друг в друге так сильно, как только можете вынести. Где бы вы ни были в этом мире».

И это просто очень красиво.

📚 Еще книга круто переведена и напечатана — рекомендую не отказывать себе в тактильном кайфе чтения в бумаге, поэтому ловите промокод almost на заказ в интернет-магазине издательства (действует на все книги и мерч, не действует на бандлы, предзаказы и подписку).

BY Вроде культурный человек