HOWTOLOOKSMART Telegram 1039
Но все же само заявление Арендт о глупости стоит объяснить.

Проблему для Арендт представляла аморальность мышления: в рациональной мысли нет никаких причин, почему бы люди должны были бы предпочесть моральное поведение аморальному. Тот же Эйхман — хороший пример: он был законопослушным гражданином своего государства, дисциплинированным и верным, он следовал не только букве, но и духу закона своей страны (о чем он рассказывает, пересказывая моральный императив Канта). Он был разумен.

Вот ключевой вопрос Арендт:
Может ли мыслительная деятельность как таковая, привычка рассматривать и осмысливать все, что происходит, независимо от конкретного содержания и совершенно независимо от результатов, может ли эта деятельность иметь такую природу, что она «предохранит» (conditions) людей от злодеяний?

Арендт заметила в Эйхмане безмыслие — противоположность мышлению, «подлинную неспособность мыслить». Нормальнейшее поведение бюрократического аппарата (символа рациональности, механистичности модерна, и, даже больше — необходимого условия для современной жизни) произвело чудовищнейшие из преступлений. Нормальное поведение бюрократа — не думать о смысле правил, которым он следует, отчужденность от реальности, позволяющая поддерживать функционирование общества (неважно, как именно устроенного).

Рассуждение Арендт о «банальности зла» — это не столько рассуждение о феномене, собственно, зла; это исследование взаимосвязи между способностью мыслить, отличать правильное от неправильного, выносить суждения — и их моральными последствиями.

Банальность зла не означает, что оно тривиально и свойственно всем — в этом важное отличие «банальности» от «обыкновенности» («обыденности»). Поэтому Арендт ненавидела пафосное «Эйхман есть в каждом из нас»: как мы уже знаем, она ненавидела клише вообще, но эта фраза демонстрирует, что произносящий её не понял ключевую идею. Банальность — это не количественная характеристика, а качественная: такое зло банально, потому что его источник — пространство негативного, отсутствие способности критически мыслить, думать не-банально.

Зло может быть изобретательным и мотивированным. Но банальное зло бюрократов — в отсутствии источника, у него нет корней в «злых мотивах», «побуждениях» или «искушении».

Арендт так это формулирует в одном из писем:
Я имею в виду, что зло не является радикальным, идущим к корням (radix), то есть не имеет глубины, и что именно по этой причине так ужасно трудно думать о нем, поскольку мышление, по определению, стремится добраться до корней. Зло — это поверхностное явление, и вместо того, чтобы быть радикальным, оно просто экстремально. Мы сопротивляемся злу, не поддаваясь поверхностному взгляду на вещи, останавливаясь и начиная думать, то есть выходя за рамки повседневной жизни. Другими словами, чем более поверхностен человек, тем больше вероятность того, что он поддастся злу. Признаком такой поверхностности является использование клише, и Эйхман...был прекрасным примером. <...> Только добро обладает глубиной и может быть радикальным.

«Способность мыслить» у Арендт доступна каждому, а не только «профессиональным мыслителям»; она не создает моральный фундамент или моральную заповедь; она относится к невидимому, и, следовательно, ей нет места непосредственно в мире явлений.

Для предотвращения зла нужна философия, использование разума как способности мыслить. Тоталитаризм как исторический и политический опыт вынудил нас «жить в компании самих себя», изучать происходящее посредством мыслительной деятельности, «сократической беседы с самим собой». Сократической в смысле — не имеющей цели произвести концепты или определения, ведущейся для того, чтобы прояснить свои собственные мнения и модели мышления. Беседы с самим собой в смысле — человек становится своим собственным оппонентом, собеседником и другом.

Арендт утверждает, что человек, который использует свою способность мыслить, всегда сам является свидетелем своего поступка:
Я сам себе свидетель, когда действую. Я знаю того, кто действует, и обречен жить с ним бок о бок.
22🔥2



tgoop.com/howtolooksmart/1039
Create:
Last Update:

Но все же само заявление Арендт о глупости стоит объяснить.

Проблему для Арендт представляла аморальность мышления: в рациональной мысли нет никаких причин, почему бы люди должны были бы предпочесть моральное поведение аморальному. Тот же Эйхман — хороший пример: он был законопослушным гражданином своего государства, дисциплинированным и верным, он следовал не только букве, но и духу закона своей страны (о чем он рассказывает, пересказывая моральный императив Канта). Он был разумен.

Вот ключевой вопрос Арендт:

Может ли мыслительная деятельность как таковая, привычка рассматривать и осмысливать все, что происходит, независимо от конкретного содержания и совершенно независимо от результатов, может ли эта деятельность иметь такую природу, что она «предохранит» (conditions) людей от злодеяний?

Арендт заметила в Эйхмане безмыслие — противоположность мышлению, «подлинную неспособность мыслить». Нормальнейшее поведение бюрократического аппарата (символа рациональности, механистичности модерна, и, даже больше — необходимого условия для современной жизни) произвело чудовищнейшие из преступлений. Нормальное поведение бюрократа — не думать о смысле правил, которым он следует, отчужденность от реальности, позволяющая поддерживать функционирование общества (неважно, как именно устроенного).

Рассуждение Арендт о «банальности зла» — это не столько рассуждение о феномене, собственно, зла; это исследование взаимосвязи между способностью мыслить, отличать правильное от неправильного, выносить суждения — и их моральными последствиями.

Банальность зла не означает, что оно тривиально и свойственно всем — в этом важное отличие «банальности» от «обыкновенности» («обыденности»). Поэтому Арендт ненавидела пафосное «Эйхман есть в каждом из нас»: как мы уже знаем, она ненавидела клише вообще, но эта фраза демонстрирует, что произносящий её не понял ключевую идею. Банальность — это не количественная характеристика, а качественная: такое зло банально, потому что его источник — пространство негативного, отсутствие способности критически мыслить, думать не-банально.

Зло может быть изобретательным и мотивированным. Но банальное зло бюрократов — в отсутствии источника, у него нет корней в «злых мотивах», «побуждениях» или «искушении».

Арендт так это формулирует в одном из писем:
Я имею в виду, что зло не является радикальным, идущим к корням (radix), то есть не имеет глубины, и что именно по этой причине так ужасно трудно думать о нем, поскольку мышление, по определению, стремится добраться до корней. Зло — это поверхностное явление, и вместо того, чтобы быть радикальным, оно просто экстремально. Мы сопротивляемся злу, не поддаваясь поверхностному взгляду на вещи, останавливаясь и начиная думать, то есть выходя за рамки повседневной жизни. Другими словами, чем более поверхностен человек, тем больше вероятность того, что он поддастся злу. Признаком такой поверхностности является использование клише, и Эйхман...был прекрасным примером. <...> Только добро обладает глубиной и может быть радикальным.

«Способность мыслить» у Арендт доступна каждому, а не только «профессиональным мыслителям»; она не создает моральный фундамент или моральную заповедь; она относится к невидимому, и, следовательно, ей нет места непосредственно в мире явлений.

Для предотвращения зла нужна философия, использование разума как способности мыслить. Тоталитаризм как исторический и политический опыт вынудил нас «жить в компании самих себя», изучать происходящее посредством мыслительной деятельности, «сократической беседы с самим собой». Сократической в смысле — не имеющей цели произвести концепты или определения, ведущейся для того, чтобы прояснить свои собственные мнения и модели мышления. Беседы с самим собой в смысле — человек становится своим собственным оппонентом, собеседником и другом.

Арендт утверждает, что человек, который использует свою способность мыслить, всегда сам является свидетелем своего поступка:
Я сам себе свидетель, когда действую. Я знаю того, кто действует, и обречен жить с ним бок о бок.

BY Вроде культурный человек


Share with your friend now:
tgoop.com/howtolooksmart/1039

View MORE
Open in Telegram


Telegram News

Date: |

End-to-end encryption is an important feature in messaging, as it's the first step in protecting users from surveillance. Those being doxxed include outgoing Chief Executive Carrie Lam Cheng Yuet-ngor, Chung and police assistant commissioner Joe Chan Tung, who heads police's cyber security and technology crime bureau. Image: Telegram. The group’s featured image is of a Pepe frog yelling, often referred to as the “REEEEEEE” meme. Pepe the Frog was created back in 2005 by Matt Furie and has since become an internet symbol for meme culture and “degen” culture. Activate up to 20 bots
from us


Telegram Вроде культурный человек
FROM American