Алексей Савватеев и Родная Школа

Forwarded from Диана Маратовна Назирова

Борщевик педагогики: как одна идея вытесняет всё живое

В конце 1980-х российская школа перешла в стадию революционных реформ. Старт институциональных изменений связан с командой министра Эдуарда Днепрова (конец 1980-х — первая половина 1990-х), где Александр Асмолов, будучи замминистра, продвигал идею изменения монолитной модели и «подготовки школы к ребёнку». Затем Асмолов много лет задавал методологический тон уже как публичный идеолог и руководитель федеральных институтов. В публичной риторике эта перестройка подавалась как сознательный демонтаж «советской школы» и «приватизация сознания» — вплоть до знаменитого пассажa об «умной, всепобеждающей наглости родителей и детей, которые начинают качать свои права», которым автор гордился. Именно такого рода основания сделали для многих участников процесса очевидным: перед ними не нейтральная модернизация сетки предметов, а курс, ведущий к слому прежних опор школьного образования.

Справедливости ради, изначальная рамка реформ выглядела благопристойно. Провозглашалась вариативность вместо монолита, школа «готовится к ребёнку», а не «подгоняет ребёнка под школу»; внешние процедуры оценивания должны были отсечь пристрастность и дать шанс по результату, а участие родителей — показать открытость школы.

А теперь — борщевик. Когда-то эту «высокоурожайную» культуру усердно внедряли как спасение для животноводства: силос, масса, неприхотливость. Дальше случилось то, что часто бывает с «универсальными решениями»: растение вышло из грядок и стало вытеснять всё вокруг — агрессивно, быстро, без оглядки на экосистему. С образовательной «вариативностью-как-удобрением» произошла та же химия. Там, где нужна была тонкая агротехника норм и обязанностей, щедро подкармливалось только одно свойство — «всепобеждающая наглость» как доказательство субъектности. Не дисциплина усилия, не общая планка содержания, не иерархия ответственности, а голос, громкость, требование немедленного сервиса. Результат предсказуем: поле зарастает одним видом поведения и вытесняет всё инаковое — урок как труд, договор как равновесие интересов, учителя как взрослого, который имеет право на требования.

Пока в верхах рисуют очередные «кривые работоспособности» и новые «рекомендации», на земле укрепляют совсем другое — инфраструктуру влияния «активного родителя». Если сорняк объявлен культурой, он всегда получает удобрение первым.
Свежая новость: из резервного фонда президента в 2024 году выделен 1 млрд ₽ на конкурс грантов для родительских комитетов — по 500 тыс.–2 млн ₽ на проект; об этом публично объявлял первый замруководителя Администрации президента Сергей Кириенко, подтверждали федеральные СМИ и сообщения Минпросвещения о победителях сезонов в 2025 году. Дело Асмолова живёт и побеждает, родители уже не просто «наглые качатели прав», а вершители судеб школ и учителей вместо государства.
Дальше закономерная экология. Там, где школа обязана защищать баланс — общий язык требований, право учителя на норму, разумное участие семьи — поле превращается в витрину «родительских инициатив», где выигрывает не логика учебного процесса, а энергичная хватка. Требования множатся, права не знают пределов, ответы у доски превращаются в переговоры, а урок — в услугу.
В этом смысле борщевик — точная метафора: однажды выращенная «культура» с отличным стартовым PR вытесняет всё, что созревает медленно и требует тишины, — в данном случае образование новых нейронных связей, буквально мышечную память учения и авторитет учителя.

В аграрной зоне всё честно: борщевик сдерживают, выкорчёвывают, за разведение на участке штрафуют. В образовательной зоне всё наоборот: «всепоглощающая наглость» цветёт пышным цветом, ограждённая словами о правах и вариативности, и вытесняет именно то, ради чего школьное поле вообще вспахивают — труд, содержание, долгую работу ума. Может быть, пора перестать подкармливать сорняк — и вернуть школу к ремеслу выращивания, где культура ценится не за скорость набора зелёной массы, а за силу корня?

👍193💯118🔥36❤31🤔7😢5🤬3👏2

www.tgoop.com/alexei_savvateev/2729

5.57K viewsOct 12 at 08:18

Борщевик педагогики: как одна идея вытесняет всё живое

В конце 1980-х российская школа перешла в стадию революционных реформ. Старт институциональных изменений связан с командой министра Эдуарда Днепрова (конец 1980-х — первая половина 1990-х), где Александр Асмолов, будучи замминистра, продвигал идею изменения монолитной модели и «подготовки школы к ребёнку». Затем Асмолов много лет задавал методологический тон уже как публичный идеолог и руководитель федеральных институтов. В публичной риторике эта перестройка подавалась как сознательный демонтаж «советской школы» и «приватизация сознания» — вплоть до знаменитого пассажa об «умной, всепобеждающей наглости родителей и детей, которые начинают качать свои права», которым автор гордился. Именно такого рода основания сделали для многих участников процесса очевидным: перед ними не нейтральная модернизация сетки предметов, а курс, ведущий к слому прежних опор школьного образования.

Справедливости ради, изначальная рамка реформ выглядела благопристойно. Провозглашалась вариативность вместо монолита, школа «готовится к ребёнку», а не «подгоняет ребёнка под школу»; внешние процедуры оценивания должны были отсечь пристрастность и дать шанс по результату, а участие родителей — показать открытость школы.

А теперь — борщевик. Когда-то эту «высокоурожайную» культуру усердно внедряли как спасение для животноводства: силос, масса, неприхотливость. Дальше случилось то, что часто бывает с «универсальными решениями»: растение вышло из грядок и стало вытеснять всё вокруг — агрессивно, быстро, без оглядки на экосистему. С образовательной «вариативностью-как-удобрением» произошла та же химия. Там, где нужна была тонкая агротехника норм и обязанностей, щедро подкармливалось только одно свойство — «всепобеждающая наглость» как доказательство субъектности. Не дисциплина усилия, не общая планка содержания, не иерархия ответственности, а голос, громкость, требование немедленного сервиса. Результат предсказуем: поле зарастает одним видом поведения и вытесняет всё инаковое — урок как труд, договор как равновесие интересов, учителя как взрослого, который имеет право на требования.

Пока в верхах рисуют очередные «кривые работоспособности» и новые «рекомендации», на земле укрепляют совсем другое — инфраструктуру влияния «активного родителя». Если сорняк объявлен культурой, он всегда получает удобрение первым.
Свежая новость: из резервного фонда президента в 2024 году выделен 1 млрд ₽ на конкурс грантов для родительских комитетов — по 500 тыс.–2 млн ₽ на проект; об этом публично объявлял первый замруководителя Администрации президента Сергей Кириенко, подтверждали федеральные СМИ и сообщения Минпросвещения о победителях сезонов в 2025 году. Дело Асмолова живёт и побеждает, родители уже не просто «наглые качатели прав», а вершители судеб школ и учителей вместо государства.
Дальше закономерная экология. Там, где школа обязана защищать баланс — общий язык требований, право учителя на норму, разумное участие семьи — поле превращается в витрину «родительских инициатив», где выигрывает не логика учебного процесса, а энергичная хватка. Требования множатся, права не знают пределов, ответы у доски превращаются в переговоры, а урок — в услугу.
В этом смысле борщевик — точная метафора: однажды выращенная «культура» с отличным стартовым PR вытесняет всё, что созревает медленно и требует тишины, — в данном случае образование новых нейронных связей, буквально мышечную память учения и авторитет учителя.

В аграрной зоне всё честно: борщевик сдерживают, выкорчёвывают, за разведение на участке штрафуют. В образовательной зоне всё наоборот: «всепоглощающая наглость» цветёт пышным цветом, ограждённая словами о правах и вариативности, и вытесняет именно то, ради чего школьное поле вообще вспахивают — труд, содержание, долгую работу ума. Может быть, пора перестать подкармливать сорняк — и вернуть школу к ремеслу выращивания, где культура ценится не за скорость набора зелёной массы, а за силу корня?

BY Алексей Савватеев и Родная Школа