На неделе массовую общественность всколыхнула новость о сжигании книг о запрете ВПН и поиска в сети Интернет. Сам законопроект можно посмотреть здесь. Из новшеств:

Введена статья 13.53. «Поиск заведомо экстремистских материалов и получение доступа к ним, в том числе с использованием программно-аппаратных средств доступа к информационным ресурсам, информационно-телекоммуникационным сетям, доступ к которым ограничен.

Умышленное осуществление поиска в информационнотелекоммуникационной сети «Интернет» заведомо экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов или указанных в пункте 3 статьи 1 Федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», и получение доступа к ним, в том числе с использованием программно-аппаратных средств доступа к информационным ресурсам, информационнотелекоммуникационным сетям, доступ к которым ограничен,
- влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от трех тысяч до пяти тысяч рублей»;

статья 14.3 дополнена частью 18 следующего содержания: «18. Распространение рекламы программно-аппаратных средств доступа к информационным ресурсам, информационнотелекоммуникационным сетям, доступ к которым ограничен,
- влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от пятидесяти тысяч до восьмидесяти тысяч рублей; на должностных лиц - от восьмидесяти тысяч до ста пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц- от двухсот тысяч до пятисот тысяч рублей»

Кто держит руку на пульсе, тот знает, что вокруг принятия законопроекта развернулась нешуточная интернет-борьба, результатами которой стали выступления не только вице-спикера ГД РФ Даванкова В.А. с обличительными речами (вполне справедливыми к слову сказать), но и главы «Лиги безопасного интернета» Мизулиной Е.М.

Тандем, которого мы не могли предвидеть накануне.

К слову, абсолютно верно отмечается, что это может породить новую волну мошенничеств, шантажа, вымогательств, злоупотреблений. С нашим-то уровнем информационной безопасности – легко!

В итоге встревоженность масс достигла и центров принятия решений. И вот уже о том, как будет применяться закон пришлось давать личное поручительство пояснения на самых верхах.

Теперь с юридической точки зрения. КОАП РФ, в отличие от УК РФ, крайне вольготно обходится с формулировкой умысла. Любой правоприменитель, занимающийся практикой по КОАП РФ, знает, что для квалификации умысла по КОАП РФ нужно совсем немного по сравнению с УК РФ (хотя казалось бы… в УК РФ уже тоже немного требуется, к сожалению).

Обратимся к ч. 1 ст. 2.2 КОАП РФ: «Административное правонарушение признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало противоправный характер своего действия (бездействия), предвидело его вредные последствия и желало наступления таких последствий или сознательно их допускало либо относилось к ним безразлично».

Касаемо интеллектуального момента умысла («сознавало противоправный характер») мы сталкиваемся с набившей оскомину «презумпцией знания Закона». К слову, если кто не знает эта презумпция восходит к истории Законов XII таблиц — первой римской кодификации права середины V столетия до н.э.

Я в свое время по теме юридической (незнание Закона) и фактической ошибки в УК РФ еще кандидатскую писал.

В чем был смысл: Законы были написаны на 12 деревянных досках и выставлялись на городской площади. Не знать 12 таблиц, расположенных на основной площади Рима, было признано проблемой человека, а не государства.

Сейчас же законодательство настолько разрозненно и обширно, что «юридическая презумпция» првератилась в «юридическую фикцию», поскольку не каждый опытный юрист знает ВСЁ законодательство (это я еще сгладил), не говоря уже о рядовых гражданах.

Так что интеллектуальный момент – то самое предвидение, обладает укоренившейся практикой объективного вменения. - Должен знать и все тут! Хочешь, заходи на сайт Минюста по вечерам и зачитывай перед сном наизусть реестр запрещенных материалов (не забывая про обновления). 👇🏻👇🏻👇🏻👇🏻