Примерно так одной картинкой можно описать новый сериал про бандосов "Дети перемен".

Сергей Тарамаев и Любовь Львова (создатели "Фишера" и "Черной весны") все-таки в сериалы пришли не с улицы, а из Мастерской Петра Фоменко — вписывать в любой сюжет чеховских маленьких человечков и лермонтовских романтиков для них в порядке вещей.

И это... свежо? Особенно для уже поднадоевшей стилистики лихих девяностых.

(Ради этого поста подверглась вандализму картина Николая Сажина "Два рибока")

Художественные фильмы о войне во время этой самой войны снимать довольно тупо. Даже если хочешь как лучше, а все равно выйдет "Зоя" Лео Арнштама или (того хуже) "20/22" — сборник Z-мемов. Кинематографическая версия поп-ита быстро теряет актуальность.

Другое дело — кино документальное. Эта форма, в общем-то, вечная, так как претендует на честность фиксации события. В этом году на "Докере" показывали "Среди мертвых, среди живых" Алены Полуниной — фильм о работе волонтеров из Луганска, занимающихся поиском, идентификацией и перезахоронением жертв войны. Это важно, но работа "прифронтового" стиля. Сегодня в сети вышел первый эпизод хроники "У края бездны". Ее автор, военный оператор Максим Фадеев, несколько месяцев провел в центре боев за Мариуполь. Из снятых им материалов смонтировалось эпическое сошествие во ад.

Глупо разбрасываться эпитетами, говорить, что это "лучший фильм об актуальной войне" — просто потому что выбирать не приходится. Военные операторы практически исчезли как класс, не выдержав конкуренции со "средствами объективного контроля", беспилотниками и солдатскими экшн-камерами. А тут — несколько часов живой хроники кровопролитного боя без купюр: разрушенный до основания город, огонь, трупы, мирные жители, не понимающие, за что им это все. Ну и солдаты, многие из которых до премьеры не дожили. В этом брутальном жанре никто лучше Фадеева не сделал. Но, если уж быть честным — хоть кто-то всерьез пытался?

«Мое осознание послевоенных проблем заключалось в том, что абсолютно необходимо создать мысль о бегстве, мысль о трусости. Идея победы и радостной жертвенности была полностью дискредитирована». 25 ноября 1924 родился Такааки Ёсимото — писатель, философ и просто икона японских левых, восточный аналог Бодрийяра. Один из самых ярких персонажей школы марксизма из консервативной среды, в которой это учение сохраняет образ последнего прибежища маргинала.

Ёсимото и сам провалился в марксизм не от хорошей жизни — увлечение левой идеологией пришло к нему во время войны, когда будущий философ был мобилизован в трудовой отряд. Звучит несколько анекдотично, но это спасло ему жизнь — был бы чуть постарше, отбыл бы на фронт, и там черт знает что случилось бы. А так писал стихи и эссеистику, издал довольно радикальную для Японии статью «Этика бунтарства» и даже поучаствовал в локальных студенческом восстании против американских военных баз на территории страны. Проповедование личной философии дзирицусэй — культурной автономии и оппозиции человека миру — привело к тому, что новые левые дали философу почетное прозвище «Гигант идеи».

Конечно, иногда Ёсимото чудил. Он общался с Мишелем Фуко и радикальными сталинистами. Исследовал феномен хикикомори и хвалил духовные практики «Аум Синрикё». В конце века его обвиняли в приватизации марксизма и превращении его в инструмент капитализма. Но самая противоречивая его идея — воинствующая критика движений против ядерного оружия, которые гигант идеи объявил антинуклеарным фашизмом.

Противоречивый, но культовый герой японской культуры — как Мисима, но с другим знаком. В 2018 году режиссер Токо Шиики и поэт Гозо Есимасу посвятили философу видеоарт In the wake of. Девять минут старик Гозо переписывает от руки книгу Ёсимото, борясь с депрессией, которая нахлынула на него после Великого восточно-японского землетрясения 2011 года. Странная, по-хорошему линчевская конструкция. Лежит на Vimeo, можно смотреть и офигевать. Трибьют японскому марксизму вперемешку с венским акционизмом.

«Перед показом выступал Сергей Мотыленок, сказал, что фильм неважный, но могло быть и хуже. Потом поднялся сам Владимир Александрович, сказал, что ну и ладно, зато у меня праздник, а ваше дело смотреть и тащиться и еще что после фильма можно будет и поговорить, если вы помидоры с собой не принесли, а сейчас давайте смотреть». (После показа никто, конечно же не остался).

Белорусский комедийный некрореализм врывается в чат — FROM OUTER SPACE умудрились где-то разыскать потерянный сразу после премьеры фильм Владимира Медведева «Уносим ноги, или Хочу в Париж». Белорусское перестроечное кино — это вообще недостижимый уровень ар-брюта.

От себя лишь хочу добавить, что музыку для этого страннейшего фильма написал Олег Залетнев — яркий представитель движения параллельной музыки. Известен тем, что писал балеты и оперы, а здесь дал депрессивного и жалостливого эмбиента. Очень красиво.

«Жители Бхопала все еще ждут справедливости». Если вы (как и я) не представляли себе индийское кино в жанре disaster film, то «Экспресс на Бхопал» реально удивит. В 1999 году, когда американское кино еще не оправилось от фильмов эпохи ядерной угрозы («Атомный поезд»), индийский режиссер Малеш Матай взял и снял картину об одной из самых стремных техногенных катастроф XX столетия. Не гипотетической, а самой настойщей.

Бхопальская авария 1984 года принципиально не отличается по сюжету от отравления ртутью города Минамата или аварии поезда, груженного цистернами с гептилом в Ярославле — опасные вещества, тотальное раздолбайство и, как следствие, человеческие жертвы. Но Индия массовой культуре, в общем и целом, слабо интересна, так что никто по тысячам жертв выброса токсичного метилизоцианата не плакал. Кроме самих индийцев — для них события в Бхопале национальная трагедия, последствия которой все еще уточняются.

Матай не гнался за документальностью, но образ тихой катастрофы с отравлением тысяч людей в трущобах Бхопала передал со всей доступной ему художественностью. Выброс газа с завода корпорации Union Carbide произошел ночью. Сирена не включилась, информировать население о произошедшем никто и не пытался. Как итог, к утру окраины города и городской вокзал оказались завалены трупами. В последующие годы такое отношение промышленников и властей к собственному населению вылилось в череду позорных историй: в попытке добиться справедливости жители Бхопала не получили практически ничего. Администрация аварийного завода во главе с гендиректором Уорреном Андерсоном уехала в США, компенсации за смерть и подорванное здоровье оказались даже по индийским меркам весьма скромными. Фильм, в общем и целом, про это.

«Экспресс на Бхопал» — чистокровный фильм-ресентимент, наполненный злобой на социальные разрывы в обществе. Пока чернь массово умирает, в городском центре продолжается долче вита— и выглядит это как столкновение каноничного Болливуда и эсхатологии. Фильм как будто снимал режиссер с биполярным расстройством, в голове которого одновременно живут две личности: С.С. Раджамули и Константин Лопушанский. И ведь действительно самобытно, а не дженерик европейского авторского кино, как некоторые.

Одной ногой в "Шугалее", другой в современном искусстве. Друг Саша @leningrart обнаружил интересную и чисто петербургскую историю совмещения культуры и расслабона. Знакомьтесь, актер театра и кино Стэнли Красовицки. Раньше служил в театре "Буфф" имени И. Р. Штокбанта, снимается в сериалах (преимущественно в ролях иностранцев). Ну, "Тайны следствия", "Ментовские войны", такая фильмография. В 2020 году сыграл в пригожинском фильме "Шугалей" не кого-нибудь, а целого сына Муаммара Каддафи (на видео).

Стереотипное мышление требует поместить такого персонажа либо в бар "Ленфильма" (где самая ходовая позиция — дешевый коньяк), либо в паблик "Массовка СПб". Но это большая, чисто московская ошибка, замешанная на столичном высокомерии. На деле господин Красовицки — основатель галереи современного искусства "Метамодернисты", в которой выставляются разные артовые штуки-дрюки. Ценность их для истории определить не могу, потому что тупой. И вообще современности предпочитаю ночные пейзажи Архипа Куинджи — в крайнем случае, графику Рината Волигамси. Но сам факт дуальности питерской культурной жизни поражает.

"Шугалея", кстати, снимал Денис Нейманд, начинавший с зубодробительного русского грайндхауса ("Башня"), а сейчас завязший в сериалах НТВ. Тоже биография с устойчивым привкусом корюшки.

Есть лирика любовная, есть лирика гражданская. Разница в том, что ее авторы достают из широких штанов. Клинт Иствуд — представитель вымирающего вида режиссеров второго типа. Он всю свою карьеру построил на аккуратной демонстрации темно-синего паспорта США. Не как Майкл Бэй, возведший звездно-полосатое полотнище в рамки звенящей пошлости, напротив — пенсионерский идеализм Иствуда находится в оппозиции всему трендовому. Он страшно кондовый, воплощает все самые благопристойные стереотипы о приверженцах Республиканской партии. Иствуд с упорством старого тяжеловоза прет на себе жанр "гражданского кино", пока новейший Голливуд — со всеми этими фокус-группами, пересъемками, комиксами — лепит колосса на глиняных ногах.

В онлайне вышел "Присяжный номер два" — судебная драма Иствуда, которая уже не устаревшая даже, а винтажная. "12 разгневанных мужчин", "Убить пересмешника" и рассказ Эдгара Аллана По "Сердце-обличитель" в одном флаконе. Николас Холт играет молодого примерно-примерного семьянина с домом в субурбане и почти что побежденной тягой к алкоголю — ну совершенно рейгановский типаж достойного американца, которому можно доверить роль присяжного заседателя. Если бы не тот факт, что хороший американец внезапно осознает: судить ему придется невиновного. Виновным в преступлении, скорее всего, является он сам.

Толчок к развитию сюжета — трагическая случайность, совпадение людей на уровне погрешности. Но без этого допущения Иствуду не удалось бы сладить спокойную в своей силе драму, полную неприятных вопросов о мнимости беспристрастного суда, градациях зла и чувстве вины, уничтожающей изнутри. Серая мораль здорового человека, да еще и первая всерьез удачная драматическая роль Холта, старающегося как-то избавиться от образа сахарного мальчика для пубертатного джанка. Одно коробит душу — Клинту Иствуду так-то 94 года. Успеет ли он передать кому-то в наследство свою режиссерскую мудрость?

В этом году на фестивале «Короче» показывали короткий метр «Яблоки» — приятнейшую экранизацию рассказа Романа Михайлова «Героин приносили по пятницам». В ней Антоха МС играет тихого шиза, который сбегает из белорусской дурки в поисках первой любви.

Судьбы короткометражных фильмов в России обычно незавидные: после показа на паре-тройке смотров они в лучшем случае оказываются где-нибудь на дне библиотеки КП (или хотя бы размещаются у режиссера в соцсети), а в худшем вообще пропадают навсегда. «Яблокам» повезло все-таки добраться до нас — фильм опубликовал Blueprint. Так что не забудьте посмотреть — так прозу Михайлова не экранизировал даже сам Михайлов.

По горячим следам просмотра первых четырех серий «Прометея» имею сказать следующее — когда-нибудь черная полоса обязательно закончится, и Кинопоиск будет снимать что-то приличное. Но не сегодня.

Сегодня он снова нашабашил шаблонный триллер про профайлера-социопата с проблемами в семье. Миллениальская самоирония в первом эпизоде — мол, с нашими сюжетами только в прайм-тайме Рен ТВ выступать — звучит довольно беспомощно, потому что так оно и есть. Не без ностальгии вспоминается сценарная шизофазия сериала «Чернобыль: Зона отчуждения» — там тоже творилась криво-косая квантовая запутанность, но хотя бы не на серьезных щах.

Слушайте, а ведь "Звездные войны: Опорная команда" выглядит как вполне приличный приключенческий сериал! Для нынешнего состояния джедайской франшизы это прямо достижение. Шутка ли, напомнил "Большое космическое путешествие": не сюжетом даже, а отношением к своему маленькому зрителю. В пионерском сай-фае Валентина Селиванова тоже ведь были зачатки лирического приключения и мистического космотриллера — как у взрослых, только чуть-чуть полегче. Если подумать, детское кино и должно быть таким: все как у больших, но ставки пониже.

Режиссер, сценарист и идеолог "Опорной команды" Джон Уоттс утверждал, что черпал вдохновение из семейных фильмов восьмидесятых — типа "Гремлинов" и "Лабиринта". Вроде бы и детских, но иногда пугающих до усрачки. Разгуляться на полную Дисней ему, разумеется, не дал бы, но тень этого подхода — признания факта, что юный зритель тоже имеет право на испуг, риск, мысль — осталась. Детишки, случайно улетевшие со своей планеты в далекие-далекие галактические ебеня просто пытаются вернуться домой невредимыми. Сюжет житейский: если убрать из него элементы космооперы, то получится сериал про ребят из благополучного пригорода, случайно забредших в фентаниловое гетто. Вполне себе актуалочка.

Но главное — кажется, благодаря новому сериалу во вселенной ЗВ наконец-то начинает чувствоваться какой-то давно потерянный масштаб. Из-за регулярных гиперпрыжков и монтажных склеек галактика "Звездных войн" по размерам стала напоминать Самарскую область: бесконечности космоса в ней совсем не чувствуется. Но стоит бросить в эту среду не очередного избранного, а толпу школотронов — все сразу кажется большим, каким и должно быть. Пока вышли только две стартовых серии, судить только по ним не стоит. Но "Опорная команда" уже лучше "Аколита" — тот завонял помойкой еще в начале пилота.

Не читайте до обеда советских газет. После обеда тоже не читайте, ибо настроение портит. На волне сегодняшних новостей с Ближнего Востока вспомнил о существовании довольно посредственного фильма Андрея Кравчука "Однажды в пустыне". Изначально он должен был называться "Пальмира", но продюсеры вовремя заметили, что к Пальмире он не имеет примерно никакого отношения.

Решительно нечего сказать о кино, в котором единственным светлым пятном является Александр Робак. Да и то не испортили, потому что просто не мешали играть свою коронную роль — махрового батю с сурово-почвенническим взглядом. "Однажды в пустыне" не запомнился ни сюжетом, ни локацией. А еще в нем довольно неприятно изображены союзники в лице сирийской армии — так называемые "садыки", предпочитающие боевым действиям размеренное потягивание мате.

Но вообще этот эпизод как будто бы актуален текущим событиям, не находите? Только в неприукрашенной реальности Робака не оказалось.

Настроение игривое, так что захотелось пересмотреть «Комнату 237» — документалку 2012 года, в которой поклонники «Сияния» Стэнли Кубрика рассказывают о своих самых гениальных идиотских фанатских теориях. Режиссеру фильма Родни Ашеру удалось перевыполнить план по натягиванию совы на глобус: за полтора часа хрона можно потребить дозу бреда на грани с летальной.

Постоянный гость ночных эфиров History channel уверяет, что «Сияние» — это косвенное признание Кубрика в фальсификации высадки на Луну. Какие-то мрачные титаны активизма объявляют фильм секретным исследованием геноцида индейцев (теория строится на попавшей в кадр банке разрыхлителя теста) и метафорой на холокост (потому что Джек используют печатную машинку немецкого производства). Может, в этом и был изначальный план Ашера — показать, как фанатское сообщество преобразует свое увлечение в бесконтрольную фантазию. Но уже на двадцатой минуте, когда озвучивается пассаж с прикрепленного видео, становится понятно — никакая это не фантазия, но самый настоящий абстинентный синдром.

Не совсем про кино, но крик души. Второй день не могу отлипнуть от игры Indiana Jones and the Great Circle — приключенческой адвенчуры во франшизе, которую иначе как сгинувшей уже и не назовешь. Горстка бедолаг из студии MachineGames сделала то, что не смог многомиллиардный медиаконгломерат Walt Disney. Кинематографический пастиш «Колеса судьбы» скончался в безвестности (просто еще раз доказал, что «Королевство хрустального черепа» был так-то неплохим фильмом), а старомодный квест с загадками и избиванием нацистов вернул надежду на жизнеспособность археологического фэнтези.

Не то чтобы кинематограф настолько изменился, что ему стали чужды авантюрные приключения с налетом конспирологии начала прошлого столетия, «проклятия фараонов» и растворившегося в джунглях полковника Фосетта. Решать загадки и рушить тоталитаризм Голливуду все еще нравится, но вот эти старые герои портят всю малину. Хороший парень в шляпе-федоре (стиль Индианы Джонса еще на полвека продлил жизнь голливудских циников, которых так хорошо играли Хамфри Богарт и Рэй Милланд) кажется фокус-группам настолько же несвоевременным, как и каноничный Джеймс Бонд. Слишком много себе позволяет, в соло спасает мир от древнего зла, так еще и ежедневно с новой красоткой. Не говоря уже о маниакальном желании лезть куда не надо и заниматься экспроприацией народного достояния в странах третьего мира.

Может, поэтому доктора Джонса так упорно пытаются сменить на бриолинового хипстера (объект «Шайа Лабаф» признан неудачным и ликвидирован) или не слишком выдающуюся крестницу (в британских комедиях Фиби Уоллер-Бридж гораздо комфортнее). Они безопаснее с точки зрения социального одобрения. Но зритель не дурак, чувствует фальшь — сам жанр, взявший все лучшее от американских pulp-журналов устроен так, что ему необходим простой, советский мужик в шляпе. Без него какая-то муть пыльная получается.

Только попробуйте сказать, что эта интермедия к фильму «Пропало лето» не является самым крутым представлением артистов в советском кино. Еще и начинается так таинственно, будто это не комедия для школьного возраста, а трейлер к «Психо».

Кино-Театр.Ру пригласил поучаствовать в телеграм-сабантуе, посвященном дню рождения телеканала «КиноМульт» — посоветовать хорошее-доброе-вечное кино для семейного просмотра. «Пропало лето» подходит наилучшим образом. Дебютный фильм Ролана Быкова, в будущем автора авангардного «Айболита-66» и детского социального триллера «Чучело». Быков на этом проекте был чем-то вроде кризисного менеджера — пришел спасать забракованную редколлегией «Мосфильма» работу Никиты Орлова. Из уважения оставил его имя в титрах, и этим, быть может, сохранил тому карьеру — Орлов позже перейдет в касту «экспортных» режиссеров, будет снимать фильмы в сотрудничестве с японскими («Путь к медалям») и северокорейскими («Утомленное солнце») товарищами.

Сюжет о летних каникулах московских подростков в тихом городе Курепке — ну чисто советская комедия положений с элементами фарса, велосипедными гонками и милицией. Изобретательный и ненавязчивый рассказ о том, что ваши провинциальные тетушки могут оказаться классными. В отличие от вас, душных москвичей. «Пропало лето» — такой же продукт удивительного шестидесятничества, как и «Девять дней одного года» Михаила Ромма. Но только для зрителя помоложе — то есть без сигаретного дыма и лучевой болезни.

#киномультпраздник

Везде измена, трусость и обман. Еще и нет французской булки. Давеча на Ленфильме в рамках проекта «Мистический Кино-Петербург» показывали декадентский детектив Виталия Мельникова «Первая встреча, последняя встреча». Как обычно, все пропустил, но оно нестрашно — фильм доступен в Сети, только и ждет, когда его посмотрят.

Для Мельникова, режиссера с исключительно ленинградской, театрофицированной оптикой (не зря именно он наилучшим образом адаптировал к экрану пьесы Вампилова) игра в дореволюционный детектив — изысканная форма для высказывания о главной русской беде. Неудачливый частный детектив Чухонцев расследует заговор немецкой разведки, выкрадывающей в России изобретения. На родине для Кулибиных все двери закрыты: патентные бюро смеются в лицо народному гению, считая выдумки проявлением мужицкой дремучести. Изобретения и правда варьируются от гениальных до невообразимо нелепых, но где-то среди анекдотичных бронежилетов для голубей и механических тараканобоек скрывается никем не замеченное инженерное чудо. Русским на него плевать, а вот немцам пригодится. Особенно на пороге мировой войны.

Удивительный парафраз получился: в 1987 году предчувствие катастрофы заставляло людей с Ленфильма возвращаться к этой эстетике пира во время чумы и искать ответы на вопросы будущего в прошлом. Нравственный упадок начала века, автомобили Horch и нескрываемое распутство кафе-шантан, находятся в том же нравственном киселе, что и герои перестройки из фильмов «Друг» и «По траве босиком». На Руси все переменчиво, и только главные беды — чахотка да начальство — более-менее стабильны. Автор сценария «Первой встречи, последней встречи» — гениальный Владимир Валуцкий — будет нести этот троп до самой своей смерти в 2015 году. Его фирменной обреченностью пассионариев будут болеть многие отечественные фильмы и сериалы, от «Зимней вишни» до «Есенина» и «Адмирала».

А ведь сегодня сто лет со дня рождения Раджа Капура — наверное, самого главного индийского актера и режиссера. Настолько важного, что 14 декабря можно было бы объявить национальным праздником — днем кинематографа Индии. "Товарищ Бродяга" (так его окрестили в СССР) в одну каску сформировал ту специфическую конструкцию, которую мы сегодня называем несколько уничижительным словечком Болливуд.

Семейство Капуров — вообще та еще киномафия. Отец Раджа, Притхвирадж Капур, снимался начал в тридцатых, когда кино на хинди еще только зарождалось. В конце сороковых он притащил в индустрию своего старшего сына, потом среднего, потом, кажется, вообще все многочисленное семейство. Притхвирадж — он как Владимир Мономах, укрепил свое влияние в кино стилистическими реформами и династическими браками. Капуры породнились со всей элитой Болливуда. Сами стали Болливудом.

Радж Капур в качестве актера заложил традицию индийского народного архетипа, (не)удивительно похожего на раннего Чаплина. В качестве режиссера он утвердил высокий киностиль смешения комедии и социальной драмы. Вот, к примеру, его фильм "Господин 420" — на первый взгляд, легкая музыкальная комедия о неунывающем бедняке на пути к простой мечте: быть сытым и любимым. А потом в фильме случается такой сюжетный пердюмонокль, что комедия сваливается в лютую драму. Концовка — так вообще почти Достоевский. Неудивительно, что в СССР фильм тоже был весьма популярен. У него просто бомбический дубляж от киностудии Горького.

420 — это, если что, статья индийского УК. Поэтому городской фольклор закрепил этот номерок за всякими мутными личностями: мошенниками, темщиками и Остапами Бендерами.

Каким же все-таки кековым было британское телевидение восьмидесятых — не телек, а один сплошной "Монти Пайтон". Хотя комикам из труппы The Goodies это сравнение могло бы показаться оскорбительным: они с "Питонами" хоть и были давними друзьями, но открыто конкурировали. По сути, они делали одно дело — доводили реальность до абсурда на деньги английских налогоплательщиков.

Только The Goodies, есть такое чувство, были приземленнее и потому их высмеивание британской нормальности чуть понятнее для зрителя вне контекста. Вот, к примеру, культовый рофл из из их одноименного телешоу, посвященный писателю-фантасту Артуру Кларку. Это для нас он автор "Космической одиссеи", а соотечественникам Кларк запомнился еще и тем, что вел на Би-би-си бесчисленное множество программ про всякую паранормальную фигню — призраков, НЛО и тайны древних цивилизаций. Собственно, фирменный цинизм Кларка, исследующего издевающегося над мифами стал основой для эпизода Big Foot. В нем Кларк с лицом смагджека берется доказать, что снежного человека не существует, пока тот трется у него прямо за спиной.

В финале эпизода шоу Артура Кларка отменяют. В связи с тем, что все это время не существовало его самого. Ну полное трололо.

Кино-Театр.Ру назвал самые популярные фильмы и сериалы года. Среди фильмов года в топе (ожидаемо) «Мастер и Маргарита». А в десятке (неожиданно) экранизация книги Проханова «Позывной "Пассажир"».

Но настоящий фарш творится в топ-10 сериалов, там самый подлинный срез великого русского медиума. «Мосгаз», «Молодежка» и непознаваемый разумом мастодонт эфира — сериал «Невский». Решил посмотреть, что же там такое творится, раз он на самой вершине зрительского рейтинга.

Довольно приличный сериал про питерских ментов — плоть от плоти телеканала НТВ. Но хотелось бы посмотреть в глаза человеку, придумавшему снабдить сцену пьянства на рабочем месте саундтреком из игры «Рандеву с незнакомкой». И вот гадай теперь — просто что-то набрынчали от балды или это хитрая отсылка на первую строчку из песни «Кишки» рэп-коллектива «Красное дерево».

Удивительная история о том, как два мужика средних лет мощно задолбались, навсегда изменив жанр ситкома. При том факте, что оба они не были связаны с производством сериалов примерно никак.

Следите за руками. 17 декабря 1967 года премьер-министр Австралии Гарольд Холт (известный любитель рыбалки) оставил рабочие дела и решил провести выходные в пляжном домике на берегу океана. Настроение у политика было неважное: несколько месяцев его одолевала депрессия и проблемы со здоровьем. Усугублялось все усталостью от работы и зависимостью от морфина. По дороге на место отдыха премьер-министр предложил своим товарищам ненадолго остановиться у пляжа, где он любил плавать. Погода была так себе, но Холт зашел в воду, не испугавшись сильных волн. И пропал. Больше его никто не видел.

Странное исчезновение Гарольда Холта тут же стало главной темой австралийской прессы. Говорили, что он утонул, не справившись с коварным подводным течением. Что его убили агенты ЦРУ или выкрали спецслужбы Китая. Но «каноничной» конспирологической теорией стала фальсификация смерти. Мол, Холт просто так устал от парламентской рутины и нелюбимой жены, что прикинулся мертвым. Утверждали, что на самом деле он спокойно доживает свой век где-то на необитаемом острове, жаря барбекю и попивая джин с тоником.

Спустя семь лет ситуация повторилась на другой стороне света. Вдохновившись примером Холта, экс-министр авиации Великобритании Джон Стоунхаус тоже решил пропасть без вести. Зайдя в воду на пляже в Майами, он так и не вернулся назад. Спасатели не смогли его найти, объявили политика мертвым. На самом деле он уже был на полпути к Австралии, где его ждала любовница. Засранца поймали через несколько месяцев, причем случайно. Вернули на родину и посадили в тюрьму, потому что инсценировка своей смерти — это мошенничество. Ну, еще есть подозрения, что Стоунхаус не просто на голову больной, но еще и шпион Чехословакии в правительстве.

Через год после поимки Стоунхауса британский писатель
Дэвид Ноббс, вдохновившись его историей, пишет комедийную повесть «Падение и взлёт Реджинальда Перрина» — историю менеджера средних лет, которого все заколебало. Основанный на цикле книг Ноббса одноименный сериал заложил фундамент целого поджанра ситкомов про грустных мужиков, задавленных судьбою. Они ненавидят свою работу, устали от жены, их бесит теща и дети. Все, что им нужно — поскорее умереть. В общем, теперь вы знаете, где нужно искать корни Гены Букина.

Оказался в приятной компании критиков честной судьбы, рассказывающих о любимых российских сериалах года. Моя тройка такая:

1. «Юг». Просто хочется уже разумного, доброго и вечного, а не вот это все. К счастью, у российского кино есть Иван Соснин — не режиссер даже, а квинтэссенция добра в человеческом обличии. Главный в этом году сериал-антистресс (и красочная реклама внутреннего туризма), вселяющий надежду, что все у нас обязательно будет хорошо: коллективный ПТСР обязательно будет преодолен, ссоры меж собою забудутся, и мы все дружно предпочтем коньяку утренние пробежки.

2. «Лихие». Логичный итог коллективной национальной хронофобии: стремление смотреть на «лихие девяностые», ужасаться и порою восхищаться ими делает жанр криминального сериала бессмертным. «Лихие» Юрия Быкова не открыли Америку ни в жанре, ни в режиссерском стиле их автора: каноничная «жесть как она есть», этим все сказано. С другой стороны, кто, кроме Быкова, в принципе мог довести высокий бандитский стиль до предела, сделав самый жестокий аттракцион насилия года? Находясь в оппозиции к «Детям перемен», «Слову пацана» и «М!Д!Ж!», эпоху так или иначе романтизирующими, «Лихие» смотрятся как золотая коллекция эпизодов «Криминальной России» — тем и ценны.

3. «Первый номер». Сергей Минаев, автор книг о грязном реализме жизни столичного топ-менеджмента и экс-главред русского Esquire, издевается над самой сутью жанра толстого журнала про «правильный» лайфстайл, в России двадцатых превратившегося в невозможный карго-культ с прославлением мимолетных трендов, убогих селебрити-однодневок и калькирования woke-культуры. В «Первом номере» этой шизофрении берется противостоять самоуверенный бумер (Евгений Цыганов), пытающийся культивировать в своей порочной редакции любовь к Высоцкому и неприятие феминитивов. Все очень в духе позиции самого Минаева, воспылавшего ненавистью к миллениалам — «бородатым детям», убивающим своим инфантилизмом все, к чему прикоснутся. Позиция автора может вызывать споры, но качество ее подачи бесспорно. У нас уже был хороший индустриальный сериал про анонимный Telegram («Просто представь, что мы знаем»), теперь есть аналог и про печатную прессу. Еще и с Цыгановым, который блестяще воплощает антигероя нашего времени.

Ни одного попадания в топ-5. Опять не смог выбраться из своей внутренней клоунской империи. Ну да пофиг, так чувствую.