tgoop.com/underbootleg/917
Last Update:
Дмитрий Гвоздецкий
На что способна литература?
О «Бесконечной шутке» Дэвида Фостера Уоллеса
Недалёкое будущее. Выдающийся режиссёр-экспериментатор снял смертельно опасный фильм, настолько увлекательный, что любой, кто начнёт его смотреть, уже не сможет оторваться от экрана. Забудет про еду и сон и будет пересматривать снова и снова, пока не умрёт от удовольствия. Об этом фильме узнают террористы и спецслужбы. Первые хотят заполучить его и превратить в оружие массового уничтожения, вторые отправляют агента под прикрытием, чтобы им помешать.
Подобная история вполне могла бы стать основой для незатейливого триллера. Могла бы, если бы её автором не был Дэвид Фостер Уоллес.
Перед тем, как браться за чтение «Бесконечной шутки», важно понять: проза Уоллеса устроена совсем не так, как те книги, к которым приучает школьная программа. Это особый жанр, другой вид литературы. В большинстве романов есть центральный сюжет. Ядро, вокруг которого всё строится. Раскольников убил старуху и неумело пытается замести следы. Анна Каренина влюбилась в молодого офицера и ради него бросила семью. Любые размышления, духовные поиски, диалоги, лирические отступления — лишь обрамление. Они дополняют и развивают основную историю.
В романе Уоллеса эта аксиома не работает. Сюжет здесь — лишь один из множества равнозначных элементов. Он важен, но не более важен, чем биографии эпизодических персонажей или подробнейшая справочная информация обо всём на свете. Сюжет легко может исчезнуть из поля зрения, а потом появиться вновь спустя 200–300 страниц. Словно какой-нибудь загулявший третьестепенный герой. А пока он где-то прохлаждается, автор с упоением рассказывает читателю о чём-нибудь другом.
Например, о быте элитной теннисной академии, основанной уже упоминавшимся режиссёром. Или о буднях находящегося неподалёку реабилитационного центра, где живут наркоманы и алкоголики, решившие начать всё с чистого листа. И вот это «что-нибудь другое» занимает Уоллеса гораздо сильнее, чем основная история. Ему куда интереснее рассматривать под микроскопом крошечные частицы, из которых состоит жизнь человека, чем рассказывать об очередной пафосной схватке добра и зла.
Тут стоит сказать о следующей характерной особенности «Бесконечной шутки». Детали, детали и ещё раз детали. Уоллесу мало просто обратить ваше внимание на какую-нибудь мелочь, он должен изучить её со всех сторон, рассмотреть под разными углами, описать языком сложных метафор и/или химических формул. Он буквально вгрызается в каждый незначительный штрих. Сжимает челюсти до тех пор, пока угодивший в них объект не отдаст все свои соки, не исчерпает себя. Из-за этого «Бесконечная шутка» может показаться ужасно перегруженной книгой, которую хорошо бы сократить раза в полтора.
Однако мнимая избыточность — не ошибка выжившего из ума гения, не способного вовремя остановиться, а мастерски использованный художественный приём. Уоллес таким образом решает весьма любопытную задачу. Он добивается, чтобы читатель не просто представил себе происходящее в книге, а по-настоящему пережил описываемый опыт. Не сопереживал герою, а действительно оказался на его месте.
Если в книге идёт теннисный матч, Уоллес делает всё, чтобы вы прочувствовали каждое движение, каждый вдох и каждый отскок мяча. В процессе чтения вы даже не наблюдаете со стороны, как кто-то другой играет в теннис, вы сами бегаете по корту с высунутым языком и размахиваете ракеткой. Если довериться автору и терпеливо следовать за ним все без малого 1300 страниц, можно погрузиться в повествование настолько глубоко, что никаким навороченным 3D-кинотеатрам и не снилось. Именно в этом главная прелесть. «Бесконечная шутка» — книга, которую не просто читаешь, а проживаешь.
(продолжение)