Неискусственный интеллект

Forwarded from Антон Кузнецов | Философ

Трудная проблема сознания и НАТО

В 2017 году по приглашению нашего Центра исследования сознания в Москву приехал Стюарт Хамерофф известный своей квантовой теорией сознания, что сознание — это процесс «оркестрируемой» редукции волновой функции в цитоскелете (микротрубочках) нейронов. К этой теории он «примкнул» великого Роджера Пенроуза, которому, судя по рассказам самого Хамероффа, ничего не оставалось как сдаться на милость победителя. Пенроуз нерешительно соглашался с квантовой теорией, но все отодвигал даты их публикаций, выражая неуверенность в разных пунктах их совместной работы. Хамерофф же видел цель, но не видел препятствий. В их дуэте именно он выступал в качестве драйвера. Крепко сбитый, лысый, с клиновидной бородой Хамерофф и в манерах поддерживал образ настоящего южанина, несмотря на всю свою ранимость и чувствительность, которая проявляла себя даже при шуточных подтруниваниях над его теорией. Помню, как Чалмерс что-то примирительно ему говорил, чтобы побрагровевшее лицо квантового теоретика вернулось в общечеловеческую палитру. В Москве же я спросил, как же так вышло, что в 1994 прошла первая огромная конференция «На встречу науке о сознании», на которой родилась звезда Чалмерса и Трудная проблема сознания. Оказалось, что в самом конце 80х у Хамероффа был друг в каком-то научном комитете НАТО, благодаря которому он получает грант НАТО на исследование какой-то биомолекулярной штуковины. Но чуть позже Хамерофф читает работу Пенроуза «Новый ум короля» и «О! Так это же что же? Да я же то же самое! Всегда так думал!» (Пенроузу так не показалось). Как бы там ни было, но ум Хамероффа заложил резкий вираж, мертвую петлю и бочку. Об обязательствах по гранту было мгновенно забыто и положено. Сознание! Нью-Васюки Тусон должен был стать местом, где соберутся все, кого интересует тема сознания. Волюнтаризм Хамероффа привёл к тому, что случилась первая историческая конференция «Навстречу науке о сознании». И этот же волюнтаризм поставил Чалмерса на пленарный доклад. Хамероффу показалось, что в тезисах Чалмерса написано что-то невероятно важное. Так оно и оказалось. Более того Трудная проблема Чалмерса выстрелила именно потому, что большинство слушателей того выступления были не философами. Последний и сам согласен, что ничего особенного в своём докладе не собирался сказать. Почти все это уже могло быть понято из «провала в объяснении». Однако я не буду умалять достоинств Трудной проблемы и, возможно, как-нибудь расскажу, чем она отличается о провала в объяснении. А что до НАТО, так с тех пор пути исследователей сознания и североатлантического альянса, случайно пересекшись, разошлись по своим дорогам.

www.tgoop.com/unartificialintelligence/336

1.3K viewsMar 5, 2023 at 17:51

Трудная проблема сознания и НАТО

В 2017 году по приглашению нашего Центра исследования сознания в Москву приехал Стюарт Хамерофф известный своей квантовой теорией сознания, что сознание — это процесс «оркестрируемой» редукции волновой функции в цитоскелете (микротрубочках) нейронов. К этой теории он «примкнул» великого Роджера Пенроуза, которому, судя по рассказам самого Хамероффа, ничего не оставалось как сдаться на милость победителя. Пенроуз нерешительно соглашался с квантовой теорией, но все отодвигал даты их публикаций, выражая неуверенность в разных пунктах их совместной работы. Хамерофф же видел цель, но не видел препятствий. В их дуэте именно он выступал в качестве драйвера. Крепко сбитый, лысый, с клиновидной бородой Хамерофф и в манерах поддерживал образ настоящего южанина, несмотря на всю свою ранимость и чувствительность, которая проявляла себя даже при шуточных подтруниваниях над его теорией. Помню, как Чалмерс что-то примирительно ему говорил, чтобы побрагровевшее лицо квантового теоретика вернулось в общечеловеческую палитру. В Москве же я спросил, как же так вышло, что в 1994 прошла первая огромная конференция «На встречу науке о сознании», на которой родилась звезда Чалмерса и Трудная проблема сознания. Оказалось, что в самом конце 80х у Хамероффа был друг в каком-то научном комитете НАТО, благодаря которому он получает грант НАТО на исследование какой-то биомолекулярной штуковины. Но чуть позже Хамерофф читает работу Пенроуза «Новый ум короля» и «О! Так это же что же? Да я же то же самое! Всегда так думал!» (Пенроузу так не показалось). Как бы там ни было, но ум Хамероффа заложил резкий вираж, мертвую петлю и бочку. Об обязательствах по гранту было мгновенно забыто и положено. Сознание! Нью-Васюки Тусон должен был стать местом, где соберутся все, кого интересует тема сознания. Волюнтаризм Хамероффа привёл к тому, что случилась первая историческая конференция «Навстречу науке о сознании». И этот же волюнтаризм поставил Чалмерса на пленарный доклад. Хамероффу показалось, что в тезисах Чалмерса написано что-то невероятно важное. Так оно и оказалось. Более того Трудная проблема Чалмерса выстрелила именно потому, что большинство слушателей того выступления были не философами. Последний и сам согласен, что ничего особенного в своём докладе не собирался сказать. Почти все это уже могло быть понято из «провала в объяснении». Однако я не буду умалять достоинств Трудной проблемы и, возможно, как-нибудь расскажу, чем она отличается о провала в объяснении. А что до НАТО, так с тех пор пути исследователей сознания и североатлантического альянса, случайно пересекшись, разошлись по своим дорогам.

BY Неискусственный интеллект