The Гращенков

Шваб с его «понижением статуса основных законов» - во многом идеолог той самой агрессивной цифровизации. Напомню, что экспериментальный правовой режим в России вступил в действие в 2022 году. Экспериментальный правовой режим состоит в применении в течение определенного периода времени специального регулирования в отношении определенной группы лиц или на определенной территории, в том числе в полном или частичном отказе от применения определенной группой лиц или на определенной территории обязательных требований либо в отказе от осуществления разрешительной деятельности в отношении объекта разрешительной деятельности.

Как говорится на сайте Минэкономики: «В Российской Федерации регуляторные «песочницы» возможны в нескольких сферах. В их числе медицина, транспорт, сельское хозяйство, дистанционная продажа товаров и услуг, финансовая деятельность, строительство, предоставление государственных и муниципальных услуг и осуществление государственного контроля (надзора) и муниципального контроля, промышленность, связь и иные направления». Собственно, та же цифровизация военного призыва – очень даже по Швабу. Теперь не государство как услуга, а человек – как часть этой услуги. Сервисная функция постепенно оборачивается формой контроля.

Еще один вызов – скорое использование ИИ. Планируется. Что уже скоро он будет применяться для решения рутинных задач. Например, рассылка тех же повесток и реакция на них. Не даром «Единая Россия» готовит законопроект о регулировании технологий на основе искусственного интеллекта. Одна из целей – исключить случаи, когда продукты на основе ИИ служат мошенникам, сообщил депутат ГД Антон Горелкин. Но, по большему счету, прав Глеб Кузнецов, когда говорит о работе депутатов, как о прорыве в отношениях «цифрового права» и «традиционного», который был достигнут нокдауном в пользу цифрового. С QR-кодами не вышло, но они надломили систему. Ситуация «перманентной СВО» как раз способствует более легкому внедрению этих механизмов.

Образ будущего потихоньку складывается: агрессивная инфраструктура и цифровая доминация. Пул проектов, которые могут войти в стратегию социально-экономического развития России до 2030 года, был озвучен еще до начала СВО, но спецоперация лишь убыстряет развитие этих тенденций. Вопрос лишь в том, какой будет реакция на эти вызовы (а она будет, так как в какой-то момент интересы живых людей и ИИ неминуемо разойдутся) и что будет первым, бунт машин или бунт людей против условного Skynet’a, под крылом цифрового государства.

www.tgoop.com/thegraschenkov/3475

57.6K viewsApr 13, 2023 at 14:13

Шваб с его «понижением статуса основных законов» - во многом идеолог той самой агрессивной цифровизации. Напомню, что экспериментальный правовой режим в России вступил в действие в 2022 году. Экспериментальный правовой режим состоит в применении в течение определенного периода времени специального регулирования в отношении определенной группы лиц или на определенной территории, в том числе в полном или частичном отказе от применения определенной группой лиц или на определенной территории обязательных требований либо в отказе от осуществления разрешительной деятельности в отношении объекта разрешительной деятельности.

Как говорится на сайте Минэкономики: «В Российской Федерации регуляторные «песочницы» возможны в нескольких сферах. В их числе медицина, транспорт, сельское хозяйство, дистанционная продажа товаров и услуг, финансовая деятельность, строительство, предоставление государственных и муниципальных услуг и осуществление государственного контроля (надзора) и муниципального контроля, промышленность, связь и иные направления». Собственно, та же цифровизация военного призыва – очень даже по Швабу. Теперь не государство как услуга, а человек – как часть этой услуги. Сервисная функция постепенно оборачивается формой контроля.

Еще один вызов – скорое использование ИИ. Планируется. Что уже скоро он будет применяться для решения рутинных задач. Например, рассылка тех же повесток и реакция на них. Не даром «Единая Россия» готовит законопроект о регулировании технологий на основе искусственного интеллекта. Одна из целей – исключить случаи, когда продукты на основе ИИ служат мошенникам, сообщил депутат ГД Антон Горелкин. Но, по большему счету, прав Глеб Кузнецов, когда говорит о работе депутатов, как о прорыве в отношениях «цифрового права» и «традиционного», который был достигнут нокдауном в пользу цифрового. С QR-кодами не вышло, но они надломили систему. Ситуация «перманентной СВО» как раз способствует более легкому внедрению этих механизмов.

Образ будущего потихоньку складывается: агрессивная инфраструктура и цифровая доминация. Пул проектов, которые могут войти в стратегию социально-экономического развития России до 2030 года, был озвучен еще до начала СВО, но спецоперация лишь убыстряет развитие этих тенденций. Вопрос лишь в том, какой будет реакция на эти вызовы (а она будет, так как в какой-то момент интересы живых людей и ИИ неминуемо разойдутся) и что будет первым, бунт машин или бунт людей против условного Skynet’a, под крылом цифрового государства.

BY The Гращенков