tgoop.com/subduplicata/1330
Last Update:
Публикуем работы по следам пятой встречи лаборатории — темой в этот раз был центральный образ — фотографии идут в порядке сдачи работ: Полина, Маша, Василиса, Наталия, Егор, Кир, Виталий, Вик, Рост
Структура
Согласно задумке, каждая встреча учитывает все предыдущие темы (метафора, отношения формы и содержания, синтаксис, композиция) с фокусом на новой переменной (образ) — так, что и методы работы друг с другом отдалённо рифмуются. В этот раз каждый участник принёс несколько памятных вещей, тайная шкатулка с которыми наверняка есть у каждого человека. Такие вещицы за счёт своей непригодности/бессмысленности обычно обладают интуитивно ощутимой аурой потенциальной значимости — именно она и служила опорой всей практике, как это было с камнями во время первой встречи
Тайное имя
Для начала все принесённые вещи мы сложили в центр стола — участникам было предложено выбрать одну незнакомую им вещь и вступить с ней во внутренний диалог. Если в разговоре с камнем важно было прийти к его именованию, то с вещью всё было куда сложнее, поскольку от неё оказываются неотделимы конкретные ассоциации на основе опыта. Поэтому каждую вещь нужно было перевести на пластический язык, то есть на собственноручно изобретённую систему приёмов и операций с податливым материалом
Пластика
В отличие от второго и третьего занятия материал не имел цветных оттенков и не содержал подсказок в виде предзаданных способов организации. А в отличие от третьего и четвёртого занятий — он не был дискретным и отличался слитностью, цельностью — это был белый скульптурный пластилин. Сложившееся на языке пластики имя в каком-то смысле было векторным — в противовес растровой пикселизованности дробного лего. Потому и самой важной его чертой являлось наличие центров тяжести разной локальности, которые в скульптуре действуют как смысло-гравитационные точки и во многом определяют характер переживания конкретного произведения
Текст
Если бы скульптура была связана только с вещью, то их отношения сводились бы к сравнению или метафоре. Нам необходима была третья составляющая в виде поэтического текста — именно она превращала всю систему в трёхчастную метаболу, где каждое из трёх произведений соотносилось с двумя другими на основе взаимопричастности. Приблизительной формальной рамкой служило лишь фиксированное количество строк — это должно было быть именно восьмистишие, потому что к нему удобнее всего приложить правило золотого сечения. По этому правилу в восьмистишии центр приходится на 5/8 или 3/8 строку
Подобная практика позволяет глубже исследовать отношения внутри своеобразного полимера -вещи-текста-/-слепка-вещи-/-текста-слепка-, который содержит образ в любом произведении искусства. Вещь здесь можно отождествить с самим произведением, текст — с мыслью/размышлением о нём автора/наблюдателя, а слепок с переживанием разделяющей субъект-объектной границы между ними. Но главным здесь, конечно же, остаётся сам творческий опыт: градиентное ощущение материала, синестетические переходы из одной модальности восприятия в другую, чувство внутреннего преобразования через наблюдение внешнего — одним словом, встреча была столь же откровенной и интересной, сколь непривычной и сложной
