Структура наносит ответный удар

Пессимизм ума

Хотя Франца Фанона часто считают слепым фанатиком революционного насилия, это не так. Во-первых, часть его аргументации в пользу использования силы носит характер, близкий к тому, что сегодня называется реализмом в международных отношениях. Если колониальная держава завоевала вас и блокирует любые легальные средства борьбы, то что еще остается? Необходимо вооружаться!

Во-вторых, насилие, по Фанону, действительно избавляет подчиненный народ от комплекса неполноценности. Однако речь идет не о том, чтобы каждому замарать руки в крови, а о том, чтобы внести свой посильный вклад в борьбу. Кто-то может делать это в тылу, работая в госпиталях, а кто-то – на агитационном фронте. Фанон был опытным борцом Сопротивления, поэтому образ нации, совместно организующей war effort, был заимствован из движения его прежнего кумира де Голля. Если массы не становятся частью этого коллективного целого, то насилие узурпируется партийной верхушкой. Короче говоря, насилие – это средство, но не сама цель.

Политический контекст, в котором Фанон писал свой предсмертный манифест «Проклятьем заклейменные», был на самом деле мрачным. Несмотря на просматривающиеся контуры победы где-то впереди, во Фронте национального освобождения зрело открытый раскол между военной и гражданской фракциями. В 1957 году его друг Абан Рамдан, нескрывавший своих президентских амбиций, был арестован и расстрелян своими же. В этом же году Африканское демократическое объединение – форум представителей жителей колоний во французском парламенте – раскололось. Многие, вслед за делегацией от Кот-д'Ивуара, объявили нейтралитет в конфликте: пусть Алжир разбирается с Францией сам! Фанон прекрасно понимал, что панафриканизм уже провалился, а узколобый арабский национализм военных не сулит ничего хорошего.

Бурдье, в отличие от Фанона, никогда не обладал особым энтузиазмом относительно вооруженного алжирского сопротивления, но не по политическим, а по социально-экономическим причинам. Ему было сложно представить себе сильное независимое государство в стране с аграрной и к тому же разрушенной экономикой. Однако применение французским правительством все больших репрессий и карательных мер против мирного населения сделало его сторонником независимости поневоле. Возможно, через несколько лет встречные политические траектории двух интеллектуалов, посвятивших Алжиру множество своих сил и текстов, окончательно бы пересеклись, но мы никогда этого не узнаем. Фанон умер от рака в возрасте всего лишь 36 лет.

👍46✍7

www.tgoop.com/structurestrikesback/860

4.22K viewsFeb 20 at 07:54

Пессимизм ума

Хотя Франца Фанона часто считают слепым фанатиком революционного насилия, это не так. Во-первых, часть его аргументации в пользу использования силы носит характер, близкий к тому, что сегодня называется реализмом в международных отношениях. Если колониальная держава завоевала вас и блокирует любые легальные средства борьбы, то что еще остается? Необходимо вооружаться!

Во-вторых, насилие, по Фанону, действительно избавляет подчиненный народ от комплекса неполноценности. Однако речь идет не о том, чтобы каждому замарать руки в крови, а о том, чтобы внести свой посильный вклад в борьбу. Кто-то может делать это в тылу, работая в госпиталях, а кто-то – на агитационном фронте. Фанон был опытным борцом Сопротивления, поэтому образ нации, совместно организующей war effort, был заимствован из движения его прежнего кумира де Голля. Если массы не становятся частью этого коллективного целого, то насилие узурпируется партийной верхушкой. Короче говоря, насилие – это средство, но не сама цель.

Политический контекст, в котором Фанон писал свой предсмертный манифест «Проклятьем заклейменные», был на самом деле мрачным. Несмотря на просматривающиеся контуры победы где-то впереди, во Фронте национального освобождения зрело открытый раскол между военной и гражданской фракциями. В 1957 году его друг Абан Рамдан, нескрывавший своих президентских амбиций, был арестован и расстрелян своими же. В этом же году Африканское демократическое объединение – форум представителей жителей колоний во французском парламенте – раскололось. Многие, вслед за делегацией от Кот-д'Ивуара, объявили нейтралитет в конфликте: пусть Алжир разбирается с Францией сам! Фанон прекрасно понимал, что панафриканизм уже провалился, а узколобый арабский национализм военных не сулит ничего хорошего.

Бурдье, в отличие от Фанона, никогда не обладал особым энтузиазмом относительно вооруженного алжирского сопротивления, но не по политическим, а по социально-экономическим причинам. Ему было сложно представить себе сильное независимое государство в стране с аграрной и к тому же разрушенной экономикой. Однако применение французским правительством все больших репрессий и карательных мер против мирного населения сделало его сторонником независимости поневоле. Возможно, через несколько лет встречные политические траектории двух интеллектуалов, посвятивших Алжиру множество своих сил и текстов, окончательно бы пересеклись, но мы никогда этого не узнаем. Фанон умер от рака в возрасте всего лишь 36 лет.

BY Структура наносит ответный удар