Структура наносит ответный удар

Социальные истоки протестов 1968 года обычно связывают с расширением доступности высшего образования и концентрацией масс студенчества в кампусах. Бен Мерсер исследует в своей статье для Journal of the History of Ideas менее обсуждаемую предпосылку общественных движений того времени – революцию в книгоиздании. По его мнению, именно взлет тиражей карманных книг в мягкой обложке – пейпербеков – создали фон для тех политических потрясений, заодно навсегда изменив весь комплекс наших практик, связанных с чтением.

Австралийский историк показывает, что книгоиздательская революция позволила невиданному ранее числу неофитов приобщиться к высокой культуре без чьего-либо посредничества. Она подорвала мистическую ауру богемы и профессуры, почти как Реформация нивелировала власть духовенства. Отсюда получила распространение утопия тотальной демократизации философии, науки и искусства, которая вдохновляла выступления студентов во многих странах мира. Своего рода отрыжкой процесса ликвидации монополий на знание стал также подрыв веры в его особое значение. Антиинтеллектуализм и релятивизм стали маркерами эпохи.

Одновременно с этим книга фактически превратилась в ходовой товар, а рынок литературы стал одним из главных столпов символического потребления среднего городского жителя. Распространение привычки покупать все модные книжные новинки или собрания сочинений классиков, но не читать, а просто ставить их на полку, также родом из 1960-х гг. Не только консервативно, но и радикально настроенные представители образованного класса стали пытаться вернуть книге аристократический статус через создание групп, кружков, клубов или, наоборот, усиление приватности чтения с помощью карандашных пометок, закладок и т.п. Издательства также ответили выпуском все таких же дешевых, но уже нишевых малотиражных изданий. В итоге культурная стратификация никуда не делась, а просто стала проходить по иным, менее бросающимся в глаза линиям.

Знакомство со статьей Мерсера автоматически заставляет примерять его наблюдения на наши дни. Как будто бы описанный им процесс только усиливается. Книга все больше превращается из осязаемой вещи в электронную копию. Не говоря уже о пиратстве, благодаря которому все мы здесь сегодня собрались. С другой стороны, потребность в перезаколдовывании печатного слова никуда не делась. Куча людей набивается на ивенты в «Порядок слов» или «Пиотровский». Будем ждать исследований по этому поводу.

👍39

www.tgoop.com/structurestrikesback/172

2.22K viewsMay 5, 2022 at 14:20

Социальные истоки протестов 1968 года обычно связывают с расширением доступности высшего образования и концентрацией масс студенчества в кампусах. Бен Мерсер исследует в своей статье для Journal of the History of Ideas менее обсуждаемую предпосылку общественных движений того времени – революцию в книгоиздании. По его мнению, именно взлет тиражей карманных книг в мягкой обложке – пейпербеков – создали фон для тех политических потрясений, заодно навсегда изменив весь комплекс наших практик, связанных с чтением.

Австралийский историк показывает, что книгоиздательская революция позволила невиданному ранее числу неофитов приобщиться к высокой культуре без чьего-либо посредничества. Она подорвала мистическую ауру богемы и профессуры, почти как Реформация нивелировала власть духовенства. Отсюда получила распространение утопия тотальной демократизации философии, науки и искусства, которая вдохновляла выступления студентов во многих странах мира. Своего рода отрыжкой процесса ликвидации монополий на знание стал также подрыв веры в его особое значение. Антиинтеллектуализм и релятивизм стали маркерами эпохи.

Одновременно с этим книга фактически превратилась в ходовой товар, а рынок литературы стал одним из главных столпов символического потребления среднего городского жителя. Распространение привычки покупать все модные книжные новинки или собрания сочинений классиков, но не читать, а просто ставить их на полку, также родом из 1960-х гг. Не только консервативно, но и радикально настроенные представители образованного класса стали пытаться вернуть книге аристократический статус через создание групп, кружков, клубов или, наоборот, усиление приватности чтения с помощью карандашных пометок, закладок и т.п. Издательства также ответили выпуском все таких же дешевых, но уже нишевых малотиражных изданий. В итоге культурная стратификация никуда не делась, а просто стала проходить по иным, менее бросающимся в глаза линиям.

Знакомство со статьей Мерсера автоматически заставляет примерять его наблюдения на наши дни. Как будто бы описанный им процесс только усиливается. Книга все больше превращается из осязаемой вещи в электронную копию. Не говоря уже о пиратстве, благодаря которому все мы здесь сегодня собрались. С другой стороны, потребность в перезаколдовывании печатного слова никуда не делась. Куча людей набивается на ивенты в «Порядок слов» или «Пиотровский». Будем ждать исследований по этому поводу.

BY Структура наносит ответный удар