Когда сталкиваешься с событиями такого рода, в которых жизнь проявляется во всей своей полноте и во всей своей жестокости, в которых реальность пульсирует и трепещет, словно разверстая рана, — как можно тратить время на чтение вымышленных романов, пусть даже хорошо написанных?

Три ритуальных убийства
Марсель Жуандо, 1962

Мрачная книга о трех зловещих убийствах, произошедших во Франции в 1950-х годах. Жертвы: маленькая девочка, утопленная матерью; пожилая дама, заколотая служанкой; и беременная прихожанка, которую застрелил деревенский священник.

Я далеко не фанатка жанра true crime в литературе, а от изобилия книг о серийных маньяках меня уже корежит. К счастью, эта книга намного интереснее и глубже в своем повествовании.

Философ Марсель Жуандо, описавший эти три «ритуальных убийства», видел в них магические акты, совершенные под воздействием непостижимых сил, повелевающих нашей судьбой. Изучая материалы судебных процессов, Жуандо рассказал о стечении обстоятельств, способном толкнуть на убийство почти каждого. О чем-то неуловимом, что может внезапно сделать обычного человека преступником.

В каждой истории человек совершает убийство, действуя под влиянием чужой воли. Личности убийц кажутся несовместимыми с тем, что они сотворили. Этими монстрами оказались мирные, ничем не примечательные люди. И во всех трех случаях убийство совершено с особой жестокостью.

В 1954 году Дениза Лаббе, обычная секретарша, под влиянием любовника утопила (не с первого раза, конечно) двухлетнюю дочь. Жак Альгеррон, тот самый змей-искуситель, возвел в абсолют идеи Ницше о сверхчеловеке, но решил доработать и сфокусироваться на идее о сверхпаре. Дениза, будучи барышней деревенского происхождения, слушала Жака с открытым ртом и думала: «Я балдею от наших разговоров, ты такой умный дядька». Так она и решилась на убийство, чтобы доказать любовнику, что она достойна его возвышенной любви.

Через два года деревенский священник застрелил беременную любовницу. На суде он попытался оправдать себя тем, что перед выстрелом отпустил прихожанке все грехи, а ее неродившееся дитя крестил.

А в 1957 году Симона Дешам, стареющая экономка особняка доктора Эвену, торжественно заколола спящую жену доктора по его же приказу. Предварительно Симона облачилась в развратное белье, туфли на шпильке и мантию, а сцена убийства напоминала театральную постановку.

Завершает книгу лекция другого французского философа — Мишеля Фуко, которая посвящена судьбе преступника, уже попавшего в руки правосудия.

Однако мой собственный опыт был намного серьезнее. На мой взгляд, бичевание — лишь насмешка, если жертва при нем выживает.

Развратный роман
Алистер Кроули, 1904

Кроули – зловещий гений викторианской Англии, окутанный флером скандальности. Его наследие двояко: он возродил интерес к бульварному мистицизму и щедро обогатил английский язык эротической лексикой.

В 1904 году Алистер Кроули решил придумать для своей жены самую экстремальную эротическую фантазию на свете, радикально расширив сексуальный словарь.

Текст «Развратного романа» не несет в себе ни художественного порядка, ни какого-либо смысла. Чтение вызвало смутные флешбэки «Вычурного пейзажа», но в этот раз было хотя бы смешно. Бонусом в конце книги идет глоссарий, ради которого и затевалось данное произведение. Читала я сей опус вслух благоверному за вечерним чаем, а он от смеха ребенка на колбасу пустил!!! вот,сидели,ели.

«Развратный роман» вошел в сборник «Подснежники из сада викария», который тайком отпечатали небольшим тиражом во Франции. Почти весь тираж был конфискован и уничтожен при пересылке, и книга до переиздания в 1986 году оставалась достоянием лишь немногих коллекционеров эротики.

Читать эту книгу я не рекомендую никому. Во-первых, специфичный слог, ориентированный на англоязычного читателя даже при достойном переводе вызывает недоумение.

Посудите сами:

кожемяка, взрезающий ловушку для угрей и зондирующий гнилушкино дупло, кишкодер, играющий с мохнатой муфтой в повара и бабульку, курощуп, извергающий шотландский бульон <...>

Во-вторых, по меркам XXI века, это – п**нография весьма сомнительного качества.

Для викторианской эпохи роман* был вопиющим вызовом обществу, но сегодня он выглядит как очередной фанфик, на скорую руку состряпанный половозрелой школьницей.

*В «Развратном романе» не было ни одного Романа.

Кстати, иногда я думаю о том, что пора бы, наверное, написать «пост-знакомство»(если так еще говорят)

А потом думаю, не поздновато ли? И кого вообще интересует, кто пишет вам обзоры на зачастую сомнительные книги?