И тем не менее Морри отказывался унывать. Он искрился идеями. Он записывал свои мысли в блокнотах, на конвертах, папках, клочках бумаги. Краткие изречения о жизни в тени смерти. «Прими как данность: что-то тебе под силу, а что-то нет». «Прими прошлое как прошлое: не отрицай и не искажай его». «Научись прощать себя и прощать других». «Не думай, что слишком поздно в чем-то участвовать».

Скоро у него накопилось больше пятидесяти «афоризмов», которыми он делился со своими друзьями. Один из друзей, коллега по университету Мори Штейн, был так захвачен идеями друга, что послал их репортеру «Бостон глоуб», тот приехал к Морри и написал о нем большую статью. Заголовок ее гласил: «Последний курс профессора — его собственная смерть».

Время от времени она кричала сыну принести ей лекарство, а маленький Морри, игравший с друзьями во дворе, делал вид, что не слышит. Он верил, что, если не обращать на болезнь внимания, она пройдет сама собой.
А как еще ребенок может противостоять болезни?

По дороге домой, в самолете, в маленьком желтолистом блокноте я написал список вопросов, которые всех нас мучают: начиная от счастья, старения, воспитания детей и кончая смертью. Конечно, есть миллионы книг на эти темы, и тьма телевизионных передач, и консультативные занятия по девяносто долларов за час. Америка превратилась в восточный базар взаимопомощи.

Магнитофонные пленки — так же как и фотографии и видеофильмы — отчаянная попытка тайком умыкнуть хоть что-то из саквояжа смерти.

Наша культура не поощряет доброты к самому себе. Надо быть очень стойким, чтобы отвергать то, что портит тебе жизнь.

Морри ставит отметки совсем не строго: оценки его не волнуют. Рассказывают, что однажды во время войны с Вьетнамом он поставил всем своим ученикам высшую оценку, чтобы их не забрали в армию.

Дело в том, — продолжал Морри, — что для людей я теперь как мост. Я уже не такой живой, как прежде, но еще и не умер. Я как бы... серединка на половинку. — Морри закашлялся. А потом снова улыбнулся. — Я сейчас совершаю свое последнее путешествие, и люди хотят от меня узнать, что им придется укладывать с собой в дорогу.

Как жалко, — сказал он. — Все, кто там был, говорили о Ерве столько хорошего, а он ничего этого не услышал.
И Морри осенило. Он позвонил друзьям. Он выбрал день. И в холодный воскресный полдень у него собралась небольшая группа друзей и родных на «живые похороны».

1979 год, баскетбольный матч в спортивном зале университета Брандейса. Команда университета идет впереди, и студенты начинают скандировать:
— Мы — первые! Мы — первые!
Морри сидит поблизости. Он озадачен их криками. И вдруг прямо посреди выкрика «Мы — первые!» Морри вскакивает и кричит:
— А что страшного, если и вторые?!
Студенты смотрят на него в изумлении и замолкают. Морри садится на место и торжествующе улыбается.

Мой личный опыт: я делал свою худшую работу, когда чувствовал, что конкуренция наиболее сильная. Когда ты беспокоишься по поводу того, что теряешь внимание людей, ты отчаянно пытаешься его привлечь: слушайте это! Это важно! Это значимо!
Ты пытаешься преувеличивать все, что можно, и гонишься за сомнительными историями, потому что цифры становятся важнее всех остальных соображений.

Участникам исследования предложили сидеть в комнате в одиночестве и не делать ничего. На протяжении 6-15 минут. Они ненавидели это. Многие участники были готовы бить себя током, предпочтитая это полному отсутствию стимулов и пребыванию наедине со своими мыслями.

Крупнейшие корпорации по всему миру и самые сильные умы вкладывают большие ресурсы, чтобы заставить нас смотреть на то, на что нужно и слушать то, что нужно. Джанк-фуд теперь не только то, чем мы кормим свое тело, но и то, чем отравляем свой разум.

Способность завладеть вниманием потребителя во многом важнее, чем собственно продукт или услуга.

Мы привыкли считать, что данные и информация — новая нефть. Это не совсем неверно, информация жизненно важна. Но информация повсюду и ее много. Ее можно копировать. Многие структуры могут владеть одной и той же информацией.
Но если кто-то владеет вашим вниманием, оно не может присутствовать одновременно в других местах, как информация.