Из истории Пасхальных перемирий. Первая мировая
Вспоминает генерал-майор Василий Чеславский, бывший командир 10-го гусарского Ингерманландского полка:
«В 1916 году наша Пасха совпала в один и тот же день с католической.
В Страстной Четверг утром из неприятельских окопов вышел офицер с двумя солдатами. Все были без оружия, но несли белый флаг.
Дойдя до середины между нашими и неприятельскими окопами, они вбили кол в землю и, привязав к нему лист бумаги, ушли обратно.
Об этом мне сообщили по телефону. Я приказал послать тоже одного офицера с двумя солдатами и белым флагом взять оставленную неприятелем бумагу.
Содержание письма мне прочли по телефону, которое гласило: «Мы христиане так же, как и вы. В такие святые для христиан дни не будем убивать один другого. Для этого мы предлагаем прекратить всякую стрельбу и высылку разведчиков с 6-ти часов вечера Страстного Четверга до 6-ти часов вечера следующего вторника. О вашем согласии сообщите».
Признаться, я в душе одобрял эту идею, так как она нам никакого вреда принести не могла, но занимая столь ответственную должность, как командир полка, я не мог дать на это свое разрешение, ввиду того, что право заключить перемирие принадлежит только командующему армией.
На официальное же донесение я знал, что в разрешении на перемирие будет отказано. Поэтому я ответил в эскадроны, что никакого письма я от неприятеля не получил и ничего по этому поводу не знаю.
В эскадронах поняли мой ход, что официально я перемирия разрешить не могу, но и не запрещаю. После этого из наших окопов отнесли ответ с надписью: «Согласны».
Мне, конечно, пришлось, как обычно, писать приказ по полку, от каких эскадронов, куда и когда посылать разведчиков, но неофициально я знал, что никто и никуда никакой разведки не высылал и всякая стрельба как с нашей стороны, так и со стороны противника совершенно прекратилась в 6 часов вечера в Страстной Четверг.
В Страстную субботу мой полк сменен казаками. Несомненно, эскадроны передали казачьим сотням о состоявшемся «перемирии».
При следующей смене казаки рассказывали, что в первый день Пасхи из окопов противника вышла группа австрийцев, которые вместо оружия в руках несли бутылки.
Заметив это, казаки взяли пасху, колбасы, сала и пошли на встречу неприятеля, где и произошло совместное разговение.
Затем появился казак с гармошкой, а у австрийцев нашелся скрипач. Начались танцы, куда стекалась громадная толпа солдат с обеих сторон.
Офицеры смотрели на совместное празднование двух враждующих армий, но этому не препятствовали. Даже один командир казачьей сотни пошел в толпу и поздравил австрийского капитана с Пасхой.
В 6 часов вечера, на третий день Пасхи, с обеих сторон завизжали артиллерийские снаряды и засвистели пули. Только что бывшие друзья сразу сделались врагами, готовыми один другого заколоть штыком».
Из книги: Чеславский В. В. 67 боев 10-го гусарского Ингерманландского полка в мировую войну 1914-1917 годах. Чикаго, 1937.
@sashakots
Вспоминает генерал-майор Василий Чеславский, бывший командир 10-го гусарского Ингерманландского полка:
«В 1916 году наша Пасха совпала в один и тот же день с католической.
В Страстной Четверг утром из неприятельских окопов вышел офицер с двумя солдатами. Все были без оружия, но несли белый флаг.
Дойдя до середины между нашими и неприятельскими окопами, они вбили кол в землю и, привязав к нему лист бумаги, ушли обратно.
Об этом мне сообщили по телефону. Я приказал послать тоже одного офицера с двумя солдатами и белым флагом взять оставленную неприятелем бумагу.
Содержание письма мне прочли по телефону, которое гласило: «Мы христиане так же, как и вы. В такие святые для христиан дни не будем убивать один другого. Для этого мы предлагаем прекратить всякую стрельбу и высылку разведчиков с 6-ти часов вечера Страстного Четверга до 6-ти часов вечера следующего вторника. О вашем согласии сообщите».
Признаться, я в душе одобрял эту идею, так как она нам никакого вреда принести не могла, но занимая столь ответственную должность, как командир полка, я не мог дать на это свое разрешение, ввиду того, что право заключить перемирие принадлежит только командующему армией.
На официальное же донесение я знал, что в разрешении на перемирие будет отказано. Поэтому я ответил в эскадроны, что никакого письма я от неприятеля не получил и ничего по этому поводу не знаю.
В эскадронах поняли мой ход, что официально я перемирия разрешить не могу, но и не запрещаю. После этого из наших окопов отнесли ответ с надписью: «Согласны».
Мне, конечно, пришлось, как обычно, писать приказ по полку, от каких эскадронов, куда и когда посылать разведчиков, но неофициально я знал, что никто и никуда никакой разведки не высылал и всякая стрельба как с нашей стороны, так и со стороны противника совершенно прекратилась в 6 часов вечера в Страстной Четверг.
В Страстную субботу мой полк сменен казаками. Несомненно, эскадроны передали казачьим сотням о состоявшемся «перемирии».
При следующей смене казаки рассказывали, что в первый день Пасхи из окопов противника вышла группа австрийцев, которые вместо оружия в руках несли бутылки.
Заметив это, казаки взяли пасху, колбасы, сала и пошли на встречу неприятеля, где и произошло совместное разговение.
Затем появился казак с гармошкой, а у австрийцев нашелся скрипач. Начались танцы, куда стекалась громадная толпа солдат с обеих сторон.
Офицеры смотрели на совместное празднование двух враждующих армий, но этому не препятствовали. Даже один командир казачьей сотни пошел в толпу и поздравил австрийского капитана с Пасхой.
В 6 часов вечера, на третий день Пасхи, с обеих сторон завизжали артиллерийские снаряды и засвистели пули. Только что бывшие друзья сразу сделались врагами, готовыми один другого заколоть штыком».
Из книги: Чеславский В. В. 67 боев 10-го гусарского Ингерманландского полка в мировую войну 1914-1917 годах. Чикаго, 1937.
@sashakots
👍1.58K🙏1.03K😢222❤106🔥34😱22👎15🥰9😡4
tgoop.com/sashakots/53182
Create:
Last Update:
Last Update:
Из истории Пасхальных перемирий. Первая мировая
Вспоминает генерал-майор Василий Чеславский, бывший командир 10-го гусарского Ингерманландского полка:
«В 1916 году наша Пасха совпала в один и тот же день с католической.
В Страстной Четверг утром из неприятельских окопов вышел офицер с двумя солдатами. Все были без оружия, но несли белый флаг.
Дойдя до середины между нашими и неприятельскими окопами, они вбили кол в землю и, привязав к нему лист бумаги, ушли обратно.
Об этом мне сообщили по телефону. Я приказал послать тоже одного офицера с двумя солдатами и белым флагом взять оставленную неприятелем бумагу.
Содержание письма мне прочли по телефону, которое гласило: «Мы христиане так же, как и вы. В такие святые для христиан дни не будем убивать один другого. Для этого мы предлагаем прекратить всякую стрельбу и высылку разведчиков с 6-ти часов вечера Страстного Четверга до 6-ти часов вечера следующего вторника. О вашем согласии сообщите».
Признаться, я в душе одобрял эту идею, так как она нам никакого вреда принести не могла, но занимая столь ответственную должность, как командир полка, я не мог дать на это свое разрешение, ввиду того, что право заключить перемирие принадлежит только командующему армией.
На официальное же донесение я знал, что в разрешении на перемирие будет отказано. Поэтому я ответил в эскадроны, что никакого письма я от неприятеля не получил и ничего по этому поводу не знаю.
В эскадронах поняли мой ход, что официально я перемирия разрешить не могу, но и не запрещаю. После этого из наших окопов отнесли ответ с надписью: «Согласны».
Мне, конечно, пришлось, как обычно, писать приказ по полку, от каких эскадронов, куда и когда посылать разведчиков, но неофициально я знал, что никто и никуда никакой разведки не высылал и всякая стрельба как с нашей стороны, так и со стороны противника совершенно прекратилась в 6 часов вечера в Страстной Четверг.
В Страстную субботу мой полк сменен казаками. Несомненно, эскадроны передали казачьим сотням о состоявшемся «перемирии».
При следующей смене казаки рассказывали, что в первый день Пасхи из окопов противника вышла группа австрийцев, которые вместо оружия в руках несли бутылки.
Заметив это, казаки взяли пасху, колбасы, сала и пошли на встречу неприятеля, где и произошло совместное разговение.
Затем появился казак с гармошкой, а у австрийцев нашелся скрипач. Начались танцы, куда стекалась громадная толпа солдат с обеих сторон.
Офицеры смотрели на совместное празднование двух враждующих армий, но этому не препятствовали. Даже один командир казачьей сотни пошел в толпу и поздравил австрийского капитана с Пасхой.
В 6 часов вечера, на третий день Пасхи, с обеих сторон завизжали артиллерийские снаряды и засвистели пули. Только что бывшие друзья сразу сделались врагами, готовыми один другого заколоть штыком».
Из книги: Чеславский В. В. 67 боев 10-го гусарского Ингерманландского полка в мировую войну 1914-1917 годах. Чикаго, 1937.
@sashakots
Вспоминает генерал-майор Василий Чеславский, бывший командир 10-го гусарского Ингерманландского полка:
«В 1916 году наша Пасха совпала в один и тот же день с католической.
В Страстной Четверг утром из неприятельских окопов вышел офицер с двумя солдатами. Все были без оружия, но несли белый флаг.
Дойдя до середины между нашими и неприятельскими окопами, они вбили кол в землю и, привязав к нему лист бумаги, ушли обратно.
Об этом мне сообщили по телефону. Я приказал послать тоже одного офицера с двумя солдатами и белым флагом взять оставленную неприятелем бумагу.
Содержание письма мне прочли по телефону, которое гласило: «Мы христиане так же, как и вы. В такие святые для христиан дни не будем убивать один другого. Для этого мы предлагаем прекратить всякую стрельбу и высылку разведчиков с 6-ти часов вечера Страстного Четверга до 6-ти часов вечера следующего вторника. О вашем согласии сообщите».
Признаться, я в душе одобрял эту идею, так как она нам никакого вреда принести не могла, но занимая столь ответственную должность, как командир полка, я не мог дать на это свое разрешение, ввиду того, что право заключить перемирие принадлежит только командующему армией.
На официальное же донесение я знал, что в разрешении на перемирие будет отказано. Поэтому я ответил в эскадроны, что никакого письма я от неприятеля не получил и ничего по этому поводу не знаю.
В эскадронах поняли мой ход, что официально я перемирия разрешить не могу, но и не запрещаю. После этого из наших окопов отнесли ответ с надписью: «Согласны».
Мне, конечно, пришлось, как обычно, писать приказ по полку, от каких эскадронов, куда и когда посылать разведчиков, но неофициально я знал, что никто и никуда никакой разведки не высылал и всякая стрельба как с нашей стороны, так и со стороны противника совершенно прекратилась в 6 часов вечера в Страстной Четверг.
В Страстную субботу мой полк сменен казаками. Несомненно, эскадроны передали казачьим сотням о состоявшемся «перемирии».
При следующей смене казаки рассказывали, что в первый день Пасхи из окопов противника вышла группа австрийцев, которые вместо оружия в руках несли бутылки.
Заметив это, казаки взяли пасху, колбасы, сала и пошли на встречу неприятеля, где и произошло совместное разговение.
Затем появился казак с гармошкой, а у австрийцев нашелся скрипач. Начались танцы, куда стекалась громадная толпа солдат с обеих сторон.
Офицеры смотрели на совместное празднование двух враждующих армий, но этому не препятствовали. Даже один командир казачьей сотни пошел в толпу и поздравил австрийского капитана с Пасхой.
В 6 часов вечера, на третий день Пасхи, с обеих сторон завизжали артиллерийские снаряды и засвистели пули. Только что бывшие друзья сразу сделались врагами, готовыми один другого заколоть штыком».
Из книги: Чеславский В. В. 67 боев 10-го гусарского Ингерманландского полка в мировую войну 1914-1917 годах. Чикаго, 1937.
@sashakots
BY Kotsnews
Share with your friend now:
tgoop.com/sashakots/53182