Главная интрига библионочи — как Рома Декабрев рассказывал 12-летним детям, о чем именно его роман.

Мне нужна эта запись и ведро попкорна.

Чисто литературный вопрос. С чем предпочитаете сырники: со сметаной или с вареньем? 🧐

По Рыбацкой ходят Рома и Серёжа,
Пишут свои книги, "Афанасий" пьют,
А в Москве читатель ждать уже не может,
Бьют часы на Спасской башне - виноватых бьют.

Книги говорят на книжном фестивале

📚Рома Декабрев «Гнездо синицы» (2023)

Начну издалека. Не так давно я случайно оказалась на выставке современного искусства в маленьком провинциальном городке. Среди простоватых по наполнению и смыслу портретов сельских жителей была одна выбивающаяся из общего ряда работа: автор сделал несколько фотографий одной и той же бабушки, разрезал их на равные кусочки, а потом из части этих кусочков, увеличенных в несколько раз, сконструировал новый портрет женщины, в котором невозможно разглядеть ее полностью, зато можно изолированно рассмотреть отдельные детали (узелок на платке, сжатые пальцы, колесо велосипеда, кусочек бидона и т.д.).

«Гнездо синицы» также состоит из разрозненных кусочков разных эпизодов, которые в сумме не выстраиваются в бесшовную картинку-паззл, однако, несмотря на лакуны, составляют вместе нечто единое. Хотя кратко пересказать суть текста все равно невозможно.

Посудите сами. В первых главах Рома Декабрев ведет повествование от лица трупа, который в прямом смысле разделывает патологоанатом, и это как будто бы намекает на треш-литературу. Потом рассказ перескакивает на сотрудника офиса, который не в курсе, в чем заключаются его должностные обязанности, не работает, но и уволиться тоже не может ― и это как-то по-кафкиански. Следом из книги начинают выпадать маски, черепахи, убийства, детские воспоминания, побег ― и цирк, самый настоящий, с шатром и клоунами. А потом все это взбалтывается, смешивается и дает какое-то немыслимое число вариаций возможных интерпретаций.

Вот, например, таких.

В одном из эпизодов романа герои рассуждают о взгляде «сквозь сеточку», позволяющем видеть только отдельные фрагменты реальности. Таким же неполным является угол обзора любого человека, который не способен охватить зрением/мышлением мир целиком и вынужден выстраивать свои суждения и взгляды, полагаясь на обломки полной (а полной ли?) картины. Плюс, сознательно или бессознательно, он злоупотребляет деконструкцией своей памяти. Да так, что порой и вовсе не видна грань между правдой и ложью, фантазией и реальность, сном и явью, воспоминанием и действительно произошедшим событием. Есть в этом что-то то ли платоновское, то ли прустовское.

В другой главе дети окунают одного из товарищей в холодную воду на десятки секунд, чтобы он, задержав дыхание, смог найти пропавшую девочку — то ли в своей голове, то ли в другом мире. И если отмести всю абсурдность ситуации, то можно дойти до размышлений о том, что автор раз за разом заставляет читателя проваливаться в кроличьи норы, а значит между всем происходящим нет никакого противоречия: события развиваются не в одной, а в нескольких разных плоскостях. И тут возникает новый вопрос ― где здесь настоящее и живое, а где вымышленное и мертвое? Кто является «более настоящим»: труп, у которого есть эмоции и воспоминания, или человек, демонстрирующий окружающим «сборную» версию себя, состоящую из красивых фото в соцсетях и общепринятых суждений в голове?

И это только пара вопросов, которые появляются в процессе чтения. Как итог — одна из самых странных книг года. Если не самая странная.

#bkbg_книги

И другие приключения Дикаприева

Ответочка