ропейское происхождение, что и небесный бог Зевс; и, кроме того, схожие дуалистические системы существовали и у других народов — например, в Месопотамии и у хеттов. В древнегреческой религии небесный и подземный миры сосуществовали в полном равновесии на протяжении нескольких тысяч лет.
Признавать опасную природу многих хтонических персонажей можно и нужно, однако следует понимать, что этим же персонажам присущи и другие роли.
Центральное место в греческой хтонической традиции занимают Аид, Персефона, Деметра и Геката наряду с Гермесом Хтонием. Геката зачастую ассоциируется с негативным стереотипом «ведьмы», но до возникновения этих ассоциаций ей приписывались самые благие и милостивые функции. Деметра наряду с Персефоной и Аидом (а также его двойником, Плутосом) стояла во главе элевсинских мистерий. Культ Деметры зародился еще в доисторические времена. Она связывалась не только с плодородием земли и подземным миром, но и с созвездием Девы и, таким образом, сочетала в себе хтоническую природу с небесной.
Аид как владыка подземного мира был, в лучшем случае, амбивалентен, но его alterego, Плутос, почитался как бог богатства, обретаемого благодаря плодам земли. Попытки жестко разграничить двух этих персонажей неправомерны. За плодородие земли отвечали также Деметра и Персефона, однако не в меньшей степени эти богини связывались и со смертью. Наряду с обрядом, в котором разыгрывался миф о том, как Деметра разыскивала похищенную Аидом Персефону, существовал еще один более таинственный ритуал — плодоносное бракосочета ние Плутоса и Персефоны.
Но, тем не менее, между культами божеств олимпийского, небесного круга и культами божеств хтонических имелись существенные различия. К небесным богам и богиням взывали при свете дня, в состоянии физической и ритуальной чистоты, и зачастую облачаясь в белые одежды; сопутствующие обряды были торжественными и радостными; для жертвоприношения воздвигали алтарь, а жертве поднимали голову, чтобы в миг заклания ее взор был обращен к небесам. Умерших же, напротив, чествовали причитаниями — теми самыми, от греческого названия которых произошел термин «гоэтия». Церемонии такого рода (как и эквивалентные им обряды в хеттской культуре) обычно проводились ночью. Плакальщицы распускали волосы, разрывали и пачкали грязью свои одежды. Жертвы умершим приносили не на алтаре, а над ямой, в которую и обращался перед смертью взор жертвенного животного. Многие черты этого культа мертвых присутствовали и в обрядах поклонения хтоническим божествам и героям. Впрочем, не все из перечисленных различий между обрядами небесного и подземного миров были строго обязательными: некоторые святилища и культы включали в себя элементы, связанные как с олимпийскими, так и с хтоническими сущностями.
Еще одно направление гоэтии, тесно связанное с загробным миром, представляла собой некромантия — искусство прорицания при помощи душ умерших, естественным образом проистекавшее из способности сопровождать душу в царство мерт
Признавать опасную природу многих хтонических персонажей можно и нужно, однако следует понимать, что этим же персонажам присущи и другие роли.
Центральное место в греческой хтонической традиции занимают Аид, Персефона, Деметра и Геката наряду с Гермесом Хтонием. Геката зачастую ассоциируется с негативным стереотипом «ведьмы», но до возникновения этих ассоциаций ей приписывались самые благие и милостивые функции. Деметра наряду с Персефоной и Аидом (а также его двойником, Плутосом) стояла во главе элевсинских мистерий. Культ Деметры зародился еще в доисторические времена. Она связывалась не только с плодородием земли и подземным миром, но и с созвездием Девы и, таким образом, сочетала в себе хтоническую природу с небесной.
Аид как владыка подземного мира был, в лучшем случае, амбивалентен, но его alterego, Плутос, почитался как бог богатства, обретаемого благодаря плодам земли. Попытки жестко разграничить двух этих персонажей неправомерны. За плодородие земли отвечали также Деметра и Персефона, однако не в меньшей степени эти богини связывались и со смертью. Наряду с обрядом, в котором разыгрывался миф о том, как Деметра разыскивала похищенную Аидом Персефону, существовал еще один более таинственный ритуал — плодоносное бракосочета ние Плутоса и Персефоны.
Но, тем не менее, между культами божеств олимпийского, небесного круга и культами божеств хтонических имелись существенные различия. К небесным богам и богиням взывали при свете дня, в состоянии физической и ритуальной чистоты, и зачастую облачаясь в белые одежды; сопутствующие обряды были торжественными и радостными; для жертвоприношения воздвигали алтарь, а жертве поднимали голову, чтобы в миг заклания ее взор был обращен к небесам. Умерших же, напротив, чествовали причитаниями — теми самыми, от греческого названия которых произошел термин «гоэтия». Церемонии такого рода (как и эквивалентные им обряды в хеттской культуре) обычно проводились ночью. Плакальщицы распускали волосы, разрывали и пачкали грязью свои одежды. Жертвы умершим приносили не на алтаре, а над ямой, в которую и обращался перед смертью взор жертвенного животного. Многие черты этого культа мертвых присутствовали и в обрядах поклонения хтоническим божествам и героям. Впрочем, не все из перечисленных различий между обрядами небесного и подземного миров были строго обязательными: некоторые святилища и культы включали в себя элементы, связанные как с олимпийскими, так и с хтоническими сущностями.
Еще одно направление гоэтии, тесно связанное с загробным миром, представляла собой некромантия — искусство прорицания при помощи душ умерших, естественным образом проистекавшее из способности сопровождать душу в царство мерт
вых. Тот, кто мог проводить душу в загробный мир, мог и вернуть ее обратно, по крайней мере на некоторое время. В своем изначальном религиозном контексте некромантия не воспринималась как некий антисоциальный род занятий, и в Греции действовало несколько крупных некромантических оракулов.
Самая зловещая форма, которую принимала связь гоэта с миром мертвых, заключалась в способности вызывать души усопших не для прорицания, а для каких-либо иных целей. Как и некромантическое прорицание, эта способность была естественным продолжением основной функции гоэта — функции психопомпа, провожатого душ. Но, помимо этого, она очень тесно связана со способностью работать с опасными духами самой разной природы. Искусство экзорцизма неразрывно переплетено с искусством эвокации. Именно по этой причине гоэтия впоследствии стала ассоциироваться с вызыванием демонов. Граница между подземными демонами и гневными призраками мертвых умерших всегда оставалась нечеткой. И, кроме того, для проведения любых обрядов, связанных с умершими, требовалось взаимодействие с божествами и хранителями подземного мира. В результате на протяжении почти всей своей истории гоэтия так или иначе связывалась с оживлением мертвецов.
Джейк Стреттон-Кент
Теософия: магия подземного.
Художник Anne Bachelier
#пандориум_боши
#Пандориум_мифология
Наш канал @pandorum_history
Самая зловещая форма, которую принимала связь гоэта с миром мертвых, заключалась в способности вызывать души усопших не для прорицания, а для каких-либо иных целей. Как и некромантическое прорицание, эта способность была естественным продолжением основной функции гоэта — функции психопомпа, провожатого душ. Но, помимо этого, она очень тесно связана со способностью работать с опасными духами самой разной природы. Искусство экзорцизма неразрывно переплетено с искусством эвокации. Именно по этой причине гоэтия впоследствии стала ассоциироваться с вызыванием демонов. Граница между подземными демонами и гневными призраками мертвых умерших всегда оставалась нечеткой. И, кроме того, для проведения любых обрядов, связанных с умершими, требовалось взаимодействие с божествами и хранителями подземного мира. В результате на протяжении почти всей своей истории гоэтия так или иначе связывалась с оживлением мертвецов.
Джейк Стреттон-Кент
Теософия: магия подземного.
Художник Anne Bachelier
#пандориум_боши
#Пандориум_мифология
Наш канал @pandorum_history
Именно через глаз происходило в Древнем Египте творение. Идея творения глазом, зрением, видением очень глубокая. В древнеегипетских представлениях о творении она была главенствующей, более важной, нежели рождение биологическое.
Творец замыслил формы - и они осуществились, стали доступны видению. Иными словами, то, что видит глаз, это осуществленная форма замысливания, поэтому «глаз» – слово женского рода в египетском языке. Это не то, что дает семя, а то, что производит на свет, рождает замысленное в сердце. Сердце замысливает - глаз рождает.
Древнеегипетская космогония.
А. Зубов
#Пандориум_египет
Наш канал @pandorum_history
Творец замыслил формы - и они осуществились, стали доступны видению. Иными словами, то, что видит глаз, это осуществленная форма замысливания, поэтому «глаз» – слово женского рода в египетском языке. Это не то, что дает семя, а то, что производит на свет, рождает замысленное в сердце. Сердце замысливает - глаз рождает.
Древнеегипетская космогония.
А. Зубов
#Пандориум_египет
Наш канал @pandorum_history
🔥7👍5❤4
День осеннего равноденствия 22 или 23 сентября, или на японском языке 秋分の日 (Shu-bun-no Hi), на самом деле Япония празднует не столько уникальное астрономическое явление, сколько почитает обряды буддийского праздника Хиган.
Буддийское понятие «хиган» с японского языка можно перевести как «тот берег», что подразумевает под собой другой мир, куда уходят предки, и где селятся их души.
Дни осеннего Хигана - это неделя, которая включает по 3 дня до и после дня осеннего равноденствия, и, конечно, сам день осеннего равноденствия.
Хиган, наравне с Новым годом зимой и фестивалем Бон летом, является праздником почитания предков, во время него совершаются поминальные службы.
В Хиган проводят различные обряды, призванные помочь душе преодолеть путь с запада, от мира «смятения и беспорядка», на восток, в мир «просветления».
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Буддийское понятие «хиган» с японского языка можно перевести как «тот берег», что подразумевает под собой другой мир, куда уходят предки, и где селятся их души.
Дни осеннего Хигана - это неделя, которая включает по 3 дня до и после дня осеннего равноденствия, и, конечно, сам день осеннего равноденствия.
Хиган, наравне с Новым годом зимой и фестивалем Бон летом, является праздником почитания предков, во время него совершаются поминальные службы.
В Хиган проводят различные обряды, призванные помочь душе преодолеть путь с запада, от мира «смятения и беспорядка», на восток, в мир «просветления».
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
🔥2
Индийский термин йога происходит из санскрита и включает в себя корень юдж, означающий «объединять, соединять, связывать» — корень, также этимологически связанный со словом «ярмо», например ярмо быка.
Можно сказать, что термин этот является в некотором роде аналогом слова «рели гия» (в переводе с латинского re-ligio — «снова связывать, завязывать.») Таким образом выходит, что человек — творение Божье, а религия — способ привести его обратно, снова «связать» с Богом.
Однако религия, religio, подразумевает под собой исторически обусловленный путь возвращения к Богу подобный тому описанному в заветах, таинствах или Коране, в то время как йога строится на психологии — на попытках слияния ума с вышестоящим принципом «чем мыслим разум.»
Кроме того, в йоге, в конечном счёте соединяются идентичные элементы — сознание объединяется с сознанием; ведь то, что под влиянием майи казалось двумя, на самом деле таковым не является; в религии же соединяются Бог и человек и они отнюдь не являются идентичными.
Конечно, мы знаем, что во многих известных религиях Востока богам по клоняются как отличным, не являющимся единым целым с их почитателями и в таком случае наблюдаются все виды строго предписанных устоев и обрядностей. И все же высшее откровение, ознаменованное мудрецами Востока, заключается в том, что бог, которого все ищут — суть выражение того же таинства, каковым являемся и мы сами.
До тех пор, пока существует иллюзия эго, будет существовать и сопутствующая ему иллюзия существования отличного божества; и наоборот, до тех пор, пока лелеется образ некоего отлично го божества, иллюзия эго, подпитываемая любовью, страхом, поклонением, изгнанием и воссоединением — всем этим спектром чувств, выраженным по отношению к божеству, будет существовать.
Джозеф Кэмпбелл
Маски Бога.
#Пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Можно сказать, что термин этот является в некотором роде аналогом слова «рели гия» (в переводе с латинского re-ligio — «снова связывать, завязывать.») Таким образом выходит, что человек — творение Божье, а религия — способ привести его обратно, снова «связать» с Богом.
Однако религия, religio, подразумевает под собой исторически обусловленный путь возвращения к Богу подобный тому описанному в заветах, таинствах или Коране, в то время как йога строится на психологии — на попытках слияния ума с вышестоящим принципом «чем мыслим разум.»
Кроме того, в йоге, в конечном счёте соединяются идентичные элементы — сознание объединяется с сознанием; ведь то, что под влиянием майи казалось двумя, на самом деле таковым не является; в религии же соединяются Бог и человек и они отнюдь не являются идентичными.
Конечно, мы знаем, что во многих известных религиях Востока богам по клоняются как отличным, не являющимся единым целым с их почитателями и в таком случае наблюдаются все виды строго предписанных устоев и обрядностей. И все же высшее откровение, ознаменованное мудрецами Востока, заключается в том, что бог, которого все ищут — суть выражение того же таинства, каковым являемся и мы сами.
До тех пор, пока существует иллюзия эго, будет существовать и сопутствующая ему иллюзия существования отличного божества; и наоборот, до тех пор, пока лелеется образ некоего отлично го божества, иллюзия эго, подпитываемая любовью, страхом, поклонением, изгнанием и воссоединением — всем этим спектром чувств, выраженным по отношению к божеству, будет существовать.
Джозеф Кэмпбелл
Маски Бога.
#Пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
❤3👍2
В скандинавском фольклоре (анализируются былички, заговоры, легенды, предания, сказки Дании, Исландии, Норвегии, Швеции), как и в фольклоре других стран, номинатив остров оказывается идентичен номинативу «иной» мир». «Иной» характер места также подчеркивается особыми свойствами местных растений, иным, нежели на материке, течением времени, необычной внешностью его обитателей, доступностью только для избранной группы посетителей (на остров могут попасть только самые смелые, честные, чистые душой и т. п.). Часто встречающаяся коннотация указанного номинатива - райский.
В качестве примера приведем норвежское предание «Вороны Ут-Рёста»:
Жители этой благодатной земли не знают нужды. По зеленым обширным пастбищам Ут-Рёста ходят тучные стада, поля золотятся ячменными колосьями, у причалов стоят суда с рыболовными снастями, всегда готовые выйти в плавание.
В самом сюжете данного предания легко обнаруживаются черты мифа о чертоге павших воинов Вальхалле:
бедный рыбак попадает в бурю, а от смерти его спасают вороны. Птицы показывают ему дорогу на остров Ут-Рёст, на котором живет старик с длинной белой бородой, одетый в синий кафтан (длинная седая борода и синий плащ - атрибуты бога Одина, повелителя Вальхаллы). Хозяин землянки демонстрирует поразительную осведомленность о том, о чем, на первый взгляд, у него не было никакой информации:
- Но разве ты меня знаешь?
- А как же мне тебя не знать? Конечно, знаю, - сказал старичок.
Обладание информацией о том, с кем ранее не был знаком, также сближает образ старика с образом Одина как бога мудрости.
Далее вороны превращаются в молодых парней, которых старик называет своими сыновьями (согласно «Старшей Эдде», Хугин и Мунин - вороны Одина):
Хугин и Мунин Над миром все время летают без устали; Мне за Хугина страшно, Страшней за Мунина, -Вернутся ли вороны!
Стол, накрытый в землянке, схож со столом, за которым в Вальхалле пируют павшие воины, так как на нем «ничего не убывает, словно никто не прикасался к еде и питью». На крыше землянки герой видит «белую козу с золотыми рогами и шелковой шерстью». Аналогично и на крыше Вальхаллы стоит коза Хейдрун, и из ее вымени течет мед.
Туман, моментально окутывающий остров, также подчеркивает «иную» природу Ут-Рёста.
В этом предании также прослеживается связь мифологемы острова-рая с культом предков, в рамках которого существовало убеждение, что мертвые родственники будут помогать живым.
Посещение острова в скандинавском фольклоре подобно прохождению инициации: низкий статус героя (бедность, непривлекательная внешность, притеснение со стороны близких родственников) после возращения меняется на противоположный (герой обретает несметное богатство, прекрасную невесту, ему всегда и всюду начинает сопутствовать удача).
В фольклоре в роли острова может выступать гора: согласно утверждению М. Элиаде, «Гора посреди Моря символизирует Остров Счастья, нечто подобное Раю».
В фольклоре стран Северной Европы положительная коннотация у такого образа реализуется отнюдь не всегда. Ос
В качестве примера приведем норвежское предание «Вороны Ут-Рёста»:
Жители этой благодатной земли не знают нужды. По зеленым обширным пастбищам Ут-Рёста ходят тучные стада, поля золотятся ячменными колосьями, у причалов стоят суда с рыболовными снастями, всегда готовые выйти в плавание.
В самом сюжете данного предания легко обнаруживаются черты мифа о чертоге павших воинов Вальхалле:
бедный рыбак попадает в бурю, а от смерти его спасают вороны. Птицы показывают ему дорогу на остров Ут-Рёст, на котором живет старик с длинной белой бородой, одетый в синий кафтан (длинная седая борода и синий плащ - атрибуты бога Одина, повелителя Вальхаллы). Хозяин землянки демонстрирует поразительную осведомленность о том, о чем, на первый взгляд, у него не было никакой информации:
- Но разве ты меня знаешь?
- А как же мне тебя не знать? Конечно, знаю, - сказал старичок.
Обладание информацией о том, с кем ранее не был знаком, также сближает образ старика с образом Одина как бога мудрости.
Далее вороны превращаются в молодых парней, которых старик называет своими сыновьями (согласно «Старшей Эдде», Хугин и Мунин - вороны Одина):
Хугин и Мунин Над миром все время летают без устали; Мне за Хугина страшно, Страшней за Мунина, -Вернутся ли вороны!
Стол, накрытый в землянке, схож со столом, за которым в Вальхалле пируют павшие воины, так как на нем «ничего не убывает, словно никто не прикасался к еде и питью». На крыше землянки герой видит «белую козу с золотыми рогами и шелковой шерстью». Аналогично и на крыше Вальхаллы стоит коза Хейдрун, и из ее вымени течет мед.
Туман, моментально окутывающий остров, также подчеркивает «иную» природу Ут-Рёста.
В этом предании также прослеживается связь мифологемы острова-рая с культом предков, в рамках которого существовало убеждение, что мертвые родственники будут помогать живым.
Посещение острова в скандинавском фольклоре подобно прохождению инициации: низкий статус героя (бедность, непривлекательная внешность, притеснение со стороны близких родственников) после возращения меняется на противоположный (герой обретает несметное богатство, прекрасную невесту, ему всегда и всюду начинает сопутствовать удача).
В фольклоре в роли острова может выступать гора: согласно утверждению М. Элиаде, «Гора посреди Моря символизирует Остров Счастья, нечто подобное Раю».
В фольклоре стран Северной Европы положительная коннотация у такого образа реализуется отнюдь не всегда. Ос
❤1
тров уже в силу своей изолированности может одновременно быть и источником угрозы, местом обитания сверхъестественных сил. Особенно ярко эта тенденция прослеживается на примере шведского фольклора. Например, гора Блокула (от немецкого Блокберг) - место проведения шабашей ведьм. На ее демоническую роль претендует несколько географических объектов. Самый известный из них - остров Бло-Юнгфурн, располагающийся в проливе Кальмарсунд, с давних времен использовавшийся мореплавателями в качестве места жертвоприношений. В то же время, согласно авторам Северной энциклопедии, представление о Блокуле как о демоническом месте - результат влияния христианства, трансформировавшего рудименты культа бога плодородия в мифологему сатанинского шабаша.
В результате анализа скандинавских фольклорных источников разных жанров было выяснено, что житель острова - человек незаурядных способностей: смелый, хладнокровный, обязательно владеющий приемами колдовства или получающий колдовские навыки непосредственно перед тем, как отправиться на остров. Кроме того, несмотря на наличие специфических островных обитателей - виттр, Бюсена, Бьяру, подземных жителей - было обнаружено, что фольклор Северной Европы наполняет мифологему острова привычной для других народов семантикой: с одной стороны, мечтой о рае; с другой стороны, приравнивает остров к абстрактному удаленному месту, «иному» миру, куда ссылается все негативное, несущее угрозу человеку.
Мифологема острова в скандинавском фольклоре.
Сафрон Елена Александровна
#Пандориум_мифология
Наш канал @pandorum_history
В результате анализа скандинавских фольклорных источников разных жанров было выяснено, что житель острова - человек незаурядных способностей: смелый, хладнокровный, обязательно владеющий приемами колдовства или получающий колдовские навыки непосредственно перед тем, как отправиться на остров. Кроме того, несмотря на наличие специфических островных обитателей - виттр, Бюсена, Бьяру, подземных жителей - было обнаружено, что фольклор Северной Европы наполняет мифологему острова привычной для других народов семантикой: с одной стороны, мечтой о рае; с другой стороны, приравнивает остров к абстрактному удаленному месту, «иному» миру, куда ссылается все негативное, несущее угрозу человеку.
Мифологема острова в скандинавском фольклоре.
Сафрон Елена Александровна
#Пандориум_мифология
Наш канал @pandorum_history
❤4👍1
Обо́жение означает – антиномическое, т.е. сохраняющее взаимную инаковость, соединение тварной и нетварной энергий любви – любовную синергию. Для достижения согласия этих энергий, первая должна «исцелиться», т.е. уподобившись второй. Но подобие уничтожает инаковость, что мы находим в контексте платонического и неоплатонического учения об эросе. У Плотина эротический путь заключается в постепенном уподоблении Единому вплоть до полного отождествления. Палама аналогично заявляет, что отличительным свойством любви является способность «делать многое одним», однако подчеркивает, что без смешения и сращивания, а как бы «прилеплением».
Основанием этого прилепления «расстоящихся» влюбленных является, – и здесь Палама ссылается на Аристотеля, – «сходство, дружность». В сущности, неясно, что может быть сходным между радикально инаковыми тварным бытием и нетварным инобытием. Единственное в чем они сходны, так это в своей инаковости.
Говоря о божественных ипостасях, или личностях, В.Н. Лосский парадоксально замечает, что они «сходны в том, в чем несходны». Может именно в инаковости заключается «сходство» влюбленных? Значит, уподобление Богу есть максимальное раскрытие своей инаковости или уникальности.
Как возможно общение между теми, между кем имеется онтологическая пропасть? Согласно Паламе, энергия – это онтологическая инстанция, через которую возможно общение с радикально Другим, сущность (οὐσία) которого принципиально непознаваема, в соответствии с принципом апофатического богословия. Энергии Другого делают его доступным при сохранении его инаковости. Но если источником энергий является радикально инаковая сущность, то каким образом они могут быть доступными. Их может сделать доступными только то, что не зависит от самой сущности. Такой инстанцией в Боге является личность (προσωπον, υποστασις), которая есть принципиальная несводимость к сущности. Следовательно, только личность может «выступать» из божественной недосягаемости. Благодаря непознаваемой сущности Бог неподвижен, но благодаря Лицам Троицы Бог может быть «движущимся», «экстатичным».
Таким образом, встреча с Другим происходит в сфере «личностного бытия-общения», без общего рода и общей области бытия. Это таинственное, антиномичное и парадоксальное общение инаковых личностей, а именно, человеческой личности и личности Христа. Синергия и сопричастность тварных и нетварных энергий осуществляется именно благодаря личностям, поскольку несмотря на их (энергий) асимметрию они воипостазированны, т.е. имеют личностный характер.
Центральной темой исихазма является возможность ви́дения Бога как в этой жизни, так и в эсхатологической перспективе. Согласно Паламе, «очистившиеся любовью к Богу видят Его теперь, а в Царствие Божием они Его видят «лицом к лицу». Таким образом, ви́дение имеет личностный, или экзистенциальный, характер. Соединение с Богом лишь для неопытных происходит в обезличенном экстазе, но на высших ступенях – в форме личного общения. Благодать Бога видится как несотворенный с
Основанием этого прилепления «расстоящихся» влюбленных является, – и здесь Палама ссылается на Аристотеля, – «сходство, дружность». В сущности, неясно, что может быть сходным между радикально инаковыми тварным бытием и нетварным инобытием. Единственное в чем они сходны, так это в своей инаковости.
Говоря о божественных ипостасях, или личностях, В.Н. Лосский парадоксально замечает, что они «сходны в том, в чем несходны». Может именно в инаковости заключается «сходство» влюбленных? Значит, уподобление Богу есть максимальное раскрытие своей инаковости или уникальности.
Как возможно общение между теми, между кем имеется онтологическая пропасть? Согласно Паламе, энергия – это онтологическая инстанция, через которую возможно общение с радикально Другим, сущность (οὐσία) которого принципиально непознаваема, в соответствии с принципом апофатического богословия. Энергии Другого делают его доступным при сохранении его инаковости. Но если источником энергий является радикально инаковая сущность, то каким образом они могут быть доступными. Их может сделать доступными только то, что не зависит от самой сущности. Такой инстанцией в Боге является личность (προσωπον, υποστασις), которая есть принципиальная несводимость к сущности. Следовательно, только личность может «выступать» из божественной недосягаемости. Благодаря непознаваемой сущности Бог неподвижен, но благодаря Лицам Троицы Бог может быть «движущимся», «экстатичным».
Таким образом, встреча с Другим происходит в сфере «личностного бытия-общения», без общего рода и общей области бытия. Это таинственное, антиномичное и парадоксальное общение инаковых личностей, а именно, человеческой личности и личности Христа. Синергия и сопричастность тварных и нетварных энергий осуществляется именно благодаря личностям, поскольку несмотря на их (энергий) асимметрию они воипостазированны, т.е. имеют личностный характер.
Центральной темой исихазма является возможность ви́дения Бога как в этой жизни, так и в эсхатологической перспективе. Согласно Паламе, «очистившиеся любовью к Богу видят Его теперь, а в Царствие Божием они Его видят «лицом к лицу». Таким образом, ви́дение имеет личностный, или экзистенциальный, характер. Соединение с Богом лишь для неопытных происходит в обезличенном экстазе, но на высших ступенях – в форме личного общения. Благодать Бога видится как несотворенный с
вет. Этот «свет незримый» Симеон описывает с помощью антиномичных выражений. Бог открывается в некоем световом образе, но «образуемым светом безобразным», что «видится чисто невидимо». Сама энергия любви является в качестве света: «Она есть огонь и сияние, она становится облаком света, делается солнцем. Как огонь, она согревает душу и разжигает мое сердце, и воздвигает к вожделению и любви к Создателю. Как светоносное сияние, … делая блестящим мой ум, показывает его способным для высоты созерцания, делая его видящим»
Этот свет превосходит чувственный свет и интеллектуальный свет, он – за пределами пространства и времени, хотя и видится умом и чувствами. Этим исихастское боговидение отличается от чисто интеллектуального и «духовного» созерцания Климента Александрийского и Оригена. Этот свет находится по ту сторону различения материального и духовного, поскольку он божественный и нетварный. Божественное не сводится к духовному, так же, как и тварное к материальному. Таким образом, в православном мировоззрении преодолевается платоновский дуализм чувственного и интиллигибельного, материи и духа. Через опыт ви́дения божественного света тварный человек антиномично соединяется с радикально Другим, с нетварным. Этот опыт является настолько важным с точки зрения исихазма, что Симеон Новый Богослов «отказывается называть христианами тех, кто не стяжал уже в этой жизни опыт Божественного Света»
Палама называет «человеческий дух, животворящий тело, умной любовью» (νοερός έρως).
Жаринов С.А., Михайлов И.С.
Любовь как синергия инаковостей в исихастской традиции.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Этот свет превосходит чувственный свет и интеллектуальный свет, он – за пределами пространства и времени, хотя и видится умом и чувствами. Этим исихастское боговидение отличается от чисто интеллектуального и «духовного» созерцания Климента Александрийского и Оригена. Этот свет находится по ту сторону различения материального и духовного, поскольку он божественный и нетварный. Божественное не сводится к духовному, так же, как и тварное к материальному. Таким образом, в православном мировоззрении преодолевается платоновский дуализм чувственного и интиллигибельного, материи и духа. Через опыт ви́дения божественного света тварный человек антиномично соединяется с радикально Другим, с нетварным. Этот опыт является настолько важным с точки зрения исихазма, что Симеон Новый Богослов «отказывается называть христианами тех, кто не стяжал уже в этой жизни опыт Божественного Света»
Палама называет «человеческий дух, животворящий тело, умной любовью» (νοερός έρως).
Жаринов С.А., Михайлов И.С.
Любовь как синергия инаковостей в исихастской традиции.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Друзья!
25 сентября в 17:00, в Актовом зале ИНИОН РАН по адресу г. Москва, Нахимовский проспект, д. 51/21, м. Профсоюзная состоится запуск киноклуба Re-ligare и наш первый кинопоказ.
🎥Мы посмотрим документальный этнографический фильм о шаманах Сибири "Времена сновидений".
Материалы для фильма были сняты в начале 1980-х годов на Чукотке, в Якутии и на Амуре. В фильме вы увидите чукотских, якутских, эвенкийских, нанайских и ульчских шаманов, услышите их рассказы и сможете посмотреть на их ритуалы – камлания.
Режиссер-оператор Андрис Слапиньш, научные консультанты Елена Новик, Эдуард Алексеев.
Фильм создан в 1982–1991, восстановлен в 2019. Реставрация фильма произведена А.И. Янковским (Санкт-Петербург).
Фильм представит Наталья Дюшен.
Ольга Христофорова подготовит нас к просмотру фильма лекцией "Шаманский костюм". Это продолжение лекции «Символические миры сибирских шаманов», прочитанной в ИНИОН РАН 18 февраля 2025 г.
https://rutube.ru/video/011d31422ae002e0b01c68c25eccc008/?r=wd
В новой лекции Ольга Борисовна расскажет о костюме шаманов Северной Азии, который может быть рассмотрен как спецодежда и доспехи, как шкура животного или оперение птицы и даже как экзоскелет. Мы проанализируем основные элементы костюма – куртку, наголовник, обувь, перчатки, пояс; обсудим, что символизируют разные элементы шаманского облачения; поговорим о типичных чертах костюма и его различиях в разных региональных традициях. Особенное внимание будет уделено тем костюмам, которые мы увидим в фильме «Времена сновидений», и историям о них.
Ольга Борисовна Христофорова – антрополог и фольклорист, специалист в области символической антропологии и мифо-ритуальных систем, доктор филологических наук, директор Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ, ведущий научный сотрудник Лаборатории теоретической фольклористики Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС. Автор более 250 научных публикаций, в том числе 4 монографий, а также научно-популярных книг «Мифы северных народов России» (2023) и «Шаманы северных народов России» (2025).
Чтобы попасть на кинопоказ, необходимо пройти регистрацию по ссылке (https://forms.yandex.ru/u/68c9b9b7068ff0678d1946d9/) и взять с собой паспорт (или читательский билет ИНИОН РАН).
До встречи на мероприятии!
Наш канал @pandorum_history
25 сентября в 17:00, в Актовом зале ИНИОН РАН по адресу г. Москва, Нахимовский проспект, д. 51/21, м. Профсоюзная состоится запуск киноклуба Re-ligare и наш первый кинопоказ.
🎥Мы посмотрим документальный этнографический фильм о шаманах Сибири "Времена сновидений".
Материалы для фильма были сняты в начале 1980-х годов на Чукотке, в Якутии и на Амуре. В фильме вы увидите чукотских, якутских, эвенкийских, нанайских и ульчских шаманов, услышите их рассказы и сможете посмотреть на их ритуалы – камлания.
Режиссер-оператор Андрис Слапиньш, научные консультанты Елена Новик, Эдуард Алексеев.
Фильм создан в 1982–1991, восстановлен в 2019. Реставрация фильма произведена А.И. Янковским (Санкт-Петербург).
Фильм представит Наталья Дюшен.
Ольга Христофорова подготовит нас к просмотру фильма лекцией "Шаманский костюм". Это продолжение лекции «Символические миры сибирских шаманов», прочитанной в ИНИОН РАН 18 февраля 2025 г.
https://rutube.ru/video/011d31422ae002e0b01c68c25eccc008/?r=wd
В новой лекции Ольга Борисовна расскажет о костюме шаманов Северной Азии, который может быть рассмотрен как спецодежда и доспехи, как шкура животного или оперение птицы и даже как экзоскелет. Мы проанализируем основные элементы костюма – куртку, наголовник, обувь, перчатки, пояс; обсудим, что символизируют разные элементы шаманского облачения; поговорим о типичных чертах костюма и его различиях в разных региональных традициях. Особенное внимание будет уделено тем костюмам, которые мы увидим в фильме «Времена сновидений», и историям о них.
Ольга Борисовна Христофорова – антрополог и фольклорист, специалист в области символической антропологии и мифо-ритуальных систем, доктор филологических наук, директор Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ, ведущий научный сотрудник Лаборатории теоретической фольклористики Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС. Автор более 250 научных публикаций, в том числе 4 монографий, а также научно-популярных книг «Мифы северных народов России» (2023) и «Шаманы северных народов России» (2025).
Чтобы попасть на кинопоказ, необходимо пройти регистрацию по ссылке (https://forms.yandex.ru/u/68c9b9b7068ff0678d1946d9/) и взять с собой паспорт (или читательский билет ИНИОН РАН).
До встречи на мероприятии!
Наш канал @pandorum_history
❤1
Согласно другой легенде, Адам был создан в центре земли, в Иерусалиме, на месте, где позже будет воздвигнут крест. В книге Christliche Adamsbuch написано "И ангелы принесли тело Адама, и похоронили его в центре земли, в Иерусалиме, на том самом месте, где Господу должно быть распяту". Очевидно, и христианские легенды также сохранили эти идеи. Память об этой вере можно найти и сейчас, в церкви Святого Гроба Господня в Иерусалиме – так называемый "омфалос", т.е. пуп земли. Это прямая мраморная колонна, около двух футов высотой, увенчанная плоским куполом, окруженным плетением, призванная обозначать центр мира.
Центр мира, соответственно – это место, где Адам был создан, где он погребен и где должен быть распят Христос. Гроб Господень также явно относится к этому месту. Древние понимали это буквально: в более поздние времена указывалось, что Христос и его труд искупления находились в центре мира. Эта точка зрения, однако, имеет и глубокое психологическое значение, а именно, что центр человеческой души – это место, где "сила Бога, собирающаяся с четырех концов света, останавливается", т.е. где противоположности объединяются, где лежит зарытым тайное сокровище и откуда исходит спасение.
И хотя это явно нигде не указано, можно предположить, что Замок Грааля, в той мере, в какой его можно считать чем-то вроде небесного Иерусалима, также представляет подобный центр, тем более поскольку сам Грааль тесно связан с Голгофой. О подобном месте говорится в китайских текстах как о "желтом замке", или "небесном сердце", и иногда оно представлено соответствующим знаком в мандалах, которые люди Запада рисуют сегодня.
В своем исчерпывающем труде, в котором цитируется обширный археологический и литературный материал, Л.Дж. Рингбом показывает, что Замок Грааля, в дополнение к описанию идеи "небесного Иерусалима" также связан с мистической идеей царской могилы, иномирного или райского сада и таинственного центра мира и что он представляет качества, заметно подобные мандале. Эта идея "иномирного" Иерусалима, который более важно было отвоевать, чем земной, также играла значительную роль в фантазиях крестоносцев, особенно среди низших классов; это явная проекция Самости как внутреннего центра, простирающегося намного шире, чем эго, что выражает целостность и гармонию и откуда исходят целительные, объединяющие влияния. Согласно легендам, Адам похоронен в центре этого таинственного места, и даже если автор нашей работы едва сознавал эти элементы или их значение, однако он явно рассматривает своего Иосифа как аналогию Адама. Тюрьма, где Иосиф должен был провести сорок два года, расположена под землей, и потому подобна могиле, а Иосиф – это Адам, жаждущий искупления. Как Адам и больной Король Грааля, он есть образ человека, жаждущего спасения – и не только грешника, но первообраз первосущества, скрытого или похороненного в человеке, чье пленение и искупление сформировали содержание идеи Антропоса в поздней античности. Эта концепция, находящая свою особую формулировку
Центр мира, соответственно – это место, где Адам был создан, где он погребен и где должен быть распят Христос. Гроб Господень также явно относится к этому месту. Древние понимали это буквально: в более поздние времена указывалось, что Христос и его труд искупления находились в центре мира. Эта точка зрения, однако, имеет и глубокое психологическое значение, а именно, что центр человеческой души – это место, где "сила Бога, собирающаяся с четырех концов света, останавливается", т.е. где противоположности объединяются, где лежит зарытым тайное сокровище и откуда исходит спасение.
И хотя это явно нигде не указано, можно предположить, что Замок Грааля, в той мере, в какой его можно считать чем-то вроде небесного Иерусалима, также представляет подобный центр, тем более поскольку сам Грааль тесно связан с Голгофой. О подобном месте говорится в китайских текстах как о "желтом замке", или "небесном сердце", и иногда оно представлено соответствующим знаком в мандалах, которые люди Запада рисуют сегодня.
В своем исчерпывающем труде, в котором цитируется обширный археологический и литературный материал, Л.Дж. Рингбом показывает, что Замок Грааля, в дополнение к описанию идеи "небесного Иерусалима" также связан с мистической идеей царской могилы, иномирного или райского сада и таинственного центра мира и что он представляет качества, заметно подобные мандале. Эта идея "иномирного" Иерусалима, который более важно было отвоевать, чем земной, также играла значительную роль в фантазиях крестоносцев, особенно среди низших классов; это явная проекция Самости как внутреннего центра, простирающегося намного шире, чем эго, что выражает целостность и гармонию и откуда исходят целительные, объединяющие влияния. Согласно легендам, Адам похоронен в центре этого таинственного места, и даже если автор нашей работы едва сознавал эти элементы или их значение, однако он явно рассматривает своего Иосифа как аналогию Адама. Тюрьма, где Иосиф должен был провести сорок два года, расположена под землей, и потому подобна могиле, а Иосиф – это Адам, жаждущий искупления. Как Адам и больной Король Грааля, он есть образ человека, жаждущего спасения – и не только грешника, но первообраз первосущества, скрытого или похороненного в человеке, чье пленение и искупление сформировали содержание идеи Антропоса в поздней античности. Эта концепция, находящая свою особую формулировку
в гностицизме, не есть только еретическая идея, она основана на базовом ощущении, которое может стать также непосредственным опытом в душах сегодняшних мужчин и женщин.
Поэтому не удивительно, что образы ветхого и нового Адама должны играть важную роль в алхимии. Адам появляется здесь как синоним трансформированной субстанции и как Меркурий, и описывается как андрогин, чтобы символизировать тайную противоположную природу темной материи.
Алхимики даже зашли настолько далеко, чтобы приравнять своего Адама к образу своего Короля, старого или нуждающегося в обновлении. Стихотворение Василия Валентина описывает его сидящим в купальне и соединяющимся с Венерой! В других текстах он описывается как "высший человек", как "внутренний, невидимый человек", находящийся внутри нас. Его опускание в купальню или состояние сокрытия в могиле материи символизирует бессознательное условие, так сказать, воплощение Самости, альтернативное тому процессу, с помощью которого он возродится, т.е. изменится в обновленной силе опыта. Как Христос в уже цитированном тексте, Адам в алхимических версиях поражен в сердце стрелами любви. В алхимическом coniunctio он объединяется со своей собственной внутренней противоположностью, Евой.
Алхимики проецировали на него свою трансформирующую субстанцию, поскольку, согласно Библии, он был создан Богом из праха земного. Этот прах земной они интерпретировали как своего рода massa confusa или "хаос", из которого может быть создано все.
Четырьмя стадиями процесса путем разделения на четыре элемента, первоначальный хаос получает упорядоченность и внутреннее единство, и новый Адам, в котором четыре элемента становятся нерушимым единством, рождается в камне. Многочисленные атрибуты, которые алхимики приписывают своему Адаму, такие, как четырех- и восьмисторонность, округлость, природа микрокосма, и четыре элемента, из которых он состоит, явно описывают аспект Адама как Самость и составляют полную параллель идеям "Сирийской пещеры сокровищ".
Легенда о Граале.
Эмма Юнг, Мария-Луиза фон Франц.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Поэтому не удивительно, что образы ветхого и нового Адама должны играть важную роль в алхимии. Адам появляется здесь как синоним трансформированной субстанции и как Меркурий, и описывается как андрогин, чтобы символизировать тайную противоположную природу темной материи.
Алхимики даже зашли настолько далеко, чтобы приравнять своего Адама к образу своего Короля, старого или нуждающегося в обновлении. Стихотворение Василия Валентина описывает его сидящим в купальне и соединяющимся с Венерой! В других текстах он описывается как "высший человек", как "внутренний, невидимый человек", находящийся внутри нас. Его опускание в купальню или состояние сокрытия в могиле материи символизирует бессознательное условие, так сказать, воплощение Самости, альтернативное тому процессу, с помощью которого он возродится, т.е. изменится в обновленной силе опыта. Как Христос в уже цитированном тексте, Адам в алхимических версиях поражен в сердце стрелами любви. В алхимическом coniunctio он объединяется со своей собственной внутренней противоположностью, Евой.
Алхимики проецировали на него свою трансформирующую субстанцию, поскольку, согласно Библии, он был создан Богом из праха земного. Этот прах земной они интерпретировали как своего рода massa confusa или "хаос", из которого может быть создано все.
Четырьмя стадиями процесса путем разделения на четыре элемента, первоначальный хаос получает упорядоченность и внутреннее единство, и новый Адам, в котором четыре элемента становятся нерушимым единством, рождается в камне. Многочисленные атрибуты, которые алхимики приписывают своему Адаму, такие, как четырех- и восьмисторонность, округлость, природа микрокосма, и четыре элемента, из которых он состоит, явно описывают аспект Адама как Самость и составляют полную параллель идеям "Сирийской пещеры сокровищ".
Легенда о Граале.
Эмма Юнг, Мария-Луиза фон Франц.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Зрелая духовность, казалось бы, требует большего, чем вера, особенно когда вера основана на страхе. Для ребенка веры в устроение бытия достаточно, потому что ребенок живет в этих условиях. Для взрослого же восприятие устройства и смысла бытия должны быть переоценены перед лицом больших проблем. Возрастающая осознанность и фактический опыт превратностей жизни вступают в противоречие с верой, которая была подходящей для ребенка. Следует достигнуть новой гарантии смысла, даже безопасности, должна возникнуть новая уверенность, пробившись сквозь разруху и отчуждение. Столь зрелая духовность требует определенного внутреннего знания, подтвержденного опытом. Это и есть то, что в древние времена обозначалось греческим термином Гнозис.
К сожалению, хотя современная западная культура переросла сходную с детством фазу развития, это не изменило ее детских привычек. Мы на Западе все еще понимаем внутреннее сознательное восприятие лишь как побочный продукт объективных фактов и не более того. (Даже определенные современные причуды “нью-эйдж”, такие как особенности левого и правого полушария мозга, — это всё та же экстравертная односторонность.) Таким образом, как сказал Юнг, божественное “вырождается во внешний аспект поклонения” и “отнимается чувство сакральности внутреннего я”.
Критики альтернативных духовных течений задаются вопросом: не открывает ли такое отношение дверь в неограниченный субъективизм, с которым часто сталкиваются некоторые приверженцы этих направлений? Также возникают опасения, что увлечение представителей населения собственным внутренним миром может разрушить сложившуюся структуру общества. Юнг ответил на эти вопросы и сомнения следующими словами:
Приоритет субъективного фактора не подразумевает личного субъективизма, несмотря на готовность экстравертного подхода отвергнуть субъективный фактор как "только субъективный, и ничего более".
Фактически, говорит Юнг, субъективное не так уж и субъективно, как мы думаем, и чем глубже мы затрагиваем психические потоки внутренней жизни, тем больше мы отходим от личного и касаемся тех элементов опыта, которые бесконечны, безличны и поэтому, в некотором смысле, истинно объективны. Воображение не произвольно, как многие предполагают; напротив, оно основано на неизменных законах восприятия бессознательного.
В сущности, древние гностические постулаты и Юнг также подтверждают, что идеи, формирующие содержание каждой религии, являются не только производной извне, но и следствием субъективного открытия, сделанного изнутри человеческого психэ.
В “Ответе Иову” он говорит просто:
“Религиозные взгляды — это откровения психэ, основанные на бессознательных, то есть трансцендентальных процессах”. Приписываются ли метафизическим постулатам эти “откровения психэ”? Юнг говорит не об этом, и, вероятно, он не позаботился о том, чтобы пояснить эту фразу. Для верующих объект веры — это метафизическая реальность.
Для гностиков, следовательно, и для Юнга, явления опыта заслуживают того, чтобы преобладат
К сожалению, хотя современная западная культура переросла сходную с детством фазу развития, это не изменило ее детских привычек. Мы на Западе все еще понимаем внутреннее сознательное восприятие лишь как побочный продукт объективных фактов и не более того. (Даже определенные современные причуды “нью-эйдж”, такие как особенности левого и правого полушария мозга, — это всё та же экстравертная односторонность.) Таким образом, как сказал Юнг, божественное “вырождается во внешний аспект поклонения” и “отнимается чувство сакральности внутреннего я”.
Критики альтернативных духовных течений задаются вопросом: не открывает ли такое отношение дверь в неограниченный субъективизм, с которым часто сталкиваются некоторые приверженцы этих направлений? Также возникают опасения, что увлечение представителей населения собственным внутренним миром может разрушить сложившуюся структуру общества. Юнг ответил на эти вопросы и сомнения следующими словами:
Приоритет субъективного фактора не подразумевает личного субъективизма, несмотря на готовность экстравертного подхода отвергнуть субъективный фактор как "только субъективный, и ничего более".
Фактически, говорит Юнг, субъективное не так уж и субъективно, как мы думаем, и чем глубже мы затрагиваем психические потоки внутренней жизни, тем больше мы отходим от личного и касаемся тех элементов опыта, которые бесконечны, безличны и поэтому, в некотором смысле, истинно объективны. Воображение не произвольно, как многие предполагают; напротив, оно основано на неизменных законах восприятия бессознательного.
В сущности, древние гностические постулаты и Юнг также подтверждают, что идеи, формирующие содержание каждой религии, являются не только производной извне, но и следствием субъективного открытия, сделанного изнутри человеческого психэ.
В “Ответе Иову” он говорит просто:
“Религиозные взгляды — это откровения психэ, основанные на бессознательных, то есть трансцендентальных процессах”. Приписываются ли метафизическим постулатам эти “откровения психэ”? Юнг говорит не об этом, и, вероятно, он не позаботился о том, чтобы пояснить эту фразу. Для верующих объект веры — это метафизическая реальность.
Для гностиков, следовательно, и для Юнга, явления опыта заслуживают того, чтобы преобладат
👍1
ь над метафизически- ми теориями. На взгляд Юнга, гораздо важнее признать субъективный источник нашего понятия божественности, нежели принять метафизические и теологические постулаты. Было сказано, что теологи много знают о Боге, но очень мало — о божественности. Это недоразумение может быть исправлено только путем непосредственного прямого опыта, к которому взывали мистики и гностики во все времена.
Смысл жизни дарует не то, что описано Уильямом Джеймсом как “вера в чью-то чужую веру”. Скорее, здесь необходимо конкретное восприятие, имеющее силу благодаря прямому характеру воздействия и возникающему чувству нуминозности.
Всякий раз, когда такого восприятия нет, искаженное мировоззрение человека оборачивается против него самого. В каждой душе присутствует недостаток такого прямого видения, которое дарует ей целостность и истинный смысл. Если мы не знаем, как утолить этот творческий голод, он проецирует себя наружу, независимо от нашего желания и даже вопреки ему, обычно выбирая неподходящий объект.
Юнг знал, что традиция считать человеческую душу местом встречи Бога и человека позаимствована христианством у гностиков первых трех веков нашей эры. По этой причине он и призывал к новому осмыслению этой древней традиции и особенно — к возвращению гностического понятия Бога, познаваемого посредством внутреннего преображения.Перед лицом постоянных противников гностицизма и их критических слов в его адрес, таких, как “дуалистический”, “ненавидящий мир” и “безнравственный”, Юнг утверждал, что Оскорбление и преследование гностицизма — анахронизм. Его очевидный психологический символизм мог бы послужить многим людям сегодня как мост к жизнеспособному переосмыслению христианской традиции.
Движение к целостности происходит путем соединения многих противоположных компонентов души человека и культуры и является одним из главных, решающих факто- ров, лежащих в основе коллективного и индивидуального хода истории. Процесс индивидуации, или обретения целостности, привносит с собою опыт божественного и восприятие совершенства в символическом измерении жизни. Поэтому наша культура должна принять во внимание то, что психологическая фрагментация может, в конечном счете, лишь привести к развалу
Стефан Хёллер
Юнг и утерянные Евангелия.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
Смысл жизни дарует не то, что описано Уильямом Джеймсом как “вера в чью-то чужую веру”. Скорее, здесь необходимо конкретное восприятие, имеющее силу благодаря прямому характеру воздействия и возникающему чувству нуминозности.
Всякий раз, когда такого восприятия нет, искаженное мировоззрение человека оборачивается против него самого. В каждой душе присутствует недостаток такого прямого видения, которое дарует ей целостность и истинный смысл. Если мы не знаем, как утолить этот творческий голод, он проецирует себя наружу, независимо от нашего желания и даже вопреки ему, обычно выбирая неподходящий объект.
Юнг знал, что традиция считать человеческую душу местом встречи Бога и человека позаимствована христианством у гностиков первых трех веков нашей эры. По этой причине он и призывал к новому осмыслению этой древней традиции и особенно — к возвращению гностического понятия Бога, познаваемого посредством внутреннего преображения.Перед лицом постоянных противников гностицизма и их критических слов в его адрес, таких, как “дуалистический”, “ненавидящий мир” и “безнравственный”, Юнг утверждал, что Оскорбление и преследование гностицизма — анахронизм. Его очевидный психологический символизм мог бы послужить многим людям сегодня как мост к жизнеспособному переосмыслению христианской традиции.
Движение к целостности происходит путем соединения многих противоположных компонентов души человека и культуры и является одним из главных, решающих факто- ров, лежащих в основе коллективного и индивидуального хода истории. Процесс индивидуации, или обретения целостности, привносит с собою опыт божественного и восприятие совершенства в символическом измерении жизни. Поэтому наша культура должна принять во внимание то, что психологическая фрагментация может, в конечном счете, лишь привести к развалу
Стефан Хёллер
Юнг и утерянные Евангелия.
#пандориум_иное
Наш канал @pandorum_history
❤2👍1
Все эти наблюдения невольно приводят нас к параллелизму между мифологическим мышлением древнего человека и весьма сходным мышлением, обнаруженным у детей, у первобытных племен и в сновидениях. В этом отношении Ницше занимает позицию, заслуживающую внимания:
Во сне и его грезах мы снова проходим урок прежнего человечества… Я полагаю: как еще теперь человек умозаключает во сне, так человечество умозаключало и наяву много тысячелетий подряд: первая причина, которая приходила в голову, чтобы объяснить что-либо нуждавшееся в объяснении, была достаточна и принималась за истину… Во сне это первобытное свой-ство человечества возрождается в нас, ибо это есть основа, на которой раз-вился и еще развивается в каждом человеке высший разум: сон переносит нас назад, к отдаленным эпохам человеческой культуры, и дает нам средство лучше понять их. Сонное мышление удается нам теперь так легко, потому что в течение очень долгих периодов развития человечества мы были так хорошо приучены именно к этой фантастической и дешевой форме объяснения всего любой выдумкой. В этом смысле сон есть отдых для мозга, ибо днем последний должен удовлетворять более строгим требованиям, которые ставит мышлению более высокая культура…
Из этих процессов мы можем усмотреть, как поздно развилось более острое логическое мышление, строгое отношение к причине и действию, если еще теперь наш разум и рассудок непроизвольно возвращаются в своих функциях к этим примитивным формам умозаключения, и мы приблизительно половину нашей жизни пребываем в этом состоянии.
(Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое)
Мы видели выше, что Фрейд (независимо от Ницше) на основании анализа сновидений вновь пришел к подобному же взгляду.
Символы трансформации.
К. Г. Юнг
#пандориум_юнг
Наш канал @pandorum_history
Во сне и его грезах мы снова проходим урок прежнего человечества… Я полагаю: как еще теперь человек умозаключает во сне, так человечество умозаключало и наяву много тысячелетий подряд: первая причина, которая приходила в голову, чтобы объяснить что-либо нуждавшееся в объяснении, была достаточна и принималась за истину… Во сне это первобытное свой-ство человечества возрождается в нас, ибо это есть основа, на которой раз-вился и еще развивается в каждом человеке высший разум: сон переносит нас назад, к отдаленным эпохам человеческой культуры, и дает нам средство лучше понять их. Сонное мышление удается нам теперь так легко, потому что в течение очень долгих периодов развития человечества мы были так хорошо приучены именно к этой фантастической и дешевой форме объяснения всего любой выдумкой. В этом смысле сон есть отдых для мозга, ибо днем последний должен удовлетворять более строгим требованиям, которые ставит мышлению более высокая культура…
Из этих процессов мы можем усмотреть, как поздно развилось более острое логическое мышление, строгое отношение к причине и действию, если еще теперь наш разум и рассудок непроизвольно возвращаются в своих функциях к этим примитивным формам умозаключения, и мы приблизительно половину нашей жизни пребываем в этом состоянии.
(Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое)
Мы видели выше, что Фрейд (независимо от Ницше) на основании анализа сновидений вновь пришел к подобному же взгляду.
Символы трансформации.
К. Г. Юнг
#пандориум_юнг
Наш канал @pandorum_history
❤2👍1