Разумеется, ТГ-канал Медведева — это часть информационной политики и на внешнюю, и на внутреннюю аудиторию. Ни Песков, ни Путин чаще всего не отвечают на резкие заявления тех или иных американских и европейских деятелей. По крайней мере, в том же тоне, либо делают это обтекаемо и сдержанно, пример — выше.

ТГК и твиттер Медведева как раз делают эту «грязную работу» за них. Таким образом как бы демонстрируя разнообразие российской риторики. Мол, вам повезло, что с вами работает такой взвешенный человек, как ВВП, другие бы не церемонились.

Также важная миссия канала Дмитрия Анатольевича — провоцировать и демонстрировать, что с нами хотят сделать Европа и США («деколонизировать», развалить, задушить нищетой и далее по списку).

Поэтому, конечно, Кремль не пытался снизить риторику Медведева. Потому что именно такая риторика и нужна. Можно сколько угодно называть этот контент «пьяным шитпостингом», но по факту мало какой контент делается настолько осознанно и трезво.

Я ещё когда в агентстве работал, шутил (нет), что хотел бы захантить копирайтера(ов) канала Медведева. Не получилось бы — я уверен, они очень дорого стоят. По крайней мере, по моим меркам и ожиданиям. Так попадать в ЦА — многим брендам стоит поучиться.

Трамп вот действительно ведёт свой канал сам, если сравнивать его живые высказывания и онлайн. Тем хуже))) Лучше бы нанял специалиста.

Приглашённая звезда фильма «Один дома» планирует встретиться с актёром и участником КВН, а также с бывшим директором ФСБ, 25 лет управляющим Россией.

Мне очень интересно жить, обдумывая все эти коллизии, представляя себя ребёнком 12 лет, верящим в НЛО и ожидающим миллениума перед телевизором 31 декабря 1999-го года.

А вам тоже интересно?)

Я не умею переезжать.
31 июля случился маленький личный юбилей — 15 лет, как я живу в Петербурге. Незадолго до этого я спросил у друзей: «Как бы вы отметили такую дату?».
«Никак», — ответил Паша.
«Может, погулять в том районе, где ты жил, как переехал?», — предложила Саша.

На неделе я устроил себе выходной во вторник (я всегда слишком много себе позволял в этом городе) и поехал на «Московскую». Именно туда, в дом 197 на Московском проспекте, напротив «Макдональдса», на седьмой этаж, последний, мы втроём заехали в 2010-м.

Точнее, ехал я в «Пирожковую» на «Парке Победы» — родился у меня в этом году такой ритуал: тащиться на двух автобусах, 119-м и 239-м, чтобы съесть набор лучшего и странного из ассортимента. Записывайте: яйцо в тесте (да, просто целое яйцо в тесте), беляш, пирожок с селёдкой и яйцом, пирожок с копчёным сыром и зеленью (можно с обычным), а ещё обязательно ватрушку с творогом или ягодами.

Но в этот раз я вышел, переждал ливень под козырьком на площади Конституции и отправился сначала в сторону первого Дома. За 15 лет я жил в десяти местах, но не все места, в которых живёшь, становятся Домом. Иногда люди, ностальгируя о прошлом, используют клише «трава была зеленее». И это не относится к нашему двору: он стал намного зеленее — идешь по нему, словно по Сосновке. Записал три кружка Наташе — она приехала сюда из Тюмени в мой день рождения (это получилось случайно, но вообще-то и нет) и осталась на сегодня единственной, с кем я могу вспомнить хоть прямо сейчас не только те годы, но и время до переезда.

Она на кружки отвечает: «Сколько бы мы там ни жили, со сколькими людьми, всё равно я считаю, что это наша квартира. Потому что так, как мы, с таким трепетом, с таким уважением, такой заботой и ощущением дома там не жил в принципе никто, поэтому она нас любит так же, как и мы её».

Даже проданная и отремонтированная.

Летом мы выходили на незастеклëнный балкон и залипали часа на три, слушая музыку и глядя сначала влево, где виден шпиль Адмиралтейства, потом вправо, куда уносится дорога в аэропорт. Идеально прямой Московский проспект, с которого началась скачущая траектория неидеальной жизни в городе, где мне выдали медаль «Родившемуся в Ленинграде».

Зимой, конечно, на балконе делать было нечего. В расслоившиеся деревянные рамы задувал ветер, а утро начиналось не с кофе — сначала включаешь все конфорки, чтобы прогреть плиту, и только потом варишь. Если успеешь: в 8.30 нужно сесть на 239-й, но ехать не за пирожками, а в обратную сторону — на работу в Мегу Дыбенко, то есть до конечной. Заскочишь в 8.32 — едешь стоя как минимум до Софийской без шанса доспать.

Иногда мы не сидели на балконе, а шли в Парк Победы и до белой ночи тусовались там. Он всегда был гостеприимным, даже в мрачную зиму 2015-го, когда я ходил через него до метро с работы в «Радуге», слушая Мэнсона и Дайдо попеременно.

Именно там нужно съесть пирожки из «Пирожковой» в любое время года. Или напротив РНБ. Так я поступил во вторник, вспоминая, как абсолютно неумело искал первые три месяца после переезда работу по специальности. Без портфолио, без связей, без внятного резюме, без финансовой подушки — я же говорю, не умею переезжать. Уже не помню как напросился написать очерк в газету «Секретные материалы» про Ахматову и Цветаеву. Сидел в РНБ, лопатил литературу, чувствовал себя почти петербуржцем — мне выдали читательский билет!

Недавно я его нашёл среди других милых сердцу мелочей, упакованных в папки, ожидающих, чтобы их прикрепили на мудборды или повесили в рамку. В общем, эти милые сердцу мелочи — примерно всё, что я нажил за 15 лет. В них память, как и в местах по всему городу, насыщенных историями, их слоями, переплетениями.

Я так и не стал петербуржцем, как и мой двор нынешний никогда не станет маленькой Сосновкой — дома слишком высоки. Я был и остался сибиряком, но с вайбами петербургских поехавших. Где бы я ни гулял, чаще всего один, я обязательно вырулю в промзоны, а теперь и живу окружённый ими — ну вот так, люблю индастриал. Из окна видно вечное движение КАД, Мегу и Кудрово, где живёт Наташа.

Иногда мы друг к другу ходим, и я раскладываю таро. Главное — чтобы выпали пентакли.

Возможно, я бы не отмечал переезд никак. Я бы хотел не отмечать его никак — просто переехать, просто жить по прямой, как Московский проспект. Но я не умею переезжать, особенно когда уже 22, но ещё вчера мама мыла за мной посуду.

Пришлось снова родиться младенцем и расти. И самому себе — батей, который отмечает каждый год своего чада, в данном случае прожитый самостоятельно, за свой счёт. В 40 лет мне будет как будто 18, и я стану окончательно взрослым. Возможно, наконец отстану от себя и буду отмечать переезд никак.

И больше никуда не перееду. Хотя очень хочется попробовать. Хотя бы ненадолго. По-взрослому, а не как тогда. Но есть нюанс: в мой день рождения скорее всего больше никто из друзей не переедет в место, где я живу и которое определённо не станет Домом.