Норин

Forwarded from Русское национальное издание

Новый Карамзин: каким должен быть современный монументальный труд об истории России

Россия действительно нуждается в обобщающем историческом тексте — таком, который описывал бы наше бытие от Рюрика до нынешних дней. Пихать современность в исторический текст — идея заведомо плохая: тут уже нашим потомкам и времени предстоит дать всему оценку. Водоразделом, пожалуй, должен служить 2014 год, когда кончилась история постсоветской России и началось уже нечто совершенно новое. Так вот.

История России с 862 по 2014 год должна быть написана. Это должен быть народный текст, понятный не только академическим учёным, но такой, который будет с удовольствием читать и студент, и домохозяйка, и солдат, и бизнесмен. Попытку написать такой текст предпринял в последнее десятилетие Борис Акунин, но его в общем и целом постигла неудача. Не хватило ему, честно говоря, всего: и знаний, и навыков анализа, и, как ни странно, собственно писательского мастерства. И это мы даже не говорим об ангажированности и специфических политических убеждениях автора. Но тут нет смысла улюлюкать — задача была действительно крайне сложной и альтернативного «правильного» аналога всё ещё не завезли.

Проблема в том, что на современном уровне знания один человек с нуля создать такой труд высокого качества просто не сможет. Квалификации не хватит: история развивается, и текст, прекрасный для XIX века и адекватный для начала ХХ, уже будет смотреться бледно в XXI. Поэтому создаваться такой труд должен профессиональным писателем или журналистом, но под присмотром академических историков — причём специалистов по каждой конкретной эпохе. Другое дело, что основной автор должен обладать не только квалификацией и бойким пером, не только широким кругозором, но и достаточным смирением, чтобы слушать, что говорят профессионалы — что само по себе не самое частое явление.

Каждая эпоха задаёт свои вопросы прошлому, и современный Карамзин будет, конечно, серьёзно отличаться от «оригинального». Авторы прошлого сосредотачивались на государстве — царях и императорах, их решениях, походах и войнах, дипломатии. От современного автора мы будем ждать больше социологии, экономики, больше внимания не самым ярким, а как раз обычным судьбам соответствующих эпох. Больше внимания, чем раньше, неизбежно будет уделяться тем сословиям, судьбу которых раньше рисовали самыми общими мазками (что средний читатель знает о крепостных, кроме того, что они страдали от зависимости?); тем народам, которых судьба связала с русскими (мы много знаем о том, как в Российской империи жили башкиры? А о том, что происходило в советском Казахстане?). Новый автор неизбежно будет больше внимания уделять контексту, в котором жила Россия — мы были частью всех мировых процессов: от Великих географических открытий до глобальных войн ХХ века. Наконец, перед таким автором будет стоять потрясающе сложная задача — препарировать вопросы нашей истории (легко вообразить, как полярно можно трактовать события 1917 года и вообще советской эпохи), и написать об этом всем так, чтобы это действительно смогли читать люди, для которых история не является предметом непрерывного интереса.

Сложно? Сложно. Но это и должен быть труд, который станет классикой на десятилетия, а то и века вперёд. В конце концов, у англичан есть Акройд, который сумел уложить историю Англии в пять мастерски написанных книг. Мы должны суметь не хуже.

Telegram

Объясняет Readovka

От «Карамзина курильщика» к «Нестору наркомана». Зачем иноагент Зыгарь пытается переписать историю России

Раз в несколько лет тот или иной гуру российской либеральной общественности воображает себя «историком».

Десять лет назад это был Борис Акунин, «Карамзин…

👍247❤44👎14🗿9🤔7⚡5😁5💯2❤‍🔥1

www.tgoop.com/norinea/1772

17.4K viewsDec 4, 2023 at 09:10

Новый Карамзин: каким должен быть современный монументальный труд об истории России

Россия действительно нуждается в обобщающем историческом тексте — таком, который описывал бы наше бытие от Рюрика до нынешних дней. Пихать современность в исторический текст — идея заведомо плохая: тут уже нашим потомкам и времени предстоит дать всему оценку. Водоразделом, пожалуй, должен служить 2014 год, когда кончилась история постсоветской России и началось уже нечто совершенно новое. Так вот.

История России с 862 по 2014 год должна быть написана. Это должен быть народный текст, понятный не только академическим учёным, но такой, который будет с удовольствием читать и студент, и домохозяйка, и солдат, и бизнесмен. Попытку написать такой текст предпринял в последнее десятилетие Борис Акунин, но его в общем и целом постигла неудача. Не хватило ему, честно говоря, всего: и знаний, и навыков анализа, и, как ни странно, собственно писательского мастерства. И это мы даже не говорим об ангажированности и специфических политических убеждениях автора. Но тут нет смысла улюлюкать — задача была действительно крайне сложной и альтернативного «правильного» аналога всё ещё не завезли.

Проблема в том, что на современном уровне знания один человек с нуля создать такой труд высокого качества просто не сможет. Квалификации не хватит: история развивается, и текст, прекрасный для XIX века и адекватный для начала ХХ, уже будет смотреться бледно в XXI. Поэтому создаваться такой труд должен профессиональным писателем или журналистом, но под присмотром академических историков — причём специалистов по каждой конкретной эпохе. Другое дело, что основной автор должен обладать не только квалификацией и бойким пером, не только широким кругозором, но и достаточным смирением, чтобы слушать, что говорят профессионалы — что само по себе не самое частое явление.

Каждая эпоха задаёт свои вопросы прошлому, и современный Карамзин будет, конечно, серьёзно отличаться от «оригинального». Авторы прошлого сосредотачивались на государстве — царях и императорах, их решениях, походах и войнах, дипломатии. От современного автора мы будем ждать больше социологии, экономики, больше внимания не самым ярким, а как раз обычным судьбам соответствующих эпох. Больше внимания, чем раньше, неизбежно будет уделяться тем сословиям, судьбу которых раньше рисовали самыми общими мазками (что средний читатель знает о крепостных, кроме того, что они страдали от зависимости?); тем народам, которых судьба связала с русскими (мы много знаем о том, как в Российской империи жили башкиры? А о том, что происходило в советском Казахстане?). Новый автор неизбежно будет больше внимания уделять контексту, в котором жила Россия — мы были частью всех мировых процессов: от Великих географических открытий до глобальных войн ХХ века. Наконец, перед таким автором будет стоять потрясающе сложная задача — препарировать вопросы нашей истории (легко вообразить, как полярно можно трактовать события 1917 года и вообще советской эпохи), и написать об этом всем так, чтобы это действительно смогли читать люди, для которых история не является предметом непрерывного интереса.

Сложно? Сложно. Но это и должен быть труд, который станет классикой на десятилетия, а то и века вперёд. В конце концов, у англичан есть Акройд, который сумел уложить историю Англии в пять мастерски написанных книг. Мы должны суметь не хуже.

BY Норин