Warning: file_put_contents(aCache/aDaily/post/newdiscourse12/--): Failed to open stream: No space left on device in /var/www/tgoop/post.php on line 50 Новый дискурс@newdiscourse12 P.81
Посвятил сегодня весь день тому, что собирал материалы для текста об идеологических и культурных практиках в сталинском СССР, в связи с чем наткнулся на следующий фрагмент, который поразил меня тем, насколько это отличается от всего того, что имеет место в современной культуре, обществе:
“Подтверждения того, что Вождь и даже самый положительный герой пребывают в двух абсолютно разных временных уровнях, можно найти в сценах изображения их частной жизни. Сюжеты большинства сталинских романов (как и многих фильмов) построены по модели обряда инициации, где еще не вполне созревший герой под руководством старшего наставника проходит процесс формирования, в результате чего он может каким-то ритуальным путем быть инициирован и вступить в период (политической) зрелости.(19) Однако, этот обряд лишь символически передает приближение героя к онтологическому статусу Сталина. Различие между ними должно быть абсолютным (а следовательно, закрепленным, так сказать, «хронологически»). Например, в фильме Михаила Калатозова «Валерий Чкалов» (1941) чрезвычайно импульсивный герой, именем которого назван фильм, проходит через ритуальное становление во время встречи с самим Сталиным в Кремле. Сама [Стр. 127] встреча остается за кадром, мы же видим Чкалова снова только после его вступления в брак и после брачной ночи с женщиной, за которой до этого он лишь по-мальчишески ухаживал; вскоре он становится отцом. Подобным же образом, когда у Михаила Чиаурели в «Падении Берлина» (1949) огромного героя-стахановца вызывают на первую встречу со Сталиным, и он приближается к «Великому садовнику» в саду, он напоминает неуклюжего подростка и при виде великого вождя от смущения оступается, сойдя с тропинки на цветочную клумбу. И вновь содержание встречи не показано, но после нее мы видим героя тогда, когда у него завязывается роман с героиней; до этого он не умел выражать своей великой любви, но Сталин посоветовал ему следовать велению своего сердца. Сталин действует в этих сценах не только как инициатор на уровне, так сказать, политической сознательности или самодисциплины. Встреча со Сталиным, как в родовых инициациях, одновременно служит и чем-то вроде сексуальной инициации. Но Сталин (или его двойник) посылает инициированного в мир продолжать род, рожать детей и влиться в поток жизни, то есть продолжить ее течение. Во многих фильмах Сталин (или его двойник) выступает даже в роли свахи, возглавляя ритуальный момент помолвки героев в конце фильма, но при этом он остается фигурой, находящейся за гранью таких слишком человеческих моментов.(20)”
Трудно, конечно, не сыронизировать в связи с этим на тему того что love affairs у людей в СССР, конечно, были, но не иначе как с санкции и благословения самого Сталина. Остальные фрагменты из этого сборника статей также подтверждают этот тезис.
Цит. по: Кларк К. Соцреализм и сакрализация пространства // Соцреалистический канон. Под общ. ред. Х. Гюнтера и Е. Добренко. СПб.: Гуманитарное агентство “Гуманитарный проект”, 2000. С. 119-128.
Посвятил сегодня весь день тому, что собирал материалы для текста об идеологических и культурных практиках в сталинском СССР, в связи с чем наткнулся на следующий фрагмент, который поразил меня тем, насколько это отличается от всего того, что имеет место в современной культуре, обществе:
“Подтверждения того, что Вождь и даже самый положительный герой пребывают в двух абсолютно разных временных уровнях, можно найти в сценах изображения их частной жизни. Сюжеты большинства сталинских романов (как и многих фильмов) построены по модели обряда инициации, где еще не вполне созревший герой под руководством старшего наставника проходит процесс формирования, в результате чего он может каким-то ритуальным путем быть инициирован и вступить в период (политической) зрелости.(19) Однако, этот обряд лишь символически передает приближение героя к онтологическому статусу Сталина. Различие между ними должно быть абсолютным (а следовательно, закрепленным, так сказать, «хронологически»). Например, в фильме Михаила Калатозова «Валерий Чкалов» (1941) чрезвычайно импульсивный герой, именем которого назван фильм, проходит через ритуальное становление во время встречи с самим Сталиным в Кремле. Сама [Стр. 127] встреча остается за кадром, мы же видим Чкалова снова только после его вступления в брак и после брачной ночи с женщиной, за которой до этого он лишь по-мальчишески ухаживал; вскоре он становится отцом. Подобным же образом, когда у Михаила Чиаурели в «Падении Берлина» (1949) огромного героя-стахановца вызывают на первую встречу со Сталиным, и он приближается к «Великому садовнику» в саду, он напоминает неуклюжего подростка и при виде великого вождя от смущения оступается, сойдя с тропинки на цветочную клумбу. И вновь содержание встречи не показано, но после нее мы видим героя тогда, когда у него завязывается роман с героиней; до этого он не умел выражать своей великой любви, но Сталин посоветовал ему следовать велению своего сердца. Сталин действует в этих сценах не только как инициатор на уровне, так сказать, политической сознательности или самодисциплины. Встреча со Сталиным, как в родовых инициациях, одновременно служит и чем-то вроде сексуальной инициации. Но Сталин (или его двойник) посылает инициированного в мир продолжать род, рожать детей и влиться в поток жизни, то есть продолжить ее течение. Во многих фильмах Сталин (или его двойник) выступает даже в роли свахи, возглавляя ритуальный момент помолвки героев в конце фильма, но при этом он остается фигурой, находящейся за гранью таких слишком человеческих моментов.(20)”
Трудно, конечно, не сыронизировать в связи с этим на тему того что love affairs у людей в СССР, конечно, были, но не иначе как с санкции и благословения самого Сталина. Остальные фрагменты из этого сборника статей также подтверждают этот тезис.
Цит. по: Кларк К. Соцреализм и сакрализация пространства // Соцреалистический канон. Под общ. ред. Х. Гюнтера и Е. Добренко. СПб.: Гуманитарное агентство “Гуманитарный проект”, 2000. С. 119-128.
During a meeting with the president of the Supreme Electoral Court (TSE) on June 6, Telegram's Vice President Ilya Perekopsky announced the initiatives. According to the executive, Brazil is the first country in the world where Telegram is introducing the features, which could be expanded to other countries facing threats to democracy through the dissemination of false content. It’s yet another bloodbath on Satoshi Street. As of press time, Bitcoin (BTC) and the broader cryptocurrency market have corrected another 10 percent amid a massive sell-off. Ethereum (EHT) is down a staggering 15 percent moving close to $1,000, down more than 42 percent on the weekly chart. Select: Settings – Manage Channel – Administrators – Add administrator. From your list of subscribers, select the correct user. A new window will appear on the screen. Check the rights you’re willing to give to your administrator. Telegram desktop app: In the upper left corner, click the Menu icon (the one with three lines). Select “New Channel” from the drop-down menu. It’s easy to create a Telegram channel via desktop app or mobile app (for Android and iOS):
from us
