tgoop.com/neolemurian_advent/1360
Last Update:
Гиря северного неба мерно тянет линию холмов.
Голос камня — вкрадчивая гравитация,
псалом в низком регистре.
Здесь ветер учится проходить сквозь вехи.
В долине мальчик ведёт овец,
ставит знак на снегу: круг, ещё один, и третий —
но не трижды, а вовек.
Поле молчит.
Чёрное зеркало дремлет на границе дня,
его поверхность без края и имени.
Что возвращает путника к началу?
Без злобы, без просьб.
Маклер считает единицы тишины,
дроби переводит в осадки судеб,
смахивает пыль зимы на ладонь.
Седьмая фонема остужает губы,
её нельзя держать долго — вдох ломается,
в груди растёт белая письменность
мшистого инея, как в пещере первой церкви.
В долине мальчик ведёт овец, в рукаве семечки.
Поле прислушивается.
Порядок ничего не значит,
кроме возврата к основе:
как зима, что помнит дорогу в камень.
Когда склон примет город под белый купол,
когда речь истончится до шва,
Чёрный Джокер ляжет на стол лицом вниз —
рука без выпуклостей.
Нет победы, нет поражения, есть смена субстрата:
камень кивает едва заметно.
Так возвращается устройство мира —
зима, которая помнит дорогу домой.
BY Неолемурийский адвент
Share with your friend now:
tgoop.com/neolemurian_advent/1360