Неолемурийский адвент

И. проснулся с догадкой: улица, где стоял тот сад, никогда не существовала. В память встроили новый вкус, и слово «долг» стало сладковатым. Ночью сработал Офис Послесвечения, тонко отредактировал фон, а Бюро Зигзага пустило в эфир короткие, нерегулярные паузы, как икоту реальности. В деловой почте лежала бумага без шапки, пахла яблоней, которой в этом районе не сажали: Полка Лунного отдела передала сноску на текст, которого тоже никогда не было.

По городу разбредались слухи под ручку со своими официальными опровержениями. Слово‑червь, будто чужой питомец, рыхлило поле ощущений, не трогая фразы. «Родина» звенела пустой чашей, «страх» стягивал горло ладаном. И. перевернул плотную воднозначную страницу: PROJECT KNIFE MAZE. Трепет разложил «преверб‑решётки» по радио и рынкам, и мир пошёл на лёгкий зигзаг: пропустил удар, взял в сторону, вернулся не тем же.

И. пытался ухватить край старой биографии. В ответ телефон включался сам и произносил ровно: «Избыточность устранена». Тогда И. вышел к набережной, где вода всегда пахла цементом, и уловил типографскую краску. На небе висела светлая картотека. «Аргентина, 1978», — сказал он, и зубная пустота отозвалась знакомым холодком. Дирекция Зигзага оставляет следы, как ластик: видно, где стирали, но не видно, что было. И. ещё помнил, что когда‑то сомневался. Теперь сомнение стало режимом секретности.

🔥4❤‍🔥1

www.tgoop.com/neolemurian_advent/1357

108 viewsAug 26 at 21:01

И. проснулся с догадкой: улица, где стоял тот сад, никогда не существовала. В память встроили новый вкус, и слово «долг» стало сладковатым. Ночью сработал Офис Послесвечения, тонко отредактировал фон, а Бюро Зигзага пустило в эфир короткие, нерегулярные паузы, как икоту реальности. В деловой почте лежала бумага без шапки, пахла яблоней, которой в этом районе не сажали: Полка Лунного отдела передала сноску на текст, которого тоже никогда не было.

По городу разбредались слухи под ручку со своими официальными опровержениями. Слово‑червь, будто чужой питомец, рыхлило поле ощущений, не трогая фразы. «Родина» звенела пустой чашей, «страх» стягивал горло ладаном. И. перевернул плотную воднозначную страницу: PROJECT KNIFE MAZE. Трепет разложил «преверб‑решётки» по радио и рынкам, и мир пошёл на лёгкий зигзаг: пропустил удар, взял в сторону, вернулся не тем же.

И. пытался ухватить край старой биографии. В ответ телефон включался сам и произносил ровно: «Избыточность устранена». Тогда И. вышел к набережной, где вода всегда пахла цементом, и уловил типографскую краску. На небе висела светлая картотека. «Аргентина, 1978», — сказал он, и зубная пустота отозвалась знакомым холодком. Дирекция Зигзага оставляет следы, как ластик: видно, где стирали, но не видно, что было. И. ещё помнил, что когда‑то сомневался. Теперь сомнение стало режимом секретности.

BY Неолемурийский адвент