Идея создать блог про академическое письмо зрела давно. Полгода назад я даже купила доменное имя, чтобы завести традиционный блог и вешать там статьи о том, как облегчить жизнь академику, однако пока так и не сделала. Но хорошему названию чего ж пропадать - пусть начнет жить в виде канала в Телеграме. Название придумалось из этой картинки. Однажды, разбирая бумаги, я заметила свою надпись на полях книги Уильямса “ Style: Towards Clarity and Grace”.

Думается, этот комментарий лучше всего отражает степень отчаяния автора, которому надо писать и умно, и красиво, и вообще - надо писать.

Я не люблю писать академические тексты, но люблю читать о том, как писать академические тексты и пробовать оттуда всякие штучки и советы. Думаю, не в последнюю очередь благодаря им мне удавалось иногда усмирять отчаяние и опубликовать какое-то их количество.

Еще здесь будут появляться обзоры софта, который помогает в работе.

Не факт, что мне удастся удержаться в рамках девиза - “рассказывать, а не объяснять.

Книги Барбары Камлер и Пэт Томсон стали для меня настоящей находкой. Ужасно жалко, что я их не читала, когда заканчивала университет и магистратуру. Если вы зайдете в хорошую университетскую библиотеку, вы обнаружите несколько метров книг об академическом письме. Чаще всего это наборы стандартных решений, которые не очень работают на практике. Камлер и Томсон много лет руководят аспирантами, сами много пишут и знают, что хорошими авторами академических текстов не рождаются, ими становятся.

В одной из глав книги Kamler B., Thomson P. (2014) Helping doctoral students write: strategies for supervision они подробно обсуждают проблему начинающих, а иногда и зрелых авторов - использование конструкции: “he said, she said” в литературном обзоре. В таких конструкциях каждое предложение начинается с фамилии автора и краткого изложения того, что он сказал. Обычно в список включаются 3-4 автора, но может доходить и до 15-20 - длина списка зависит только от прилежания автора обзора. Иногда это перечисление мыслей заканчивается фразой “я согласен(а) с Петровым, а не Ивановым”. Очевидно, пользы читателю от такого перечисления немного. Во-первых, не факт, что исходные тексты, действительно об этом, а во-вторых, не понятно, зачем читать краткое изложение текста, если можно прочитать оригинал. Гораздо полезнее и интереснее читателю, если из обзора литературы становится ясно, чему, помимо исполнения академического ритуала, он служит и что конкретно привлекло внимание молодого ученого в цитируемой работе. Но это требует значительной научной эрудиции и авторской смелости. Поскольку я сама трусиха, то тоже часто пишу в таком жанре. Бороться с этим отчасти помогает хорошее конспектирование.

Пэт Томсон ведет блог https://patthomson.net и я рекомендую почаще его читать .

Как я использую Scrivener - большой пост.

Из того, о чем не сказано в посте. Программа платная, но пробный период 30 дней - и не 30 календарных дней, а 30 дней использования. Авторы программы знаю, что писатели - люди непостоянные, перерывы в письме могут быть несколько недель или месяцев, поэтому они позволяют рассчитывать на тридцать рабочих дней. https://telegra.ph/Scrivener---novyj-Word-11-23

Вчера отключила себе интернет, чтобы не залипать на datacamp и bbc, и все-таки дочитать непростую статью, но довольно скоро пожалела об этом. Да, у меня пропала возможность прокрастинировать, но одновременно пропала и возможность заглянуть в словарь.

Как мне кажется, ни в школе, ни в университете меня толком не учили пользоваться словарями. Классу к девятому я выпросила на день рождения толстый русско-немецкий и немецко-русский словарь. Но никто не объяснил мне как им правильно пользоваться, как работать с перекрестными ссылками, читать грамматические справки и вообще, читать словарь.

Первый раз качественное использование словаря я заметила у своего одногруппника из Израиля, с которым училась в магистратуре. Он перевел на иврит какое-то слово, не удовлетворился, забрался в англо-английский словарь, прочитал толкование, синонимы, антонимы и принял какое-то решение. Я восхитилась фундаментальным подходом, но сама продолжила жить по-старинке - с лингво.

Второй заход на словари тоже случился через Ближний Восток. Как-то я брала уроки английского по скайпу и учил меня эмигрировавший в Канаду иранец. Он показал мне словарь коллокаций - типичных грамматических сочетаний. Теперь, когда я задумываюсь, с каким предлогом употребить то или иное слово, я иду прямиком на ozdic.com и ищу ответ там.

Еще один словарь - thesaurus.com - я нашла случайно и теперь не представляю свою жизнь без него. По-моему, он предлагает самый удобный и точный поиск синонимов и тем самым сильно облегчает письмо. Туда я заглядываю постоянно, потому что как ни крути, мой активный английский ограничен, а на thesaurus я мгновенно нахожу более подходящее слово и жить становится веселее, а письмо становится меньше похоже на кальку с русского.

Сегодня были опубликованы результаты PISA - международного теста исследования уровня функциональной грамотности 15-летних школьников (чтение, математика, естественные науки). Пост-советское пространство за исключением Эстонии показало медианные (или, точнее, "средненькие" результаты). Россия чуть лучше, Беларусь, Украина, Литва, Молдова - чуть хуже. Хочется быть как Эстония, но что имеем, то имеем.

Кроме тестов, школьники отвечали еще на вопросы о счастье в текущий момент, о планах на будущее, о буллинге и т.д. Я заглянула на сайт на минутку, но попала на прямую трансляцию презентации результатов и залипла на час – не могла оторваться от докладчика.
https://oecd.streamakaci.com/edupisa2019conf/

Базы данных вскоре будут опубликованы – в них можно будет забраться и поанализировать.

Сам отчет по ссылке http://www.oecd.org/pisa/PISA%202018%20Insights%20and%20Interpretations%20FINAL%20PDF.pdf

Один из самых парадоксальных советов для начинающих исследователей я вычитала у норвежского криминолога Нильса Кристи “Откладывайте работу, когда пишется лучше всего. Писать до тех пор пока не иссякнут все идеи и слова не имеет смысла. Если прерваться, останется задел на следующий день”. Мне это показалось отличной рекомендацией - я даже отксерокопировала те несколько страниц, где она появилась наряду с другими и повесила над рабочим столом.

Оказывается, Хэмингуэй начинающим авторам говорил тоже самое: “Лучший способ писать - останавливаться, когда пишется хорошо и когда вы знаете, что случится дальше”. Почему это работает? Психологи покрутили это явление и предложили несколько объяснений.

Юшинори Ояма и Эммануэль Манало, предположили, что этот тезис должен работать, но при двух условиях: человек должен чувствовать, что он близок к завершению задачи и она должна быть достаточно сложной, чтобы ему было не все равно. Ояма и Манало давали студентам сложную задачу и просили их прекратить ее выполнение, когда видели, что несколько самых быстрых ее закончили. Они обнаружили, что у тех, кому до конца оставалось совсем немного уровень счастья и мотивации был выше, чем у тех, кому оставалось много и у тех, кто закончил. Маноло связал этот факт с оптимизмом: "Мы должны верить в себя - надеяться, что сможем что-нибудь сделать. И когда мы приближаемся к завершению того, чего не смогли достичь раньше, то оптимизм возрастает".

Другое объяснение происходит из гештальт-психологии. Гештальтисты полагают, что людям ищут закономерности в картине мира и картина в целом важнее, чем ее отдельные части. Если вы покажете кому-то очертания треугольника, состоящего из разбитых тире, мозг автоматически дополнит его до треугольника. То же самое с работой - мы что-то хотим завершить особенно сильно, если близки к достижению цели. В другом исследовании Манало и Ояма давали студентам очень объемное задание - описать свое детство от детского сада до окончания, но делили этих студентов на две группы. Одной группе велели структурировать ответ и разделить описания на две части: от детского сада до начальной школы и от средней школы до окончания. Другой оставили задание как есть. Студентов опять прерывали, как только несколько человек заканчивали свою работу. Эффект “близости к финишу” проявился и здесь, но сильнее он был у тех, кто получил структурированную задачу. Они лучше спланировали свое время и были больше мотивированы вернуться к работе.

Немного охлаждает оптимизм Маналы и Оямы исследование по прерыванию задачи, проведенное Даниэллой Купор. Она показывает, что когда перерыв мешает людям достичь определенной цели или задачи, они принимают более быстрые и менее продуманные решения в совершенно несвязанных областях. По ее мнению, при прерывании работы, мотивация растет, но не всегда в нужном направлении.
Ояма сам использует эту стратегию и пытается понять, поможет ли она аспирантам быстрее завершать свои исследования и доводить дело до защиты PhD.

Это был пересказ пересказа отсюда

https://www.bbc.com/worklife/article/20191205-how-to-conquer-work-paralysis-like-ernest-hemingway

Оригинальная статья Маналы и Оямы https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S187118711730189X#!а

В папке нон-фикшн попалась на глаза книжка Зинсера «Как писать хорошо». У неё хорошая репутация и много положительных отзывов на всех ресурсах, но я для меня она не стала бы книжкой первого выбора в деле обучения академическому письму. Открыв ее ещё раз, я в этом убедилась. Она и не адресована учёным, ее аудитория - авторы нехудожественных текстов - журналисты, публицисты, маркетологи, копирайтеры, но учёные тоже пишут нехудожественные тексты, поэтому я возлагала на неё много надежд.

Начинает Зинсер с того, что вроде бы даёт поддержку в трудном писательском ремесле и подчеркивает, что писать трудно, писатели страдают. С другой стороны, мне сложно сохранять самообладание, когда я его читаю. Он так высоко задирает планку качественного текста, что кажется, что ее никогда не достичь и руки опускаются.

Возможно, назидательность усилилась в русском переводе, возможно, это его собственный стиль.

Как я ни пытаюсь выбраться из стиля сборника рецептов, чтобы пересказать его идеи, получается не очень. Рука тянется написать «Следует писать проще» - но поданный в таком стиле совет меня раздражает. Исправляю на «пишите проще» - получше, но все равно выглядит как приказ. Выбираю вариант помягче «Что значит простое письмо» - но любой стилист скажет вам, что начинать фразу с вопросительного слова - плохой тон.

Получается, что почитав Зинсера, я лучше понимаю, как не надо, но не очень понимаю, как надо писать. Именно поэтому я не могу разделить восторженных отзывов, хотя совсем отбрасывать ее не стоит.

Простое письмо в цифрах.

Зинсер пишет: “не бывает черновиков, которые нельзя сократить на треть, а то и вполовину”.

И это чистая правда. На осенней школе мы давали группам участников задание написать небольшой исследовательский текст. Когда наша группа принесла черновик, мы вывели его на экран, но споткнулись уже на втором предложении. В нем было 68 слов. Примерно через полчаса усилиями шести человек мы превратили этого гиганта в два предложения. В первом стало 17 слов, во втором - 21. От того, что слов стало на 30% меньше, смысл никуда не потерялся.

Хороший редактор текста ценится высоко и не всегда доступен, но можно воспользоваться простым онлайн инструментом проверки текстов на читаемость - https://glvrd.ru.

Любопытное рассуждение на Quora о том, как англоязычные с лету понимают, что текст написан русскоязычным автором. Главный признак – использование хоть и правильного, но не всегда точного слова. Например, “define” вместо “identify”. Второй - довольно сложный синтаксис. И еще пять пунктов от человека с 25-летним опытом редактирования текстов, написанных русскоязычными авторами.

1. Классическая проблема – неправильное использование артиклей a/the.

2. Использование прямых хронологических конструкций в описании событий личной жизни. Широко распространена формула «с тех пор, как я был ребенком» для объяснения своих мотивов.

3. Русскоязычные предпочитают не отвечать на вопрос прямо, а выстраивают длинные вводные конструкции, в которых они напрочь теряют читателя.

4. Использование выражений «я верю / я убежден», чтобы убедить в чем-то читателя.

5. Широкое использование архаичных наречий, таких как “therefore” и “thus”, которые обычно являются прямым переводом для «поэтому», «потому», «по этой причине», и «в результате чего». Русскоязычные также слишком часто используют местоимение “such”, тогда как в английском чаще используются местоимения “these” и “those”.

Вся ветка здесь. https://www.quora.com/English-native-speakers-how-do-you-define-Russian-native-speakers-just-by-writing-Ive-met-people-on-the-internet-who-easily-defined-me-as-Russian-and-Im-really-curious

Выше я писала о книге Зинсера и о том, что я бы не стала рекомендовать ее как книгу первого выбора для освоения академического письма. На днях нашла книгу, которую могу смело порекомендовать: “Академическое письмо: процесс, продукт и практика” преподавателя Шанинки Ирины Короткиной. К ней можно почитать дискуссию на страницах журнала "Высшее образование в России", начиная с 2011 год и позже. Дискуссия любопытная: с одной стороны в ней участвуют "западники" - евангелисты академического письма как технологического процесса, с другой - словесники, которые все время подчеркивают своеобразие российского академического письма. Я, конечно, на стороне западников.

У меня волосы вдоль позвоночника встают дыбом при мысли о сочинениях по русскому и белорусскому языкам и литературе. Не знаю, пишут ли сейчас сочинения на тему “Образ X в романе Y”, в мое время они были основным жанром письменной работы. Вспоминаются походы в библиотеку, выписки каких-то идиотских цитат из “критики”, переписывание их в своем сочинении, зазубривание текстов целыми абзацами, чтобы ввернуть их потом в своем сочинении. Можно сколько угодно требовать, чтобы студенческие и научные работы были без плагиата - но у человека, воспитанного на таких сочинениях, ничего не получится. Навык не отработан.

Короткина о бесполезности уроков языка и литературы пишет эмоционально и много, и призывает сосредоточиться на освоении технологии академического письма. У этой технологии есть понятные элементы, этапы, критерии и механизмы освоения.

В связи с этим вспоминается, что когда мы приехали в Шанинку, у нас был месяц “погружения в английский”. Ирина Борисовна у меня почти ничего не вела, но были другие преподаватели Лингвистического центра. Благодаря им процесс письма из адовой муки начал превращаться во что-то управляемое и осмысленное. Стало понятно, что письмо - это навык, которым можно овладеть, а не талант, который либо дан, либо нет. Перед преподавателями стояла задача за четыре недели подготовить нас к обучению в магистратуре. И мы, конечно, не читали Джейн Остин и Джека Лондона. По тщательно разработанным учебникам нам прокачивали другие навыки. Нас учили не использовать номинализацию. Нас учили выбирать понятные синтаксические структуры, нас учили использовать вводные слова. У нас были целые дни, посвященные исключительно навыкам эффективного чтения научных текстов. Конечно, месяца оказалось мало. Здорово, что ситуация начинает меняться и, может быть, еще лет через 20 до авторов школьных программ дойдет, что “Образ кого-бы то ни было в книге 100-200-летней давности” - не дело первостепенной важности в обучении любому языку. https://urait.ru/book/akademicheskoe-pismo-process-produkt-i-praktika-433128