✍🏻 Очень интересный рассказ услышал нижегородский краевед и этнограф Дмитрий Карабельников от одной из жительниц деревни Кужутки Дальнеконстантиновского района совсем недавно. Вскоре после начала Второй мировой войны подруге её матери полюбился русский парень, он проживал в соседней с Кужутками русской деревне Мирше. Любовь молодых из русской и мордовской деревень оказалась взаимной.

😓 Однако вскоре после переезда девушки к мужу в Миршу его односельчане и в глаза и за глаза стали называть её «мордовкой», а когда у супругов появились дети, они тоже в разговорах всех соседей стали именоваться «мордвинами». Так всю жизнь и проходила женщина со своими детьми в чужой деревне в «мордвинах». Ближе к старости женщина, жалуясь на это прозвище своим детям и родственникам из деревни Кужутки, строго наказала им, чтобы, как только она умрёт, дети тотчас отвезли ее в родную деревню, там отпели, и похоронили её на родном кужутском кладбище:

Потому что в Мирше я по жизни была мордовка, а если меня в этой деревне еще и похоронят, тогда все соседи и после моей смерти будут подходить на кладбище к моей могилке, и также, как и при моей жизни, показывать и пальцем на крест тыкать – вот, мордовка лежит!

🚗 В ходе своих ежегодных этнографических исследований в деревнях Макраше и в Малом Сескино (в Чертовке) краеведу удалось записать бытовавшую в советские годы достаточно обидную «дразнилку». Жители терюханских деревень Большое Терюшево и Малой Пицы дразнили коренных жителей из соседних сёл: «Чертовские ляляли на печи говно валяли, а макрашские дристуны клали говны в чугуны». Также макрашские школьники («мордва») называли русских, проживавших в соседних населенных пунктах – «русачами».