Однажды в 1896 году, после разгрома итальянских войск в битве при Адуа в Эфиопии был взят в плен 28-летний уроженец Сицилии сержант Себастьяно Кастанья. Всего эфиопская армия захватила 3 500 итальянских военнослужащих. Император Менелик II постановил, что во искупление своих грехов иностранцы обязаны построить в Аддис-Абебе православный храм. Узнав, что Себастьяно имеет образование инженера-строителя, Менелик приказал ему подготовить проект возведения церкви и назначил руководить строительством. Кастанья показал невиданное рвение. Он спроектировал собор святого Георгия, здание возвели в кратчайшие сроки: Себастьяно изнурял своих соотечественников, заставлял работать тяжело и без перерывов на сон (десятки пленных в процессе строительства умерли). Собор получился на славу, он поразил эфиопскую знать.

Впечатлённый качеством работы, эфиопский император предложил Кастанья остаться в его государстве. Тот немедленно согласился. В Италии он был никем – одним из множества низкооплачиваемых сержантов. Менелик назначил вчерашнего врага противника главным архитектором Эфиопии. Ему платили огромную зарплату, он женился на родственнице одного из князей – раса Дэсты, у него родились две дочери. Себастьяно выучил амхарский и, можно сказать, совсем «обэфиопился». Полунищий сержант стал могущественным человеком – будучи в ранге министра строительства, он ездил по империи, лично руководил возведением моста через Нил. Ни один человек не смел критиковать «белого инженера» и его творения – за это могли бросить в тюрьму.

Император Менелик II умер в 1913 году, но у Себастьяно прекрасно сложились отношения и со следующими эфиопскими государями – включая знаменитого на весь мир негуса негести (царя царей) Хайле Селассие I. У человека, не имевшего в Италии своей крыши над головой, в Эфиопии был роскошный дом, красавица жена, десятки слуг. Во время обеда синьора архитектора обслуживали лакеи в ливреях, а на балконе играли музыканты. Вскоре Себастьяно заскучал. Он высказывался, что много сделал для страны, и поэтому неплохо бы даровать ему титул принца. Объяснял, что за его заслуги следует платить больше денег, выдавать больше наград. И потребовал поставить ему памятник.

Император Хайле Селассие согласился и на это, но вскоре внезапно началась война.
В 1935 году диктатор Италии Муссолини напал на Эфиопию – война велась жестоко, с использованием ковровых бомбардировок и отравляющих газов. Себастьяно Кастанья пришёл к негусу и сказал, что он не может находиться вместе с убийцами итальянцев. И просит дать ему уехать в Италию. Удивительно, но император отпустил Кастанью на родину, взяв с него слово не помогать Италии. Себастьяно со всем сицилийским пылом пообещал. Но в итальянской колонии Эритрее, куда он перебрался, Кастанья обнаружил, что никому не интересен. Это у эфиопов он являлся уважаемым, чтимым и богатым человеком, а у итальянцев он был никто и звать его никак. Тогда Себастьяно попросился на службу к оккупантам, сказав, что принесёт пользу и поможет подавить народное сопротивление – он же отлично знает эфиопов.

Кастанья принялся ездить по стране и уговаривать африканцев сотрудничать с оккупационными властями. Он не обратил никакого внимания на то, что в 1937 году итальянские фашисты сожгли в Аддис-Абебе его детище – тот самый собор святого Георгия, бросив в пламя редкие древние иконы. От авторитета Кастаньи не осталось и следа – люди возненавидели «белого инженера». 5 октября 1938 года Кастанью обманом заманили в засаду партизаны. Поняв в процессе, что дело плохо, 70-летний архитектор попытался спастись бегством , но был схвачен. Ему отрубили голову и подбросили её в мешке к итальянскому КПП. Дуче посмертно наградил инженера золотой медалью, назвав «защитником итальянского духа в варварских странах». Хотя в конце XIX века этот «защитник» погубил кучу итальянцев на строительстве ради того, чтобы отличиться перед императором «варваров». Уникальный был человек, что тут и говорить.

Вы думаете, сейчас, в наше время, таких людей нет?

Ну да что вы.

Их сколько угодно.

(с) Zотов