чувства протеста. И, чтобы усугубить, добавил то, что никогда не говорят в патруле: — Когда вернусь, первым делом... Я даже закончить не успел: запищал датчик присутствия. Не страшно запищал, скорей радостно: «пи-пи, пи-пи-пи, пи-пи, пи-пи-пи». На месте Бори я бы обязательно высказался по поводу запретной темы. Никто, никогда, ни за что не говорит о возвращении, когда находится в патруле над Юпом! Но альтер молчал. И в этом молчании было куда больше укоризны, чем в любых словах. — Это ангел, — сказал я, потянувшись и поставив «пчелу» кормой к Юпитеру. — Просто ангел, понятно тебе? Конечно, менять положение истребителя нет нужды. Экраны выведут изображение куда угодно. Но на ангелов, как и на Юпитер, куда интереснее смотреть человеческим взглядом. Почему-то кажется, что ты видишь больше, чем в любом, самом расширенном диапазоне. А стабилизированный ячеистый титан оптически прозрачен лишь в верхней полусфере кабины. Искин уже просыпался, прогонял по цепям тесты, выходил на связь с другими «пчёлами», накладывал на колпак кабины цветные линии и диаграммы. Я снова потянулся к соску, пухлый пилотажный костюм давал ограниченную подвижность лишь голове. Сделал глоток, другой. Вкус воды изменился. Щелочи стало больше, а ещё горчили витамины и морозили нёбо стимуляторы. Искин ждал неприятностей. «Просто ангел, конечно», — сказал альтер иронично. — Синий два, нахожусь на траектории, есть радиоконтакт, — сказал я. — Предположительно ангел, движется расходящимся курсом двенадцать градусов, выше меня на семь тысяч километров... — Синий три, контакт подтверждаю, — отозвался Джей. — Синий четыре, веду поиск, — голос Элен едва пробился сквозь помехи и был отфильтрован искином до полной потери интонации. Её «пчела» шла над атмосферным вихрем, который в радиодиапазоне гремел как Большое Красное Пятно. — Синий один, — пробился старший звена. — Тишина в эфире. Синий пятый, ты ближе всех, доклад. Секунд десять в эфире висела тишина. Всё это время я искал взглядом ангела. Наконец заметил крошечную белую точку в перекрестье координатной сетки. У меня чуть-чуть отлегло. Ангел был один, и судя по мельтешению крыл — Серафим. Кто рискнёт напасть на Серафима, тем более летящего в одиночку? Вряд ли мы тут понадобимся. Датчик простучал: «ту-дух, ту-дух, ту-дух». — Гружёный... — донеслось от кого-то из звена. Я бросил выделываться и вывел на колпак увеличенное изображение. Серафим плыл величаво, как все серафимы в свободном полёте. Теперь я видел его трассу, спроецированную на колпак Искином — Серафим появился у южного полюса Юпитера, где к нему подцепился грузовой конвой. Конвой — семь шарообразных кораблей, каждый диаметром в семнадцать километров, плыл за ним, будто головастики за огромной лягухой. Плазменные хвосты — выхлопы из маршевых двигателей, болтались за каждым шаром километров на тридцать. У Серафима никаких видимых движителей не было. Ну, разве что два гигантских расправленных крыла, слегка подрагивающих на краях. Вторая пара крыльев прижималась
чувства протеста. И, чтобы усугубить, добавил то, что никогда не говорят в патруле: — Когда вернусь, первым делом... Я даже закончить не успел: запищал датчик присутствия. Не страшно запищал, скорей радостно: «пи-пи, пи-пи-пи, пи-пи, пи-пи-пи». На месте Бори я бы обязательно высказался по поводу запретной темы. Никто, никогда, ни за что не говорит о возвращении, когда находится в патруле над Юпом! Но альтер молчал. И в этом молчании было куда больше укоризны, чем в любых словах. — Это ангел, — сказал я, потянувшись и поставив «пчелу» кормой к Юпитеру. — Просто ангел, понятно тебе? Конечно, менять положение истребителя нет нужды. Экраны выведут изображение куда угодно. Но на ангелов, как и на Юпитер, куда интереснее смотреть человеческим взглядом. Почему-то кажется, что ты видишь больше, чем в любом, самом расширенном диапазоне. А стабилизированный ячеистый титан оптически прозрачен лишь в верхней полусфере кабины. Искин уже просыпался, прогонял по цепям тесты, выходил на связь с другими «пчёлами», накладывал на колпак кабины цветные линии и диаграммы. Я снова потянулся к соску, пухлый пилотажный костюм давал ограниченную подвижность лишь голове. Сделал глоток, другой. Вкус воды изменился. Щелочи стало больше, а ещё горчили витамины и морозили нёбо стимуляторы. Искин ждал неприятностей. «Просто ангел, конечно», — сказал альтер иронично. — Синий два, нахожусь на траектории, есть радиоконтакт, — сказал я. — Предположительно ангел, движется расходящимся курсом двенадцать градусов, выше меня на семь тысяч километров... — Синий три, контакт подтверждаю, — отозвался Джей. — Синий четыре, веду поиск, — голос Элен едва пробился сквозь помехи и был отфильтрован искином до полной потери интонации. Её «пчела» шла над атмосферным вихрем, который в радиодиапазоне гремел как Большое Красное Пятно. — Синий один, — пробился старший звена. — Тишина в эфире. Синий пятый, ты ближе всех, доклад. Секунд десять в эфире висела тишина. Всё это время я искал взглядом ангела. Наконец заметил крошечную белую точку в перекрестье координатной сетки. У меня чуть-чуть отлегло. Ангел был один, и судя по мельтешению крыл — Серафим. Кто рискнёт напасть на Серафима, тем более летящего в одиночку? Вряд ли мы тут понадобимся. Датчик простучал: «ту-дух, ту-дух, ту-дух». — Гружёный... — донеслось от кого-то из звена. Я бросил выделываться и вывел на колпак увеличенное изображение. Серафим плыл величаво, как все серафимы в свободном полёте. Теперь я видел его трассу, спроецированную на колпак Искином — Серафим появился у южного полюса Юпитера, где к нему подцепился грузовой конвой. Конвой — семь шарообразных кораблей, каждый диаметром в семнадцать километров, плыл за ним, будто головастики за огромной лягухой. Плазменные хвосты — выхлопы из маршевых двигателей, болтались за каждым шаром километров на тридцать. У Серафима никаких видимых движителей не было. Ну, разве что два гигантских расправленных крыла, слегка подрагивающих на краях. Вторая пара крыльев прижималась
Ng, who had pleaded not guilty to all charges, had been detained for more than 20 months. His channel was said to have contained around 120 messages and photos that incited others to vandalise pro-government shops and commit criminal damage targeting police stations. A Telegram channel is used for various purposes, from sharing helpful content to implementing a business strategy. In addition, you can use your channel to build and improve your company image, boost your sales, make profits, enhance customer loyalty, and more. Earlier, crypto enthusiasts had created a self-described “meme app” dubbed “gm” app wherein users would greet each other with “gm” or “good morning” messages. However, in September 2021, the gm app was down after a hacker reportedly gained access to the user data. How to Create a Private or Public Channel on Telegram? Telegram Android app: Open the chats list, click the menu icon and select “New Channel.”
from us
