Сергей Лукьяненко

тему на свой голос, потому что не собирался никого к себе впускать. Василиса сидела на диване и смотрела новостной канал, сформировав экран перед собой. Юный морячок Святослав уселся рядом, но в руках у него был планшет, на котором он довольно уныло играл. Видимо, без сетки ему было скучно.
Я поискал глазами бульдога.
Пёс ссал на покрытую кабелями стену.
— Юрий Святославович, — сказал я. — А если током ударит?
— Тут хорошая изоляция, — отступая от стены и подёргивая лапой, ответил пёс.
— А если я пинка дам?
Мультимиллионер в теле бульдога уставился на меня. Потом на Тао-Джо.
— Я не уверен, что справлюсь, — сказал Тао. — Точнее, уверен в обратном.
Василиса оторвалась от экрана и поглядела на него с удивлением.
— Это инстинкты, — сообщил бульдог. — Ничего не могу с собой поделать, это тело захотело писать и само выбрало место.
Я вернулся на кухню, принёс рулон бумажных полотенец, отмотал и бросил на пол в углу.
— В следующий раз поясните телу, что пинок по яйцам — это очень больно, — сказал я.
Тао-Джо оторвал бумагу от рулона, нагнулся и принялся вытирать лужу.
— Потом влажной протри, — попросил я. — Чтоб не воняло.
Бульдог размышлял.
— Ты уже знаешь, кто я?
— Знаю.
— Я могу купить твоё жилище.
— Вы и весь квартал можете купить. Но жилище не продаётся.
Тао-Джо выпрямился и сообщил:
— Я предупреждал, что этот землянин совершенно независим, обладает дурным характером и чрезвычайно опасен.
Бульдог смотрел на меня не мигая. Потом позвал:
— Василиса!
Девушка со вздохом встала с дивана, подошла.
— Что, пап?
— У собак мерзкое зрение, — сказал Юрий Святославович. — Надо будет у следующего пса модифицировать не только голосовые связки... Посмотри на этого человека, сколько ему лет?
Василиса мельком глянула на меня.
— Тридцать. Или чуть больше.
— Вы должны увидеть тридцать один с половиной, — поправил я.
— Я округлила, — бросила Василиса.
— Доверяю твоим имплантам, дочь, — сказал Юрий Святославович, не реагируя на мою реплику. — Но это не омоложение, не клон, не аватар?
— Метки клона нет, активной биологии нет, обмена данными с внешним миром нет, — вздохнула Василиса.
— База данных? — Юрий Святославович продолжал разговаривать с ней так, будто меня не существовало.
— Нет его в базе.
— Тогда почему он такой наглый и такой опасный? — произнёс Юрий Святославович задумчиво. — Никита, где вы родились?
Мне надоел этот фарс.
— На Земле. В городе Москва. В одна тысяча девятьсот девяносто шестом году.
Василиса засмеялась. И осеклась.
— Примите мои глубочайшие извинения, Никита, — сказал бизнесмен. — Я обязуюсь лучше контролировать это примитивное тело.
Я молчал.
Бульдог вздохнул.
— Разумеется, мой поступок был осознанным и контролируемым, — признал Юрий Святославович. — Я хотел вас прощупать.
— Получилось? — спросил я. — Извинения приняты.
— Я глубоко уважаю Обращённых, — сказал бизнесмен. — Спасибо, что дали нам укрытие.
Я кивнул и вместе с Тао-Джо пошёл к выходу, позволив себе лишь раз глянуть на юную Василису, в полном остолбенении смотрящую вслед. От Тао-Джо слег

🔥67👍33👏6🤔1

www.tgoop.com/lukyanenko_post/305

2.7K viewsMar 8, 2024 at 14:48

тему на свой голос, потому что не собирался никого к себе впускать. Василиса сидела на диване и смотрела новостной канал, сформировав экран перед собой. Юный морячок Святослав уселся рядом, но в руках у него был планшет, на котором он довольно уныло играл. Видимо, без сетки ему было скучно.
Я поискал глазами бульдога.
Пёс ссал на покрытую кабелями стену.
— Юрий Святославович, — сказал я. — А если током ударит?
— Тут хорошая изоляция, — отступая от стены и подёргивая лапой, ответил пёс.
— А если я пинка дам?
Мультимиллионер в теле бульдога уставился на меня. Потом на Тао-Джо.
— Я не уверен, что справлюсь, — сказал Тао. — Точнее, уверен в обратном.
Василиса оторвалась от экрана и поглядела на него с удивлением.
— Это инстинкты, — сообщил бульдог. — Ничего не могу с собой поделать, это тело захотело писать и само выбрало место.
Я вернулся на кухню, принёс рулон бумажных полотенец, отмотал и бросил на пол в углу.
— В следующий раз поясните телу, что пинок по яйцам — это очень больно, — сказал я.
Тао-Джо оторвал бумагу от рулона, нагнулся и принялся вытирать лужу.
— Потом влажной протри, — попросил я. — Чтоб не воняло.
Бульдог размышлял.
— Ты уже знаешь, кто я?
— Знаю.
— Я могу купить твоё жилище.
— Вы и весь квартал можете купить. Но жилище не продаётся.
Тао-Джо выпрямился и сообщил:
— Я предупреждал, что этот землянин совершенно независим, обладает дурным характером и чрезвычайно опасен.
Бульдог смотрел на меня не мигая. Потом позвал:
— Василиса!
Девушка со вздохом встала с дивана, подошла.
— Что, пап?
— У собак мерзкое зрение, — сказал Юрий Святославович. — Надо будет у следующего пса модифицировать не только голосовые связки... Посмотри на этого человека, сколько ему лет?
Василиса мельком глянула на меня.
— Тридцать. Или чуть больше.
— Вы должны увидеть тридцать один с половиной, — поправил я.
— Я округлила, — бросила Василиса.
— Доверяю твоим имплантам, дочь, — сказал Юрий Святославович, не реагируя на мою реплику. — Но это не омоложение, не клон, не аватар?
— Метки клона нет, активной биологии нет, обмена данными с внешним миром нет, — вздохнула Василиса.
— База данных? — Юрий Святославович продолжал разговаривать с ней так, будто меня не существовало.
— Нет его в базе.
— Тогда почему он такой наглый и такой опасный? — произнёс Юрий Святославович задумчиво. — Никита, где вы родились?
Мне надоел этот фарс.
— На Земле. В городе Москва. В одна тысяча девятьсот девяносто шестом году.
Василиса засмеялась. И осеклась.
— Примите мои глубочайшие извинения, Никита, — сказал бизнесмен. — Я обязуюсь лучше контролировать это примитивное тело.
Я молчал.
Бульдог вздохнул.
— Разумеется, мой поступок был осознанным и контролируемым, — признал Юрий Святославович. — Я хотел вас прощупать.
— Получилось? — спросил я. — Извинения приняты.
— Я глубоко уважаю Обращённых, — сказал бизнесмен. — Спасибо, что дали нам укрытие.
Я кивнул и вместе с Тао-Джо пошёл к выходу, позволив себе лишь раз глянуть на юную Василису, в полном остолбенении смотрящую вслед. От Тао-Джо слег

BY Сергей Лукьяненко