«Живая, живая», - смеялись от радости
во дворце женщины с раскрашенными глазами.
Значит, царское семя цепко.
«Живая, живая», - радовались мужчины с кучеря-
выми бородами на улицах города.
Значит, у царя будет когда-нибудь и сын-царевич.
«Живая, живая», - плакали надрывно вербы, склоняясь к серебристым и черным водам Евфрата.
Раз живет, значит, будет страдать.
Правы были женщины дворца, правы были мужчины города, правы были вербы, склоненные над Евфратом.
Обманулись женщины - смело песчаным ураганом все потомство царя.
Обманулись мужчины
- не всякий наследник становится царем.
Только вербы не обманулись.