tgoop.com/leftmagazine/154
Last Update:
Быстро меняющийся социальный контекст, а не просто отношение отдельных людей, определял ставки и значение роли стороннего наблюдателя. Одни и те же действия, направленные против
евреев, могли иметь совершенно различное значение в зависимости от того, происходили ли они в последние дни Веймарской республики, в разгар революционного подъема 1933-34 годов или во время Холокоста. В одном из примеров, относящихся к Веймарской республике, Фулбрук пишет о нацистских головорезах в Берлине, которые с криками "Они евреи! Убейте их!" напали на двух молодых евреев. Случайные прохожие обратились за помощью в полицию, что "после 30 января 1933 года стало сначала редкостью, а затем и немыслимым".
Тогда, как и сейчас,
не утихают вопросы: что значит быть сторонним наблюдателем перед лицом насилия, спонсируемого государством? Каким образом контекст создает условия для того, чтобы оставаться в стороне, ничего не
предпринимая? Ответ Фулбрук заключается в том, что "определенные типы социальных отношений и политических условий повышают вероятность широко распространенной пассивности перед лицом коллективного насилия". Эти исторически обусловленные отношения и условия создают одноименное "общество сторонних наблюдателей", в котором "все меньше людей готовы встать и действовать, руководствуясь "мужеством своих убеждений", перед лицом насилия в отношении тех, кто изгнан из общества.
Дополнительные убедительные доказательства содержатся и далее в книге, свидетельствует как фундаментально изменилось немецкое общество после прихода к власти нацистов и как желание идти рука об руку, а не идеологические убеждения могли влиять на поведение "запутавшейся середины".
Нам необходимо активно противостоять любым проявлениям авторитаризма и дискриминации, напоминая о важности коллективного сопротивления и гражданской ответственности, чтобы предотвратить повторение подобных трагедий в будущем.
Эти идеи служат напоминанием о том, что борьба за права и справедливость требует не только борьбы с явными проявлениями угнетения, но и постоянного внимания к культуре молчания и пассивности, которая позволяет злу процветать.