Карл Брюллов в Третьяковке

Итак, пара слов о выставке «Карл Брюллов. Рим – Москва – Петербург». Вообще, я не большой поклонник академизма в живописи и на Брюллова шла в первую очередь ради «Последнего дня Помипеи». Но, несмотря на это, благодаря продуманности экспозиции и самому количеству представленных работ, впечатление от просмотра осталось очень сильное.

Понятно, что не всем интересно рассматривать бесконечные портреты русской аристократии конца XIX века, но выставка очень удачно организована по принципу места создания картин, поэтому и Москва, и Рим, и Петербург в них — не только декорации, но и на каком-то уровне участники процесса.

Например, кажется, что итальянский свет — отдельный персонаж работ. «Тут светит солнце, никогда не затмеваемое облаками» — писал Брюллов по приезду в Рим П. А. Кикину. Так что и жанровые картины маслом, и акварели как будто обласканы практически осязаемыми солнечными лучами. Оказалось, что разглядывать всех этих крестьянок, пифферари и сборщиков винограда серым московским летом — очень душеподъемно и терапевтично. Особого внимания заслуживает и раздел с работами non-finito на втором этаже — есть в этой незаконченности что-то такое живое и завораживающее.

Акварели и сепии Брюллова для меня вообще стали открытием. Оказывается, в 1835 году Брюллов принял участие в «Путешествии на Восток», организованном Владимиром Петровичем Давыдовым. Такие вояжи нередко предпринимали состоятельные меценаты и брали в команду художников для фиксации увиденного, как сейчас в поездки с группами туристов берут фотографов и видеографов. Маршрут пролегал по Ионическим островам, Греции, Турции и Афонскому архипелагу, а иллюстрированные путевые записки были затем изданы в 2 частях в 1839-1840 гг. Сегодня они во всей красе представлены на сайте РГО и теперь стали частью моего списка «обязательного чтения» на лето, а скрины из атласа к ним выложу отдельным постом.

Так вот, Греция к тому моменту только-только обрела независимость, и интерес к стране был очень велик. Брюллов делает не только акварельные зарисовки греческих пейзажей и бытовых сценок, но и серию портретов элладских инсургентов. Например, на выставке можно увидеть изображенного в сепии Теодороса Колокотрониса.

Вообще, сепия была излюбленным изобразительным средством Брюллова на протяжении всей жизни (о чем я сама только что узнала из прекрасной лекции Татьяны Ильиной). Мне лично было очень интересно рассматривать эскизы в этой технике к «Последнему дню Помпеи» — удивительно, как с годами менялась композиция полотна, что выходило на первый план, что было отброшено за ненадобностью, а что осталось неизменным. Ну и сама живописная картина, знакомая нам с детства, вот так, вблизи, в контексте других работ производит совсем иное впечатление.

@knossoslab

Не буду утомлять вас азбучными истинами из серии «что хотел сказать автор», но в этот раз я обратила внимание на группу персонажей на переднем плане — римский воин, спасающий старика и мальчика. Это же практически прямая цитата из многочисленных изображений Энея, спасающего из горящей Трои своего отца Анхиза и сына Аскания. Мы об этом образе уже с вами говорили и даже успели посравнивать его иконографию со Святым Христофором. Но здесь, мне кажется, присутствует еще и явная отсылка к скульптуре Бернини и фреске «Пожар в Борго» Рафаэля Санти.

В общем, очень рекомендую к посещению, даже если вы думали, что всё о Брюллове знаете и еще со школы им замучены. Все равно обязательно найдется повод для пусть небольших, но приятных открытий.

@knossoslab

Обещанные иллюстрации из «Атласа к путевым запискам Давыдова по Ионическим островам, Греции, Малой Азии и Турции» 1840 года, но вы его обязательно посмотрите сами, там их намного больше и они совершенно прекрасные.

@knossoslab